Птица солнца - Уилбур Смит

Салли посмотрела в зеленые глубины, и пятнистый, зыбкий, отраженный свет странно озарил ее лицо. В глазах ее появилось непонятное выражение. Она вдруг встряхнулась. По всему ее телу прошла дрожь, и Салли оторвала взгляд от зеленоватой поверхности.

– Странное чувство. Мурашки по коже. Бр-р.

Я начал сматывать леску, а Салли легла на дно лодки и загляделась в отверстие в своде. Вытаскивать леску оказалось не так легко, но работа продвигалась.

– Бен, – неожиданно сказала Салли, – посмотри туда.

Я перестал мотать и посмотрел вверх. Мы никогда не смотрели на отверстие в своде под таким углом. Форма отверстия изменилась.

– Туда, Бен. На ту сторону. – Салли показала. – Вот, видишь, из свода торчит камень? Он слишком прямоугольный, слишком правильный, чтобы иметь естественное происхождение.

Некоторое время я смотрел. Потом с сомнением сказал:

– Может быть.

– Мы ведь не пытались найти это отверстие наверху, Бен, – с надеждой сказала Салли. – А можно это сделать? Давай поднимемся и посмотрим на этот прямоугольный камень. Можно, Бен?

– Конечно, – согласился я.

– Сегодня. Сейчас! Уже третий час. До темноты успеем.

– Ну давай. Можно прихватить с собой фонарики.

Растительность на вершине холма оказалась густой и колючей. Я обрадовался, что прихватил с собой мачете. Пришлось прорубать тропу. Снизу мы отметили примерное расположение отверстия, но все равно почти два часа блуждали в зарослях, пока я чуть не свалился в него.

Неожиданно прямо передо мной открылась пугающая черная бездна, и я отпрыгнул, чуть не сбив Салли с ног.

– Еще бы шаг, и… – Испытав потрясение, я обошел отверстие, держась на приличном расстоянии и направляясь туда, где в пустоту выдавалась прямоугольная скала.

Я наклонился, осматривая камень. Далеко внизу в полутьме блестела поверхность изумрудного бассейна. Я не переношу высоту и, наклонившись чтобы осмотреть боковую поверхность, почувствовал головокружение.

– Поверхность правильная, Сал. – Я провел по камню руками. – Но никаких признаков обтесывания я не вижу. Конечно, тут здорово поработали ветер и солнце…

Я поднял голову и застыл в ужасе. Салли ступила на каменную платформу, будто на доску для ныряния. Она стояла на самом краю. Я смотрел. Вдруг она вскинула руки над головой. Растопыренными пальцами она указывала на небо – тем самым жестом, какой сделала, впервые встав на краю изумрудного бассейна.

– Салли! – закричал я.

Девушка дернула головой. И слегка покачнулась. Я привстал на колени.

– Не надо, Салли, – снова крикнул я, сообразив, что она вот-вот прыгнет в голодную каменную пасть. Салли медленно склонилась над пропастью. Я пробежал по плите и, когда Салли, наклонившись, миновала точку равновесия, схватил ее за руку. Какое-то мгновение мы балансировали на краю бездны, потом я оттащил Сал от края, в безопасность.

Неожиданно Салли задрожала и истерически зарыдала, а я, смертельно испуганный, держал ее в объятиях. Я не мог понять, что это было – случилось что-то таинственное и в высшей степени тревожное.

Когда всхлипывания Салли стихли, я мягко спросил:

– Что случилось, Сал? Зачем ты это сделала?

– Не знаю. Сначала у меня закружилась голова, потом все потемнело, в голове зашумело и… не знаю, Бен. Просто не знаю.

Прошло не менее двадцати минут, прежде чем Салли оправилась настолько, что мы смогли начать спуск к лагерю. Солнце уже садилось. До тропы, ведущей вниз, мы добрались затемно.

– Через несколько минут взойдет луна, Сал. Не хочется спускаться в темноте. Давай подождем.

Мы сидели на краю утеса, прижавшись друг к другу, не ради тепла – воздух все еще был горячим, а скалы нагреты солнцем, – а потому, что оба еще не отошли от пережитого потрясения. Сначала из-за горизонта показалось серебряное зарево, потом большая яркая круглая луна поднялась над вершинами деревьев и залила землю мягким бледным светом.

Я посмотрел на Салли. Лицо ее в свете луны стало серебряно-серым, глаза обвело темными кругами, и смотрела она отчужденно и печально.

– Пойдем, Салли? – поторопил я.

– Еще минутку. Такая красота.

Я обернулся и взглянул на залитую лунным светом равнину. Африка многолика, переменчива, но я люблю ее всякую. Тут, перед нами, Африка предстала в самом очаровательном своем обличье. Мы молча любовались, захваченные зрелищем.

Неожиданно Салли пошевелилась, привстала.

– Готова? – спросил я, тоже вставая.

– Бен! – Сильно сжав мои пальцы, она дернула меня за руку. – Бен! Бен!

– Что, Сал? – Я испугался, что приступ повторится.

– Смотри, Бен, смотри! – Голос ее звенел от возбуждения. – Продолжая дергать меня за руку, другой рукой она указывала вниз, на равнину. – Смотри, Бен, вот он!

– Салли! – Я обхватил ее, пытаясь успокоить. – Спокойней, дорогая. Посиди спокойно.

– Не дури, Бен. Я совершенно спокойна. Только посмотри туда.

По-прежнему крепко обнимая ее, я посмотрел. И ничего не увидел.

– Ты не видишь его, Бен?

– Нет.

И тут, как лицо в рисунке-головоломке, он появился. Прямо перед нами, словно был тут всегда.

– Видишь? – Салли дрожала. – Скажи, что ты тоже видишь, Бен. Скажи, что я это не придумала.

– Да, – прошептал я, – да, мне кажется…

– Это Лунный город, Бен. Призрачный город бушменов… наш затерянный город, Бен. Это он…

Огромные смутные очертания. Я крепко зажмурился и снова открыл глаза. Город по-прежнему был перед нами.

Двойная стена вокруг тихой рощи, огромные симметричные линии на серебряной равнине, темные туманные контуры. Круги там, где стояли фаллические башни; некоторые закрыты деревьями рощи. За стенами – лабиринт прямоугольников нижнего города. Город в форме полумесяца, расположенный на берегу древнего исчезнувшего озера.

– Луна, – прошептал я. – Низкий угол. Высвечивает очертания фундаментов. Они настолько сровнены, что мы можем ходить по ним, жить прямо на них целый месяц! Света полной луны как раз достаточно, чтобы незаметные возвышения отбросили тени.

– Фотография!

– Да. С высоты в тридцать шесть тысяч футов свет падает тоже под достаточно низким углом и достаточно рассеян, чтобы дать нужный эффект.

– С небольшой высоты, вероятно, увидеть это невозможно, а вертолет высоко не поднимается, – предположила Салли.

– И тогда был полдень, – согласился я. – Солнце высоко, тени нет. Поэтому Лорен ничего не увидел с вертолета. – Все проще простого – а я растяпа. Вот вам так называемый гений! Должно быть, тест проводили тяп-ляп.