Легко ли сбежать от принца... - Августа Андреева

— Жених тебя будет искать?

— Обязательно будет, — я усмехнулась, представив, как принц обшаривает города и страны. Почему то я была уверена, что быстро он не успокоится. Будет искать, яриться и дальше искать. Принцы не прощают своеволия никому. А особенно игрушкам, которые должны были стать любимыми игрушками.

— Но не найдет. Он не знает, куда я свалила, — я снова усмехнулась. Да уж! Свалила, так свалила.

— Кстати, предлагаю позавтракать и сходить втроем в кино. Ты как? Не против?

— Давай. На какой фильм? Решила?

— Э, нет. Это вы с Ваней решайте.

С этого дня у всех нас началась нормальная жизнь. Алексею я зачаровала браслет из кожаных ремешков с камешками и металлическими вставками, который он постоянно носил на запястье. Металл держит магию. Конечно не так как драгоценные камни, но нам хватит. Пришлось ночью его усыплять беспробудным сном, снимать браслет, колдовать и надевать зачарованный браслет назад. Если Алексей твердо решит напиться, браслет не поможет. Но легкую тягу, неправильную мысль он исправит. В школу я ходила каждый день, провожая и встречая Ваню. С классным руководителем поговорила. Нормальная тетка оказалась. Не злая. Ваню очень хвалила. Я слушала и балдела от удовольствия. Ваня счастливо улыбался каждый раз, когда смотрел на меня. А я каждый раз думала — ведь это он наладил жизнь всем нам, включая меня, попаданку.

Много времени занимало лечение домовых, которых становилось все больше и больше. В квартире они появлялись партиями. И все время, пока Ваня учился, я делилась магией с домовятами. Надо было найти альтернативу нашей квартире. Но ни я, ни домовые пока ничего не придумали. Домоводство я не без удовольствия забросила. Все делала неугомонная четверка: Ионыч, Котов, Серый и Трифон. Остальные домовые наперебой предлагали свою помощь. Но четверка всех гнала, твердо оккупировав места моих приближенных. Котов так и звал меня Цветочек, Серый так и бурчал по поводу и без, Ионыч застенчиво мне улыбался, а вот Трифон, набрав команду домовых, теперь только руководил процессом готовки, и еще каждый день пытался заразить меня своей одержимостью компьютерами и интернетом. Я сопротивлялась, так как времени катастрофически не хватало. Домовые, Ваня и даже Алексей, который, кстати, восстановился на факультете, все требовали моего внимания. Алексея взяли на бюджетное место. Во-первых, как перспективного студента, во-вторых, сыграло свою роль то обстоятельство, что он сирота и опекун младшего брата. Помог декан его факультета. Пару часов в день он все же работал разносчиком. А вот я никак не могла определиться с работой. Моя любимая артефакторика здесь была мифом и историями из книжек с драконами на ярких обложках. А что я еще могла делать в этом мире? Наверное, надо получать какое то здешнее образование. Доноры моих знаний о мире были строителем и врачами. Строительство меня совсем не прельщало. Возможно, придется поступать в медицинский. Но это так сложно. Начиная с подделки всех документов и кончая реальными школьными знаниями, которые еще надо системно получить. В общем, это не сейчас. А пока мы жили на заработок Алексея и пособие Вани. И с этим надо было, что то делать. Я думала о работе продавца, официантки, консьержки. Но как то все это было скучно, и, главное, отнимало бы целый день. А это мне не подходило. И опять все случайно наладилось. Хотя случайности обычно не случайны. Возможно, я нужна этому миру и он мне помогает.

Началось все с Ионыча. Он прибежал ко мне поздно вечером расстроенный до слез. Оказалось, что в соседнем подъезде из квартиры срочно выселилась и куда-то уехала молодая семья. Уехала, не взяв с собой свою собаку. Оставили ее в подъезде. А из подъезда ее выставили соседи. На улицу.

В моем мире я как то не удосужилась завести никакого зверика, но животных я всегда любила. У нас все их любили. И ситуация, что бы кто-то выбросил своего питомца на улицу, была немыслимой. Ага. Человека в ящик могли засунуть, но обидеть животное — никогда. Хотя я знаю только одного человека с ящиком, моего бывшего жениха. В этом мы отличались в лучшую сторону от этого моего нового мира.

— Настя, что делать?

— Веди меня к ней. Где она? Во дворе? Как звать?

— Лапа. Она молодая, почти щенок. Хозяева ее на улице подобрали. Я так радовался на них. А они вот как. Выбросили и уехали. А она милая, как наш Ваня. Веселая. Игрушки любит. Очень добрая.

Ионыч всхлипнул.

— Ионыч, перестань расстраиваться. Мы ее берем себе. Прямо сейчас и берем.

— А хозяева то не будут против? Тут ведь никогда никаких животин не было.

— Не было, так будут.

Ваня, который вместе с Алексеем смотрел фильм в гостиной, крикнул мне оттуда, — Настя, ты с кем разговариваешь?

Действительно, мы с Ионычем от волнения вслух говорили. Выглядит, как будто я сама с собой разговариваю двумя голосами. Шиза сплошная.

Я быстренько крикнула братьям, что говорю по телефону, что ухожу во двор, и через 5 минут вернусь.

Сама я уже надела куртку и возилась со шнурками кроссовок.

— Ионыч, поводок добудешь?

— Да. Все добуду.

Ионыч пропал, а я взяла ключи.

В этот момент в прихожей возникли оба взволнованных брата.

— Ты куда?

— Ты уходишь?

— Я ухожу на пять минут. За собакой. Ее выкинули на улицу. И мы ее забираем себе. Зовут ее Лапа. Если кто-то из вас против — пусть молчит, потому что мы ее все равно берем.

— Ура! — завопил Ваня.

Алексей стоял и улыбался. А ведь выскочил растерянный и расстроенный.

Отлично. Значит, братья не против.

Я вышла из подъезда и сразу увидела ее. Довольно крупная. Не доберман, конечно, но и не болонка. Короткошерстная, черная с подпалинами, лопоухая. Она лежала возле соседнего подъезда, под козырьком, спрятав нос под хвост. Вся ее поза говорила об одиночестве и несчастье, постигшем ее. Бедняжка.

Я подошла к ней, тихонько позвала, — Лапа, Лапа, привет, моя собака.

Лапа прянула ушами, но смотреть на меня не стала. Она в горе.

За спиной вздохнул Ионыч, как всегда бесшумно возникнув рядом.

— Давай поводок.

Мне в руку тут же ткнулся брезентовый поводок. Я наклонилась к собаке, ласково провела по холке. Нос Лапы слегка приподнялся, на меня глянул тоскливый карий глаз и тут же она отвернулась. Но нет. Я тебе не дам тут умирать от обиды и горя.

Нащупала ошейник, прицепила поводок.

— Лапа, идем со мной. Идем домой. Домой, Лапа!

Ионыч обнял ее за шею и что-то нашептал на ухо, потом потянул за ошейник. Лапа нехотя встала. Стояла, сгорбившись, опустив голову и не глядя на меня. Но когда я потянула за поводок, рассказывая ей, как ее ждет мальчик Ваня, с которым она обязательно подружится, она грустно пошла за мной. Спустя пять минут мы с ней зашли в квартиру, где нас уже ждали. Братья наблюдали за нами в окно и когда мы зашли, оба подошли знакомиться.