Загадка Красной вдовы - Джон Диксон Карр

– И мистер Гай Бриксгем находился с вами все время, с половины одиннадцатого до полуночи?

– Да.

Терлейн посмотрел на сэра Джорджа, который все еще изучал кусок пергамента. Маленький баронет нацепил на нос пенсне. Его пухлые плечи были подняты к ушам, он шевелил губами, но в целом вид у него был довольный. Отлично! Теперь алиби есть у всех. Мастерс, напротив, не был доволен. Его брови сдвинулись еще больше, когда он услышал исходящее от Г. М. мурлыканье, постепенно формировавшееся в слова «мм-мм, я страшный серый волк. Я в поросятах знаю толк». Мастерс огляделся по сторонам.

– Да. Сэр Генри, может быть, у вас есть вопросы к леди?

Мурлыканье прекратилось. Г. М. потер подбородок.

– Да, есть. Мадам, вы сказали, что вы с вашим племянником беседовали об этой комнате. Что он говорил?

– Он успокаивал меня. Уверял, что здесь абсолютно безопасно, и высмеивал Алана.

– Вы имеете в виду, он высмеивал идею Алана о том, что в комнате находится смертельная ловушка?

– Да. Он сразу сказал: «Ты думаешь, что, даже если бы изначально там было что-то подобное, яд сохранил бы свои смертельные свойства по прошествии стольких лет?»

Г. М. нахмурился:

– Лично я думаю, что это не доказательство. Яд нашел свою первую жертву в 1803 году, последнюю – в 1876-м. Значит, яд сохранял смертоносные свойства довольно долго. Кроме того… Вспомните, о чем я говорил за ужином. Я рассказывал о деле со шкатулкой Калиостро, для расследования которого я пару месяцев назад ездил в Рим. Один коллекционер – его звали Бриоцци – был найден мертвым в своем частном музее. Его отравили, но на теле не обнаружили следов введения яда. Мастерс, напомните мне, чтобы я вернулся к этому вопросу. Вся соль в том, что шкатулка, которая его убила, была сделана в 1791 или 1792 году. Яд сохранил свои свойства до сегодняшнего дня благодаря защитной оболочке, предохранившей его от разложения… Мисс Бриксгем, продолжайте, пожалуйста.

Изабелла глядела на него во все глаза.

– Значит… А, ладно. – Она беспокойно оглянулась кругом. – Я ни о чем таком не думала. Я сказала Гаю: «Возможно, ты прав; но кто-то, – она воровато оглянулась на Г. М., – кто-то побывал в той комнате, навел там порядок. Может быть, он как раз для такого случая зарядил ловушку ядом для стрел».

Мастерс снова стал самим собой.

– Яд для стрел, мадам, – сказал он, – по-видимому, как раз и использовали. Редкое вещество. Очень редкое. Где можно взять что-либо подобное?

– Ах, я пыталась вас предупредить! – Изабелла сцепила ладони. – Где взять, вы говорите? В кабинете моего племянника. Им отравлено первобытное оружие. Не то, которое висит на стене, а два-три дротика, которые он держит в ящике стола.

Мастерс непроизвольно присвистнул. Он уже выпустил когти и собирался схватить жертву, когда вмешался Г. М.:

– Да, да. Полегче, сынок. Мы к этому вернемся. Меня же интересует ваша беседа, – он повернулся к мисс Бриксгем, – с племянником. Что он ответил, когда вы предположили, что ловушку могли снова зарядить?

– Его слова убедили меня. Я… я почти поверила ему. – Она передернула плечами. – Он сказал: «Ты думаешь, что тот, кто решил расправиться с жертвой, окажется таким дураком, что уберется в комнате, ввинтит в дверь фальшивые шурупы и подметет коридор? Убийца бы постарался сделать так, чтобы все подумали, будто в комнате никого не было много лет. Иначе возникли бы подозрения – а они, как видим, возникли». Логично, не правда ли?

