О Южной Корее и не только. Размышления Посла России - Глеб Александрович Ивашенцов

Что касается более тяжких преступлений, чем драка на рынке или карманная кража, в частности, изнасилований или убийств, то, конечно, они в Южной Корее случаются, хотя в разы реже, чем в Европе или США. Такие преступления поэтому надолго сохраняются в людской памяти и обрастают легендами, как, например, история «Хвасонского серийного убийцы», самого громкого в истории Южной Кореи и до сих пор нераскрытого преступления, когда  в период с 1986 по 1991 годы в городе Хвасон десять женщин были найдены связанными, изнасилованными и убитыми. Примечателен подход южнокорейской юстиции к разбирательству дел об убийствах. Если убийца, задумав преступление, преследовал хотя бы малейший материальный интерес, можно с уверенностью рассчитывать на то, что он получит максимальный срок.

Существует в Южной Корее и организованная преступность. Но она промышляет в тех сферах, которые не затрагивают интересов законопослушного бизнеса, занимаясь, например, крышеванием проституции или подпольного игорного бизнеса. А вот рэкета в Южной Корее попросту нет. Если даже к самому мелкому, но не причастному к незаконным гешефтам, лавочнику заявятся амбалы с оружием, требуя денег «за покровительство», то по первому же обращению полиция их немедленно обезвредит.

Поскольку обстановка на Корейском полуострове до сих пор характеризуется военным противостоянием между Севером и Югом, в Южной Корее с большим вниманием относятся к военной службе. В стране действует закон о воинской повинности, призыву подлежат лица мужского пола в возрасте от 19 лет до 31 года, срок действительной военной службы составляет два года и два месяца, и там не принято «косить» от армии. Молодой человек, не служивший в армии, может оказаться в неудобном положении при приеме на работу, особенно в крупную престижную фирму. Если на вопрос, почему он не служил, молодой человек начнет мямлить что-нибудь вроде: «Не прошел по здоровью, у меня справка от доктора», «от ворот поворот» ему обеспечен. Как ты можешь, де, рассчитывать на работу в «Самсунге», «Эл-Джи» или «Хёндэ», если по здоровью ты не способен даже на то, чтобы охранять армейский склад с кальсонами?

Я не идеализирую службу в южнокорейской армии, там хватает проблем с призывниками, имеют место и случаи дедовщины, и другие примеры неуставных отношений. Но тем не менее, большинство южнокорейцев, с которыми мне приходилось общаться, вспоминают свои армейские годы весьма положительно и с удовольствием участвуют в сопровождающихся обильной выпивкой встречах бывших сослуживцев.

С другой стороны, показательно, что высокопоставленных чиновников, кто пытается в обход общих правил освободить своих детей от службы в армии, устроить их на учебу в престижный университет или на «теплое местечко» в подведомственном учреждении, в случае, если это станет достоянием гласности, ждет публичное осуждение, а то и административное наказание. Так, например, произошло с одним из южнокорейских министров иностранных дел, дочь которого была принята на работу в МИД с нарушением установленного порядка.

Кто был ничем, тот станет всем

В Южной Корее есть немало примеров удивительного взлета людей– самородков, обязанных своим успехом не происхождению и не «близости к начальству», а исключительно воле к жизни, целеустремленности и работоспособности. Почти все лидеры мира политики и бизнеса, определяющие сегодня судьбы страны, – выходцы из низов, из бедных многодетных семей, прошедшие в детстве через голод и лишения.

Показателен пример прежнего президента страны Ли Мён Бака. Он родился в 1942 г. в корейском районе японского города Осака пятым из семерых детей работника животноводческой фермы. Когда в 1945г. семья решила перебраться в Корею, пароход, на котором они плыли, затонул вместе со всем их скарбом. Во время Корейской войны, чтобы помочь семье, мальчик Ли Мён Бак торговал на улице спичками и лепешками. В школе однажды был случай, когда он из-за дистрофии упал в обморок и потом четыре месяца не мог встать с постели. С тем, чтобы оплатить учебу в университете, будущий президент по ночам убирал мусор на сеульском рынке Итэвон.

Выходцами из бедных крестьянских семей были и предшественники Ли Мен Бака на президентском посту Ким Дэ Чжун и, Но Му Хён. Всех их отличала исключительная тяга к образованию. Но если Ли Мён Бак по окончании университета пришел в политику через бизнес – он проявил свои организаторские способности не только в студенческом движении, но и много лет возглавляя строительное подразделение группы «Хёндэ», то Ким Дэ Чжун и, Но Му Хён завоевали популярность в народе своим участием в движении за демократию, против авторитарных режимов.

А что представляли собой в начале пути основатели ныне всемирно известных южнокорейских компаний? В своем большинстве это тоже были люди отнюдь не знатного происхождения, а кое-кто из них не имел даже среднего образования.

Чон Чжу Ён, основатель группы «Хёндэ» («Современность»), родился в 1915 г. в бедной крестьянской семье, в которой было еще семеро детей. Окончив лишь начальную школу, будущий миллиардер отправился в Сеул на заработки. Он работал грузчиком, разнорабочим, курьером и автомехаником, а в 1939 г. открыл свое дело – авторемонтную мастерскую. В 1946 г. эта мастерская и стала первым предприятием, которое носило название «Хёндэ».

Основатель «Лотте» Син Кёк Хо, как и Чон Чжу Ён, из крестьян. Он родился в 1922 г. в семье, где было десять детей, пять сыновей и пять дочерей. Перебравшись в 1941 г. в Японию, работал грузчиком и развозчиком молока, но сумел закончить сначала полный курс японской средней школы, а затем и технический колледж при университете Васэда, став дипломированным специалистом-химиком. Группа «Лотте», название которой происходит от имени героини романа Гете «Страдания молодого Вертера», образ которой произвел большое впечатление на Син Кёк Хо в молодости, была основана в 1948 г. в Японии, и лишь в 1965 г. начала свой бизнес в Южной Корее. Сегодня она включает 60 компаний в Азии, Европе и Америке с общим числом работников более 60 тыс. человек и активами порядка 50 млрд. долл. Ее деятельность охватывает самые различные сферы – от производства кондитерских изделий, сети ресторанов быстрого питания («Лоттерия» – южнокорейский эквивалент американского «Макдональдса»), универмагов и кинотеатров до страхования, гостиничного хозяйства, строительства, химической и электронной промышленности.

Во многих развивающихся странах Азии, Африки и Латинской Америки ребенок, родившийся в бедной семье, просто по определению не может войти в число элиты. С другой стороны, на развитом Западе можно увидеть другую тенденцию: там существует представление о том, что продвижение по лестнице успеха и дохода само по себе не столь уж и важно. Такое отношение, например, характерно для стран Северной Европы. Вдобавок, в этих же странах существует жёсткая прогрессивная шкала налогообложения, которая приводит