Уроки плохих манер - Сюзанна Энок

— Нет. — Бартоломью судорожно сглотнул. — Я хотел спросить, не могли бы вы навестить меня завтра в Джеймс-Хаусе. Я… я хочу, чтобы вы сломали мне ногу и заново вправили кости.

Доктор с минуту смотрел на Бартоломью, а потом кивнул.

— Вам удобно в полдень?

Целых четырнадцать часов раздумий о том, какой он глупец, раз согласился рискнуть и, возможно, окончательно потерять ногу.

— Да. Спасибо.

— Не стоит благодарности, полковник. Потому что завтра вы меня возненавидите.

Скорее всего завтра к полудню Бартоломью возненавидит себя самого. Кивнув, Толли заковылял к поджидавшему его экипажу.

Он знал, что поступает глупо, ведь его привела сюда минутная надежда. Надежда на то, что через несколько недель он сможет ходить, не испытывая при этом невыносимой мучительной боли. Надежда на то, что, если все пойдет лучше, чем он заслуживает, ему удастся потанцевать вальс с Терезой Уэллер. Проблема лишь в том, что в последние восемь месяцев отношения Бартоломью Джеймса с надеждой складывались не слишком хорошо.

— Я не могу одобрить этого, Толли.

— А я и не прошу. — Всем сердцем желая, чтобы брат не затевал спор, Толли продолжал делать вид, что просматривает карточки, лежащие стопкой на столике в холле. Для него не было ни одной, но это не имело значения.

— Кто такой этот доктор Прентисс?

Бартоломью начал просматривать карточки в третий раз.

— Нас познакомил один мой… друг. — Бартоломью не считал герцога Соммерсета своим другом, но не знал, как иначе назвать этого человека, не раскрыв тайны «Клуба искателей приключений». — Он справится не хуже любого другого, ты так не думаешь?

— Не уверен! У тебя сейчас две ноги. Так благодари Бога за то, что имеешь, и оставь все как есть.

Бартоломью внимательно посмотрел на брата.

— У меня не две ноги, а только одна да еще якорь, который с бряцаньем волочится за мной, куда бы я ни пошел. Но как уже сказал, я не нуждаюсь в твоем одобрении. Я поставил тебя в известность лишь потому, что некоторое время мне придется провести в постели. Если ты предпочитаешь, чтобы я лечился в другом месте, то…

— Даже не смей говорить мне об этом. — Стивен ткнул пальцем в сторону Бартоломью. — Ты останешься здесь. Но если тебе все же интересно мое мнение, я считаю эту затею слишком рискованной.

— Я и сам об этом думал, — тихо произнес Бартоломью. — Но я должен попробовать. Просто хотел, чтобы ты знал об этом.

— Спасибо и на этом.

— Не стоит благодарности.

Стивен не собирался уходить, и поэтому Бартоломью, выругавшись, похромал к лестнице. По узкой лестнице для слуг было удобнее спускаться, но поднимался он здесь, потому что у главной лестницы дома имелись перила, за которые он мог ухватиться.

Не успел Толли преодолеть три ступени, как Стивен последовал за ним. Едва только рука брата легла ему на плечи, Бартоломью отпрянул.

— Не трогай меня! — прорычал он, ощутив, как в душе поднимается приступ паники, несмотря на то, что он знал, кто подошел сзади.

— Не понимаю, — проворчал Стивен, возвращаясь в холл. — Ты никогда не вел себя подобным образом.

— Ты прав, — подтвердил Толли, хватаясь за балюстраду и подтягивая тело еще на одну ступень. — Доктор придет в полдень. А пока я хочу выпить.

Стивен стоял внизу и наблюдал, как его упрямый, бесстрашный, атлетически сложенный младший брат преодолевает ступень за ступенью, превозмогая дикую боль. О том, что Толли вернулся в Англию, им сообщил дворецкий. Сам же Толли даже не потрудился связаться с родными и объяснить им, что же все-таки случилось в Индии.

Стивен знал лишь, что Толли был ранен, и очень серьезно. А еще он знал, что его жизнерадостный брат больше не шутит и не улыбается, а вместо этого постоянно грубит, злится и готов в любую минуту сорваться. Если Толли решил рискнуть ногой, позволив намеренно сломать ее, никому не под силу это изменить.

Однако это вовсе не означало, что Стивен перестанет за него беспокоиться или раздумывать над тем, что может предпринять Толли, оставшись с одной ногой, когда уже сейчас он ведет себя как дикарь и совершенно непредсказуем.

Передернувшись, Стивен отправился в гостиную, чтобы сообщить супруге и сестре о том, что Толли не шутит и, возможно, сегодня они видят его на обеих ногах в последний раз.

Выбор супруги всегда остается за мужчиной. Но если он настолько увлечен мужскими забавами, что совершенно не признает романтики, это не тот человек, за которого леди хотела бы выйти замуж. Мечтать о таком мужчине глупо и бессмысленно.

«Руководство для леди по благопристойному поведению»

— Визитные карточки, доставленные сегодня утром, мисс Тесс. — Почтительно склонив голову, дворецкий протянул ей серебряный поднос, на котором стопкой возвышались визитки.

Тереза вытерла перепачканные джемом пальцы и взяла карточки.

— Благодарю вас, Рамзи.

— Это все тебе? — спросил Майкл, входя в столовую. Запечатлев на щеке бабушки Агнес поцелуй, он обошел стол и положил руки на плечи сестры.

— Интересно, — произнесла Тереза, начав перебирать визитки. — Так. Лорд Лайонел, Монтроуз, Бертл… О Боже, а его можешь принять ты?

— Нет уж, спасибо. Он ужасно болтливый!

Тереза взглянула на брата.

— Отложим в сторону, — с улыбкой сказал Майкл. — Кто еще?

— Харриет, лорд Хейвертон, лорд Уилкокс… — Тереза передала карточку бабушке. — Это ваш гость, не так ли?

— Хм. Похоже, эта шляпа произвела на него гораздо более сильное впечатление, чем мы предполагали. — Агнес с тихим смехом прочитала послание, написанное на обратной стороне карточки, а потом отложила ее в сторону. — Уилкокс приглашает меня прогуляться сегодня после обеда. Так мило с его стороны!

— Не надевайте больше эту шляпку, — посоветовал Майкл. — Иначе беднягу от восторга хватит удар.

Пока брат и бабушка добродушно шутили относительно состояния здоровья лорда Уилкокса, Тереза быстро просмотрела оставшиеся карточки. Сложив их стопкой, девушка нахмурилась. От Толли Джеймса ничего — ни карточки, ни записки, ни даже цветка.

— Что такое, дорогая?

Мгновенно перестав хмуриться, Тереза взглянула наледи Агнес.

— Ничего, бабушка. Просто мне прислали целых три приглашения на ленч.

— Двум из этих трех джентльменов ты точно разобьешь сердца. — Майкл подошел к буфету, чтобы взять свой сандвич.

Один претендент на совместный ленч, два разбитых сердца и одна сломанная шея, если Тереза не остановится.

Она сделала все, что в ее силах, чтобы намекнуть полковнику Джеймсу о своем интересе к нему. Судя по тем трем поцелуям, которыми они обменялись, Тереза была ему небезразлична. И все же он отказывался нанести ей визит.