Не испытывай мое терпение - Кристина Майер

За перепиской время летит незаметно. Мы останавливаемся возле моего дома. Охрана рядом. Я ищу в сумке ключи от квартиры, а мужчины, переглянувшись, толкают открытую створку.

— Гуля бы обязательно закрыла дверь, — озвучивала свои мысли, растерянно переводя взгляд с мужчин на ключи в моей руке.

Меня отодвинули в сторону. Достали пистолеты. Наверное, оружие пугает всех гражданских, я не исключение. Внутри все дрожит, сердце бьется, как сумасшедшее.

— Чисто! — закричал охранник, который вошел в квартиру осмотреться.

— Я звоню Чеху, — говорит Игорь, он все время оставался со мной.

— На первый взгляд ничего не тронули. Все чисто, вещи лежат на местах. Фужеры побиты. Легкий беспорядок со вчерашнего дня. Зайдешь, посмотришь? — обращается ко мне мужчина, при этом прячет пистолет. Я киваю, а заставить себя двинуться с места не могу. Ноги словно к полу приросли. — Ничего не трогай.

— Может, Гуля не закрыла дверь? — хватаюсь за идею, как за спасительный круг. Мне совсем не хочется верить, что опасность реальная, и она где-то рядом, будто затаилась и ждет.

— Валид бы проконтролировал, — уверенно ответил охранник, отметая последнюю надежду.

В квартире ничего не изменилось. Перед глазами проносятся моменты вчерашней подготовки. Суматоха. Нервы. Звонки…

В моей спальне разбитые бокалы, в воздухе еще не выветрившийся запах шампанского.

Все вроде на месте. Ничего не перевернули, но ощущение, что здесь кто-то был. Оно четко въелось под кожу.

Полки с книгами — на них падает мой взгляд. Я уверена, что в них кто-то рылся. Каждый том у меня всегда стоит аккуратно, но не сейчас. Возможно, что вчера кто-то из гостей решил покопаться в моей библиотеке?

— Пусть оперативники поработают, не будем ничего трогать. Самир уже послал людей.

— Ничего необычного не замечаешь?

— Нет, — мотаю головой. Я ведь действительно не помню, что было вчера. Сначала столько организаторских вопросов решала, потом вообще под гипнозом находилась.

— Тогда мы спускаемся. Игорь, дождешься ребят.

Телефон все это время звонил и вибрировал в руке, но я пребывала в таком шоке, что было не до него. Спрятавшись в салоне автомобиля, я первым делом написала подруге. Разговаривать с ней при охраннике не хотелось.

Я: Гуля, ты не помнишь, закрывала вчера дверь моей квартиры или не до нее было? Постарайся точно вспомнить.

Она не ответила. Наверное, не услышала звук входящего сообщения. Я быстро просмотрела пропущенные от Валида, которых было больше десяти, и два последних сообщения, на которых оборвалась наша переписка.

Что написать?.. Ты был прав, меня кто-то преследует?..

— Привет. Да, домой везу, — в это время по телефону заговорил охранник за рулем. — Передаю. Валид, — обычный кнопочный телефон падает мне в руку.

— Ты как? Испугалась? — его голос звучит ровно, и меня это успокаивает.

— Вроде нет, — не хочется выглядеть маленькой расстроенной девочкой в его глазах. — Ситуация необычная и нестандартная, не знаю, как реагировать.

— Не бери в голову. Главное, чтобы ничего ценного не пропало.

«Ценного?!» — бьет набатом в голове.

— Разворачивайтесь, едем обратно!..

Ясмина

Охранник от моего резкого крика дернулся, посмотрел, как на сумасшедшую, но просьбу выполнил.

— Я тебе перезвоню, — сбросила звонок Валида. — Пожалуйста, я вспомнила, что ценного могли забрать из квартиры, — уже спокойнее пояснила Игорю.

— И что же это? — поинтересовался охранник, разворачивая на первом перекрестке автомобиль.

— Шкатулка, — совсем небольшая, да и ценности в ней особой нет, но об этом упоминать не стала.

— Инкрустированная бриллиантами? — он тоже догадался, что в моей скромно обставленной квартире не могли храниться драгоценности или раритеты.

— Обычная, я даже не уверена, что она серебряная. В ней хранится небольшая старинная икона Богородицы. Папа говорил, что это семейная реликвия и она спасала нашу семью в самые трудные периоды жизни.

— Икона, значит. Любопытно.

В эту шкатулку я и не заглядывала. Я — ребенок огромного мегаполиса, который вечно находился в движении. На общение с богом времени не хватало. Вспоминаешь о нем, только когда действительно плохо. Помолишься простыми словами — и вроде легче на душе. Неправильно это, понимаешь, но изменить себя так сложно.

А сейчас я летела по лестницам вверх, не дожидаясь лифта. Боялась, что иконка пропала. Важность ее ощущала. Молилась, чтобы грабители до нее не добрались. Не знаю, как объяснить, но я очень боялась ее потерять, будто в ней заложено что-то бесценное важное. Оборвется с ее потерей и связь с моим прошлым, с моими предками, историей, родом.

На месте приступили к работе оперативники. Их присутствие радости не доставляло.

— Ничего не трогайте. Вы нам покажите, какие ящики открывать, мы будем работать аккуратно.

В ящиках стола шкатулки не оказалось. Вроде она всегда лежала там. Хотя я или мама могли переложить и не придать значения. Хотелось метаться по квартире, не ограничивая себя, рыться в вещах, но несколько строгих дядечек сверлили меня недобрыми взглядами.

— Еще где-нибудь посмотреть? — спросил меня худой мужчина высокого роста. Он был в черных резиновых перчатках, а шкафы открывал каким-то длинным прутом, но царапины на мебели не оставлял.

— Нет. Шкатулки нет, — тяжело было признать, но ее забрали. Но ведь никто не знал об иконе. Она лежала под грудой бумаг, писем и нескольких старых фотографий. Мы ее даже не вытаскивали никогда при людях. Никто не знал. Ее ценность не в деньгах даже.

— Вы уверены?

— Да.

Захотелось расплакаться. Груз последних часов придавил меня, и я чувствовала, что эта лавина в любую секунду обрушится.

— Извините, — скрывшись в уборной, я дала волю слезам. Телефон звонил. Гуля. Валид. Лея. Я не могла найти в себе силы с ними заговорить. Какой-то бесчестный человек проник в дом и обокрал меня. Чувствуешь свое бессилие и ничего сделать не можешь. Вдруг наркоман? Продаст за дозу…

— Ясмина, у вас все хорошо? — из-за двери раздался голос охранника.

— Да, да, я выхожу.

Пришлось подробно описать шкатулку следственной бригаде, подробно вспомнить содержимое.

Оставаться в своей родной квартире не хотелось. Я даже не думала никогда, что мне захочется сбежать отсюда. Не прикасаться к вещам, которые преступник будто очернил своим присутствием. А ведь я отказывалась сдавать квартиру после свадьбы. Злилась, когда Леша рассматривал такую перспективу. А сейчас вот бегу. Бегу в чужой дом, за высокий забор.