Котт в сапогах - Сергей Ковалев

– Десять золотых!

– Чего?

– Золотых. Десять золотых. Ладно! Двенадцать! И, разумеется, еда и ночлег бесплатно. Соглашайтесь! Это хорошие деньги – у меня столько получают только лучшие профессионалы.

– О чем вы вообще говорите?

– Я – хозяин цирка…

– Это я уже понял…

– Замечательно! Как я понял, у вас денежные проблемы. Если точнее, денег у вас на один хороший обед для вас и вашего слуги.

– Ну допустим…

– Я предлагаю заказать все, что пожелаете – за мой счет, разумеется, – а за это вы пообещаете выслушать мое предложение.

– Только выслушать?

– Да! Вы ничего не теряете. В худшем случае – сэкономите на обеде.

Врожденная осторожность подсказывала – бесплатный обед для таких неудачников, как мы с Булыгой, обычно бывает только в тюрьме. Но очень уж не хотелось расставаться с последними деньгами. Сколько мы еще будем гоняться за проклятой парочкой – кто знает, а заработать что-нибудь по пути представлялось мне маловероятным. Потому, поколебавшись – если честно, только чтобы сохранить остатки достоинства, – я согласился.

Надо отдать должное – толстяк не поскупился, служанки устали бегать из кухни с подносами, накрывая на стол. Булыга глядел на все это великолепие как паломник, после долгого и мучительного путешествия достигший своей цели. Я, впрочем, тоже не особо чинился – ну решил добрый человек угостить бедных путников, сам виноват. Предложение его – вполне очевидное в данной ситуации – мне сразу не понравилось, о чем честно было сказано еще до начала пиршества. Фон Котты никогда не опускались до фиглярства за деньги перед публикой. Синьор Огюст Сароз – так звали хозяина цирка – все же любезно настоял на том, чтобы мы остались отобедать. По правде говоря, я не особо возражал – хроническое безденежье очень действенное лекарство от спеси. Быстро насытившись – много ли нужно даже очень голодному коту? – я в благодарность поведал Огюсту, как оказался в столь плачевном положении, начиная со своего прибытия в Либерхоффе.

– Удивительная история! Значит, вы искали этих людей – фокусника и колдунью?

– Я и сейчас их ищу. Вот сейчас мой ненасытный оруженосец доест поросенка, и мы отправимся дальше.

Андрэ, услышав эти слова, тоскливо обвел глазами все еще богатый стол. Любезнейший синьор Сароз усмехнулся:

– А зачем вам ждать? Ступайте прямо сейчас.

– Что вы имеете в виду?

– Что-то мне подсказывает, что ваш бывший слуга Андрэ дальше поедет с нашим цирком.

– Эй! Вы не имеете права!

– Я? Да помилуйте – при чем тут я? – Продолжая улыбаться, Огюст повернулся к Булыге. – Он вполне способен сам решить, где ему будет лучше, да, Андрэ? Путешествовать с моим цирком в качестве актера, всегда иметь крышу над головой и плотно кушать два раза в день – как тебе это, Андрэ? Или бродяжничать, не зная утром, где удастся преклонить голову на ночь, не имея достаточно денег на еду, да еще и таскать на плечах жирного кота. А знаешь ли ты, друг Андрэ, что в этом – да и в большинстве окрестных королевств – делают с пойманными бродягами? Их продают на галеры или в рудники. Так что ты выберешь, Андрэ?

Я начал было возражать, у меня было много что сказать в ответ на песни этой толстой «сирены», я мог бы убедить Андрэ… Но почему-то так ничего и не сказал.

– Вот видите, уважаемый ко… уважаемый капитан. – Любезная улыбка Сароза становилась все более издевательской. – Вам нечего предложить нашему новому артисту. Он остается, да, Андрэ? А вы можете идти. Мешок ваш сами возьмете или, если желаете, можем привязать вам на спину. Вид, конечно, будет странный, но так его вам легче будет нести.

Мне захотелось вцепиться когтями в эту самодовольную рожу, но подобная ретирада уже ничего не изменила бы. Я понимал, что проиграл уже в тот момент, когда согласился на этот обед. Вот и получается, что немного лишней спеси иногда может быть полезно. Да что теперь? Задним умом мы все крепки.

Синьор Сароз, внимательно наблюдавший за мною все это время, показал себя прекрасным политиком – дождавшись, когда я полностью осознал поражение, он не стал меня добивать.

– Ну господин капитан, подумайте здраво – даже если Андрэ решил бы пойти с вами, далеко бы вы ушли? Это здесь, в провинции, власти смотрят на бродяг сквозь пальцы – в крестьянском хозяйстве всегда найдется работа для человека, согласного трудиться за еду. А если ваши фокусники уже далеко? Пойдете за ними до столицы? Так вас в первом же городе схватят. Денег у вас нет, у Андрэ в мешке явно чужая одежда… да тут, пожалуй, не галерами пахнет, а виселицей. А я предлагаю вам тот же самый путь проделать в повозке, со всеми удобствами, на всем готовом и в полной безопасности – все подорожные бумаги на Андрэ выпишем честь по чести! Да еще и жалованье будете получать! А там, глядишь, и фокусников ваших встретим – мир не так велик, как кажется, и все мы ходим по одним и тем же дорожкам. Ну так как, господин капитан? По рукам?

– Заходите, заходите, почтеннейшая публика! Всего за один серебряный грош вы увидите то, что никогда не видели! Заходите! Король английский! Смотрел наше представление! Царь сарацинский! Восхищался нашим цирком! Папа римский! Дал благословение! Почтеннейшей публике на удивление!

Иезус Мария! Как же он громко кричит! Вот горлопан… И человек-то от таких воплей оглохнуть может, а уж по моим ушам они как молотом бьют. Не дал, мерзавец, выспаться. И чего ради? Представление начнется только часа через два, а уж мое выступление – и того позже. Синьор Сароз всегда старается получить максимальную выгоду от всего, что попадает в его руки. Сейчас ему в руки попал я, и Огюст делает из моего номера «гвоздь программы». Соответственно меня держат для самого финала…

– Братья-акробаты Марк и Матвей – подивитесь на них, нет на свете ловчей!

Это точно – ловкачи еще те! Особые чудеса ловкости они демонстрируют, добывая выпивку. Марк и Матвей раз и навсегда продали души винному демону, они готовы пить все, в чем есть хоть толика спиртного. Огюст знает об этой их слабости – впрочем, как и все в труппе, – и старается не подпускать акробатов к выпивке. Стаканчик глинтвейна в холодную погоду – это максимум того, что им разрешено. В ответ братья придумывают потрясающие по изощренности способы добычи спиртного. Вроде уж Огюст контролирует каждый их шаг, ан нет, только что оба были трезвые, а в следующий момент уже лыка не вяжут. Так, например, вчера братья где-то раздобыли бутыль крепкой настойки и высосали ее в узком семейном кругу, так что неизвестно, удастся ли их растолкать к началу представления. Впрочем, о чем я? Синьор Сароз не особо церемонится с артистами – разбудит, если понадобится, при помощи пинков и любимого кнута.