Дурман - Екатерина Риз

Алексей наконец поднял голову от её плеча, несколько секунд вглядывался в её глаза, потом поцеловал. Тёплым, приятным поцелуем. Потёрся носом о её нос.

— Это было здорово.

Здорово? Хороший комплимент за их измену супругам.

Не хватало только расклеиться и показать ему свою слабость, свои сомнения, которые возвращались ударами ножа по сердцу. Поэтому и попросила резче, чем хотела:

— Может, ты с меня слезешь?

Алексей лишь моргнул, а в глазах мелькнула насмешка.

— Я тяжёлый?

Ира попыталась двинуться под ним, и тут же ощутила внутреннюю дрожь. Лёшка вздёрнул брови, якобы не понимая, откуда взялся её сдавленный стон, а сам сильнее прижал её к постели.

— Лёша…

— Что? — Он перехватил её запястья, не позволяя вырваться, недолго любовался её беспомощным положением, а Ира в этот момент не знала, как избежать его прямого взгляда. — Скажи, что хотела.

— Я хотела… — Всё-таки посмотрела ему в глаза и повторила, как можно решительнее. — Я хочу, чтобы ты с меня слез. Мне на самом деле тяжело.

Лёшка вздохнул на показ и с неё наконец слез, точнее, перекатился на бок и устроился рядом, подперев голову рукой. Принялся её разглядывать. Ира полминуты терпела, потом пошарила рукой по кровати. Лежали они на покрывале, даже не подумав постель разобрать, и теперь ей прикрыться было совершенно нечем, кроме собственных трусиков, которые вряд ли бы что-нибудь скрыли. Лёшку собственная нагота не смущала, а вот Ира, после минутного размышления, прикрыла грудь рукой. А на Алексея прикрикнула.

— Не пялься.

Он улыбнулся. Кажется, у него было не на шутку хорошее настроение. Взгляд с её лица сместился ниже, прошёлся по ладони на груди и устремился ещё ниже. Ира не выдержала и свободной рукой закрыла ему глаза. Лёшка рассмеялся. Искренне и от души, как раньше. Ира торопливо сглотнула, пока он не видел, а потом села, по-прежнему прикрываясь рукой. Если честно, не знала, что дальше делать. Встать и уйти? Повторять ошибки — чересчур глупо. Но медлила, и Алексей этим воспользовался и снова до неё дотронулся. Провёл пальцем по её спине, по позвоночнику вверх, и тело, опьянённое недавним удовольствием, тут же откликнулось приятной дрожью. Ира вздохнула и убрала волосы с лица, и тут же почувствовала, что Лёшка принялся наматывать одну прядь на свой палец. Не спеша, почти ласково, играючи, но потом потянул.

— Ира.

Она промолчала, просто не знала, что ему сказать.

— Мне нравится, что ты волосы завиваешь. Тебе идёт.

— С комплиментами ты запоздал, тебе не кажется?

— Никогда не поздно сказать красивой женщине, что она красивая.

Ира лишь улыбнулась, хотя повода для веселья не нашла даже после минутного обдумывания. Лёшка не меняется, дамский угодник. А она в который раз попалась на красивые слова и ещё более красивые глаза. Посмотрела на него. Хотела на тёмные с поволокой глаза полюбоваться, но не удержалась и окинула всю картину в комплексе. Сердце нехорошо сжалось, а щёки защипало от непрошенного румянца.

— Ирка…

Она предприняла попытку слезть с кровати, но Алексей успел перехватить её рукой поперёк живота и подтянул её обратно, ближе к себе. Ира запаниковала. Рукой в его грудь упёрлась, но сопротивления хватило ровно до того момента, как Лёшка обнял её и горячо зашептал ей на ухо:

— Ты же не убежишь? Ты обещала мне эту ночь. Только одну ночь, а завтра…

Завтра всё вернётся на свои места. Она знала это без его напоминаний и увещеваний. Решившись в одну секунду, она сама его поцеловала и повалила на постель. Она уже прошла точку не возврата…

Пробуждение ничего хорошего не принесло. Ира открыла глаза, поморгала, но прежде чем смогла сфокусировать взгляд на чём-то определённом, уже резко села, обожжённая мыслью о том, как она провела эту ночь. И это на самом деле была ночь, которая закончилась только тогда, когда за окном начало светать. Они занимались любовью, как одержимые, почти не говорили, потому что сказать уже было нечего, зато не размыкали рук и не переставали целовать друг друга. Наверное, именно поэтому Ира и сейчас губ не чувствует. А если вспомнить, что ещё она этими губами делала…

Чёрт, чёрт. Это не просто измена, это предательство, если вспомнить с каким упоением она отдавалась другому мужчине, не мужу.

Осторожно повернула голову, посмотрела на Лёшку. Он спал на животе, обняв подушку, и даже не пошевелился, когда она проснулась и подскочила на кровати. Ира уставилась на его спину, на приоткрытые из-за съехавшего одеяла ягодицы, и даже закусила до боли сгиб большого пальца, вот до чего захотелось заорать от отчаяния. Кое-как пригладила спутавшиеся волосы, потом нашла взглядом часы. Двенадцать? Обалдеть.

Надо уходить.

Надо убегать, уносить ноги, что угодно, лишь бы сделать это до того, как Лёшка проснётся. С кровати встала и замерла ненадолго в нелепой позе, оценив какой ноющей болью отозвались мышцы. Вот она расплата. Правда, это ещё не расплата, это только едва слышимые отголоски надвигающейся бури. В ванной провела от силы пару минут. Умылась, глянула на себя в зеркало, про себя ужаснулась и кое-как причесалась Лёшкиной расчёской, которая для её длинных вьющихся волос совсем не подходила, но нужно было хотя бы постараться придать себе приличный вид. Хорошо хоть для приличного вида не обязательны трусики, которые она так и не нашла, ни в спальне, не в ванной комнате. Даже под кровать заглянула, беззвучно чертыхаясь и то и дело поглядывая на мужчину на постели, что спал без задних ног. Или ей казалось, что он спит? Выдернула из-под одеяла комбинацию, второпях надела юбку и дёрнула молнию наверх. Нервничала ужасно. Смотрела и смотрела на Лёшку, внутри была возмущенна и раздосадована совершенной ошибкой, ужасалась собственной безрассудности и ругала за безволие, но знала, что её взгляд до безобразия жаден и настолько же отчаян. Теперь она уходила от него. Он проснётся, а её нет.

Интересно, что он почувствует? Наверняка, того ужаса и безысходности, что ощутила она после его ухода, не испытает. И в этом заключается отсутствие справедливости в этом мире.

— Ир.

Не вовремя он проснулся, ох не вовремя. Ей осталось застегнуть пару пуговиц на блузке и покинуть этот злосчастный номер. А Лёшка на спину перевернулся, лицо рукой потёр и зевнул. И после этого уже на Иру посмотрел. Окинул взглядом и нахмурился, глянул за окно.

— Уходишь?

— Уже первый час, Лёш.

— Серьёзно? — Он взял будильник, бессмысленно таращился на циферблат, потом вернул часы на место. Сел, локтями в колени упёрся, потёр бровь. Вид был не радостный, но Ира уверяла себя, что её это не волнует. Ночь кончилась, а иллюзии не исчезли, их просто не было. — Ирка, не уходи так.

— А как? Как, вообще, нужно уходить? Поцеловать тебя на прощание и выпорхнуть за дверь?