Великие арабские завоевания - Хью Кеннеди

Поражение при Муте было унижением для нарождающегося исламского государства, однако оно, кажется, не смутило Мухаммада, который продолжал планировать набеги на Сирию. В 630 году он послал тщательно подготовленную экспедицию на Табук в северном Хиджазе. Это вполне мог быть пробный удар перед атакой на Сирию. Среди командиров, приобретавших там ценный военный опыт, был Амр ибн аль-Ас, десятилетие спустя завоевавший для мусульман Египет. Несомненно, что первые мусульманские военачальники, планируя захват Сирии, следовали линии, намеченной самим Пророком.

Сразу после смерти Мухаммада халиф Абу Бакр отправил в Сирию еще одну экспедицию, и она ознаменовала собой начало полного завоевания страны. С этого момента последовательность событий становится очень запутанной. Мы располагаем массой сообщений о главных битвах, мелких схватках и захвате городов. Но различные схемы событий, представленные разными мусульманскими авторами, невозможно согласовать между собой, а из внешних источников лишь очень немногие дают нам направляющую нить. Как жаловался великий мусульманский историк ат-Ткбари, собирая различные описания завоеваний:

В конечном счете мы с уверенностью можем назвать только дату начала кампании — 632 год и ее окончания — в 640-м, когда вся Сирия, за исключением прибрежного города Кесарии, так или иначе оказалась под властью мусульман. Нижеследующее изложение событий основано на наиболее широко принятой хронологии, но трактовать его следует со значительной осторожностью.

Целью первых экспедиций было упрочить контроль Медины над арабскими племенами с окраин обжитых земель. На западной границе плодородных районов Ирака и по краю Нильской долины в Египте граница между пустыней и посевами представляет собой довольно четкую линию, разделяющую две экологические зоны. В Сирии эта граница не столь отчетлива. Все далее на восток от увлажненных районов средиземноморского побережья, земли становятся все более засушливыми. Там, где среднегодовые осадки составляют менее 200 мм, оседлое земледелие становится невозможным без ирригации с оазисов. К западу от этой линии расположена зона, пригодная под пастбища для хозяйства бедуинов или для неорошаемого земледелия. Многие бедуины временами занимались земледелием, возделывая маленькие зерновые поля, но не отказываясь от своих стад. Политика принуждения сирийских бедуинов к переходу в ислам неизбежно вела к конфликту с имперскими властями Византии и их арабскими союзниками. Халиф Абу Бакр и другие вожди ислама проводили эту политику вполне обдуманно и сознательно: все кочевые арабы должны были присягнуть на верность исламскому государству, добровольно или по принуждению.

Предполагается, что Абу Бакр выслал четыре малых войска для независимых операций в пограничной зоне к востоку от Мертвого моря и границы с долины Иордана. Знамена на копьях предводителей были знаком их власти. Выбор командующих оказал заметное влияние на историю раннего исламского государства. Одним из них был Йазид, сын Абу Суфйана, и он взял с собой своего брата Муавийю. Как мы знаем, их семья уже владела имением в Сирии и хорошо знала местность. Йазид оказался одним из ведущих мусульманских командующих этой войны и, таким образом, упрочил влияние своей семьи в Сирии. Йазид умер от чумы до окончательного завершения завоевания, но его брат Муавийя унаследовал его пост. Основы власти, заложенные им во время завоевания и сразу после него, позволили ему в 661 году стать первым Омейядским халифом и править из Дамаска всем мусульманским миром.

Другое назначение, имевшее долговременные последствия, — это назначение Амр ибн аль-Аса, отличавшегося скорее проницательностью и коварством, чем воинскими доблестями, хитроумного Одиссея первых исламских армий. В прошлом купец из Газы, он был избран Пророком для сбора податей с племен на пути от Медины к Сирии. Он предпочел увести своих людей, числом якобы около трех тысяч, среди которых многие были из Мекки и из Медины, в места, которые хорошо изучил ранее. Он дошел вдоль побережья Красного моря до самого залива Акаба, откуда повернул на запад и обосновался со своими людьми в огромной пустынной долине Вади Араба между Иорданом и Израилем. Оттуда они поднялись по крутизне на плато Негев и направились к приморской Газе. Там Амр начал переговоры с командующим местным ополчением, возможно, требуя от него денег, и, согласно преданию, византийский наместник пытался захватить или убить его во время переговоров. Наконец, 4 февраля 634 года произошло сражение, в котором Амр и его люди одержали верх над маленьким византийским войском у селения Датхин под Газой и убили византийского командующего. Победа арабов произвела впечатление. Весть о ней распространилась быстро, и говорили, что иудейское поселение под Кесарией открыто ликовало, радуясь смерти византийского офицера и унижению имперской власти.

Победа мусульман у Датхина, пусть и не слишком масштабная, насторожила византийские власти, предупредив их о новой угрозе с юга. Верховным главнокомандующим был император Ираклий. Ему к тому времени было около 60 лет, и он нисколько не походил на изнеженных обитателей роскошных константинопольских дворцов: этот человек обладал огромным военным опытом и был привычен к трудностям военных кампаний. Кроме того, он находился на вершине власти и ко времени начала мусульманских операций против Сирии как раз отметил свой главный триумф — возвращение в Иерусалим животворящего Креста Господня. Ираклий ни разу лично не возглавлял войско (как и мусульманские халифы никогда не возглавляли армии ислама), но он оставался в тылу сирийских войск, в Хомсе или Антиохии, направляя их действия, назначая генералов и отдавая распоряжения. Интересно отметить, как изображают Ираклия арабские источники. Они отдают должное остроте его ума, мудрости и умению предвидеть будущее. В одном рассказе знатный мекканец Абу Суфйан говорит, что видел Ираклия, когда тот с купцами посещал Сирию:

Рассказ изображает его победоносным, но скромным и благочестивым.

Во множестве рассказов Ираклию приписывают признание величия Мухаммада и готовность перейти в мусульманство, если бы не враждебность к исламу византийской знати. Для арабов он был ключевой фигурой, символом византийского сопротивления армиям ислама, исконным врагом. Его изображают гордым и самовластным, но упоминают и моменты, когда он один из своих советников и придворных сознавал силу мусульман и предвидел их победу. Арабские источники рисуют Ираклия без особой враждебности: он —трагическая фигура, человек, потерпевший поражение и окончивший жизнь в унижении из-за невозможности перейти в ислам.