Она с надеждой смотрела на Г. М., и ему ничего не оставалось, кроме как одобрительно проворчать:

– А он не глуп. Такие мысли и мне приходили в голову. К несчастью, меня они тоже успокоили. Он что-нибудь еще говорил?

– Д-да… – Изабелла замялась, как будто мучительно подбирая слова. – Он сказал нечто странное. После того как он уверял, что комната абсолютно безопасна, он добавил: «В ней к тому же нет ничего интересного, если только они не догадаются о замазке».

– Замазке? – удивился Мастерс. – Замазке? То есть о веществе, которым заделывают оконные рамы на зиму? – Терлейн заметил, как Изабелла вздрогнула. Она давно была на грани истерики. Может быть, инспектор взял не тот тон. – Ясно. Что он имел в виду?

– Я не знаю! Он не объяснил. Вы что, не понимаете? – воскликнула она. – Я жду объяснений от вас. Я откровенничаю с вами в надежде, что вы все как-то осмыслите и поймете, что произошло. Больше мне нечего сказать.

– Еще один вопрос, мадам. – Мастерс постукивал ладонью по столу. – Откуда Гаю Бриксгему столько известно о комнате, которую он никогда не видел?

Изабелла слабо улыбнулась:

– Понимаете, он историк семьи. Он единственный, кто когда-либо прочел все документы. Естественно, он знает и историю комнаты. – Она бросила взгляд на большой круглый стол, за которым сидел Мастерс. На его светлую полированную поверхность был нанесен темный узор в виде цветков ириса. По неизвестной причине и стол, и стоявшие вокруг него кресла с красными атласными сиденьями, окаймленными медью, вызывали у нее особенное беспокойство. Она смотрела на них так долго, что в колеблющемся газовом свете они приобрели какой-то жуткий вид. Эти предметы мебели своим светлым, чистым цветом сильно выделялись на общем темном фоне комнаты.

– Здесь все они сидели, – неожиданно сказана она и указала на кресла. – Месье де Париж, месье де Тур, месье де Блуа, месье де Реймс… все шестеро. Понимаете…

– Давайте пока о другом, – вмешался Г. М. – Мастерс, остыньте. Вы побагровели от любопытства. У меня возникло одно странное предположение насчет истории этой комнаты. Но я хочу услышать все от Гая. Я настаиваю на том, чтобы услышать все от Гая, потому что… Мадам, я хотел бы задать вам еще пару вопросов. Вы говорили, что имеете сведения, касающиеся данной комнаты и четырех трагических случаев, произошедших в ней. Об одном случае я бы хотел узнать поподробнее. Мэри Бриксгем. Умерла в декабре 1825 года, накануне свадьбы. Вы знаете что-нибудь о ней? Я спрашивал Гая, но он не счел нужным отвечать.

– Что вы хотите узнать о ней?

– Не о ней. О ее будущем муже. Его звали Гордон Беттисон. Кем он был?

Вопрос определенно удивил Изабеллу. Она даже оторвала взгляд от узора на столе.

– Да, это мне известно. Он был очень успешным ювелиром. Их любовь привела к весьма трагическому финалу. После того как Мэри умерла, он забросил работу, его дело пришло в упадок. В конце концов он исчез. А что?

– Не все сразу. Не могли бы вы передать мне тот свиток пергамента? Спасибо. Мастерс, дайте мне карту.

Он тяжело поднялся с кровати, переваливаясь, подошел к столу и неожиданно быстрым движением расправил пергамент на его поверхности.

– Видели это когда-нибудь?

– Нет. Латынь? Я давно забыла то немногое, что знала по-латыни. Что это значит? Где вы это нашли?

– Не волнуйтесь так. Кто-то положил пергамент на грудь Бендера. – Г. М. говорил беззаботно, но его маленькие глазки ни на секунду не отрывались от лица Изабеллы. Он вытащил карту. – Видели это?