Единственная для Сурового - Алиса Франц

дышит полными лёгкими, жадно хватая воздух и сгорая от нетерпения. Возвращение на родину невероятно взбодрило его. Казалось, что внедорожник ползёт слишком медленно и хотелось ускориться. Всё, что угодно, лишь бы оказаться в доме поскорее.

Суровый не стал заранее предупреждать о своём приезде службу безопасности и прислугу в доме. Его появление стало бы сюрпризом, и он смог бы оценить, как работает система охраны в его отсутствие. Да и сама Настя… Увидеть. Услышать. И…

Суровый прервал фривольный поток мыслей и нажал на кнопку, опускающую стекло вниз. Прохладным ветром немного остудило лицо и просвежило мысли, забравшиеся неприлично далеко.

Всё ближе и ближе… Уже видны очертания дома и свет в окнах. Нетерпение достигло крайней точки кипения. Когда Суровый оказался на территории дома, он выслушал рассказ начальника службы безопасности, который совершал обход после пересменки охранников. Всё было в полном порядке. Суровый выслушал доклад и направился в дом решительным шагом. Однако прогулявшись по первому этажу, заглянув на второй этаж дома, Суровый не обнаружил Настю.

Её не было нигде: даже в служебных помещениях.

Холодок пробежал вниз по позвоночнику Сурового. Могло быть так, что Настя воспользовалась суматохой, моментом смены караула и незаметно покинула территорию. Суровый подозвал к себе начальника службы безопасности.

– Найдите девчонку. Живо! Обыщите каждый уголок, каждую щель…

Неужели Настя сбежала?

Глава 7

После грозного окрика Сурового весь дом встал на уши, а охрана начала обыскивать территорию. Суровый судорожно загрузил данные с видеокамер и выругался: сегодня всё шло одно к одному. Камеры отключались для того, чтобы перезагрузить сервер и сохранить данные. Как назло, Насти и след простыл именно в этот промежуток! Да что это за проклятие такое?! Настроение Сурового стало таким же, как и погода за окном: слякотным, сырым и пасмурным.

– Суровый.

Он резко обернулся и смерил бешеным взглядом подошедшего охранника.

– Анастасия на территории. Она во дворе. Её можно увидеть из окон гостиной.

После слов охранника стало немного легче дышать, но мужчина резко направился в нужном направлении и выдохнул спокойнее, лишь когда увидел стройную фигурку девушки. Внезапно горячее облегчение скользнуло по его телу, проделав путь от самого затылка до пят и обратно, вызвав волну самых разнообразных эмоций.

– Хорошо. Порядок. Займи место на своём посту, – отпустил охранника, не отрывая взгляда от фигуры Насти.

Вот же она. Так близко и так далеко… В груди, под рёбрами заныло. Пульс зачастил в висках. Нервничал, что ли? Не было такого давно… Но это ещё полбеды. Погода была не располагающая для прогулок. Так какого чёрта…

– Какого чёрта ты там делаешь? – вслух пророкотал Суровый и сжал кулаки, наблюдая, как Настя в тонком дождевике снуёт по двору, заглядывая всюду, куда только можно, и наклоняясь.

На улице моросил холодный, частый дождь, а Настя одета не по погоде! Чёртов тонкий дождевик не укроет от холода, и просторный капюшон постоянно срывало с головы порывами ветра. Суровый пристально смотрел за каждым жестом Насти.

– Что ты там потеряла? – ругнулся Суровый и долбанул кулаком по широкому подоконнику.

Злость и раздражение нарастали огромной волной, превращаясь в девятый вал. Суровый уже жалел, что после выписки из больницы в Германии отдал приказ привезти себя сюда. Это была плохая затея… Очень плохая! За прошедший месяц его ничуть не отпустило, лишь выветрило все эмоции, кроме тоски и непреодолимой тяги. Его тянуло к Насте словно магнитом. Он же молил о том, чтобы его отталкивало от девушки мыслью о её предательстве и упрямстве. Но не выходило так, как он хотел.

Обычно Суровый легко получал желаемое, но только не сейчас. Сейчас его разрывало надвое: разум протестовал против того, на чём настаивало тело. Настя прошла по двору, свернув за угол.

Теперь за ней нельзя было наблюдать из той комнаты, где находился Суровый. Матюкнувшись, он переместился вправо, повторяя маршрут Насти, но не обнаружил тонкой фигурки в дождевике. Это уже порядком начинало изматывать его нервы. Суровый потянулся за телефоном и набрал номер начальника службы безопасности.

– Олег. Приведи девчонку. В дом. Живо…

– Анастасию?

– Её. Или на территории моего дома есть ещё одна дурочка, которая разгуливает под снегом с дождём?! – от злости Суровый был готов обматерить всех.

– Она щенка ищет. Того, дворнягу. Он отбился от дома, пока её не было. Потом вернулся, но изредка убегает, – пустился в пространные объяснения Олег.

– Ты не понял приказ? Если девушки через пять минут не будет в гостиной возле камина, вылетишь с места! – рявкнул Суровый и швырнул телефон на стол.

Плохо. Очень-очень плохо. Он же всегда был хладнокровным, если не сказать ледяным. Но сейчас его подбрасывало от злости, и эмоции брали верх над разумом.

Охранник резво бросился исполнять приказ Сурового, а он стоял и отсчитывал секунды, злясь: почему так долго?! Решимость встретить Настю и задать ей хорошую трёпку пересилило остальные нужды и планы. Суровый остался в гостиной, с хорошо растопленным камином, но погасил верхний свет. Он сделал это скорее автоматически, не раздумывая, и лишь потом понял истинную причину такого поведения. В глубине души Суровый понимал, что со шрамами от ожогов на левой стороне лица выглядит не самым презентабельным образом. Ему предлагали сделать пластическую операцию на лице, но он сам отказался.

Однако сейчас среди прочих мыслей промелькнула и та, что он и раньше не считал себя эталонным красавцем, а сейчас им вполне можно было пугать маленьких детишек, рассказывая страшилки. Дело было не только в лице, но и там, где кожа была пересажена, она была более светлой, розовой, как будто кто-то поставил на нём новые заплатки-лоскутки.

Суровый встал возле камина так, чтобы находиться в тени и не «светить» своими шрамами очень уж явно. Вдалеке послышался шум шагов. Шли двое. Суровый различил тяжёлую мужскую поступь и более лёгкую, женскую.

Настя. По венам разлилось горячее предвкушение, будоражащее до самого нутра.

– Послушайте, щенка нужно найти и покормить. Он же ничего не ел, – голос Насти.

– Найдём сами. Он постоянно сбегает и возвращается. Ничего страшного.

– Я его