Смертные тени - Мелисса Марр

Слова Айриэла не звучали королевским повелением, но они оба знали, что Эни сделает так, как он сказал.

Она скрестила руки на груди.

— Может, меня сделают объектом возмездия для наказания ослушавшихся? Или зашлют в качестве троянского коня ко двору Лета, чтобы досадить их королю. «А ну, маленькие упрямые фэйри, целуйте Эни, и поскорее!» Фэйри, смертные, полукровки… Будь я Темной королевой, так досыта накормила бы наш двор. До отрыжки. Как ты думаешь, Ниалл согласится добровольно уступить трон? Или предпочтет убить меня, чтобы мои чудовищные способности…

— Эни, хватит паясничать. Надо спокойно все обдумать. Я знаю, ты не хочешь никого убивать просто так.

Айриэл умолк. А когда заговорил снова, в его словах звучала грусть:

— Для некоторых фэйри что сплетение чувств, что смерть — темы слишком личные. Это вовсе не недостаток. Ниалл не… он предпочитает…

Слова рвались с его губ и оставались непроизнесенными, потому что надо было говорить правду, а этого он не хотел или не мог.

— Ганканахи сильно влияют на людей, а Ниаллу это не по душе. Наше прикосновение делает смертных кем-то вроде наркоманов. Твое — лишает их силы. В конечном счете смертным приходится расплачиваться за это по полной.

— А как насчет тебя? — спросила Эни.

Она не раз удивлялась странной особенности ганканахов. Те обволакивали смертных своей страстью, сводили с ума от ненасытных и неудовлетворенных желаний. Все века, пока Айриэл был Темным королем, эта его особенность дремала и не тревожила его. Теперь «передышку» получил Ниалл, а Айриэл вернулся к прежним страстям.

Она выдержала взгляд Айриэла и спросила:

— Тебе… не тяжело было убивать?

— Иногда.

У нее во рту пересохло.

— Я очень долго возглавлял двор, называемый двором кошмаров. Я поломал жизнь двоим людям, которых любил.

Сейчас в его голосе звучали печаль и гнев, но только не сожаление.

— Я привязал к себе короля Лета — сына моего друга. По моему приказу убили стольких, что и не сочтешь. Я совершал поступки, о которых даже говорить противно.

— Ты сожалеешь хотя бы об одном из них?

— Нет.

В коридоре послышались тяжелые шаги. Замерли. Потом стали удаляться.

— Я действовал во благо моему двору. Иногда для этого требовалось убивать людей. Но у меня всегда на первом месте стоял мой двор. А теперь еще и мой король.

— Я бы сделала все, что прикажет мой король, — заверила его Эни. — Правда, я не хочу убивать людей просто так. Вот если в честном сражении…

— Знаю.

Айриэл потянулся и осторожно обнял ее.

— Ему тоже было бы не по нраву пользоваться твоим голодом в качестве оружия.

— А ведь ты бы воспользовался. Ты до сих пор делаешь то, чего бы никогда не сделал Ниалл.

Айриэл не ответил, но в словах Эни и не содержался вопрос.

— Мы потом все обдумаем. Ты будешь сильной, Эни. И ничто не будет тебе угрожать.

Она подняла голову.

— Можно мне у тебя вздремнуть?

— Если не будешь раздеваться — располагайся.

Эни уже погрузилась в приятную дрему, когда ее резко вывел из этого состояния знакомый голос, похожий на рычание.

— Ты что, совсем спятил?

Она открыла глаза и увидела перед собой рассерженного Ниалла. По обе стороны от него раскачивались стражи бездны, утешительно поглаживая ему плечи.

Эни хлопала ресницами, пытаясь сообразить, что же так рассердило Темного короля. Но прежде, чем она раскрыла рот, послышался удивленный голос Айриэла:

— Тебе-то какая разница?

Его рука по-прежнему обнимала Эни. Она вдруг обнаружила, что лежит на голой груди Айриэла, заботливо укрытая одеялом по шею.

— Она — дочь Габриэла. Наполовину смертная… А ты…

Ниалл наклонился, будто собирался вырвать Эни из объятий Айриэла.

— Не тронь.

Голос, Айриэла не был похож на голос подданного, готового выполнить любой приказ своего владыки.

Эни вздохнула. Немножко жестокости этому милому утру не повредит. Если только…

— Айриэл, ты, кажется, уже не король. Хочешь пойти против меня?

— Не глупи, — со смехом в голосе ответил Айриэл.

— Вернулись инстинкты ганканаха, — устало произнес Ниалл, — Похоже, в ней слишком сильна смертная природа, раз тебя притянуло к ней.

— В Эни почти не осталось смертной природы. Посмотри на нее. Единственная смертная частичка — это ее сила… Со временем, при надлежащем обучении… Кто знает?

Теперь в тоне Айриэла звучало раздражение, однако Эни не знала, настоящее ли оно. В присутствии Ниалла он снова запер все свои чувства.

— Ты сообщишь Габриэлу об этом? — понизив голос, спросил Ниалл.

Обитатели дома не отличались болтливостью, но Темный король все равно был крайне осторожен.

— Поскольку сам я не собираюсь сообщать ему, что ты решил, будто его дочь — почти настоящая фэйри и теперь с нею можно тра… спать.

Эни снова вздохнула. Когда Ниалл не дулся, а злился, он выглядел очень сексуальным. Тени за его спиной вытянулись, став похожими на крылья. От недостатка света длинный шрам на лице выглядел угрожающе.

— А он вкусный, когда бывает таким, — прошептала Эни.

— Попробуй его, дорогая.

Казалось, еще немного, и Айриэл засмеется.

— Я только заснула, — зевая, проговорила Эни. Она взглянула на часы, потом на своего короля. — Ну кто встает в такую рань? У меня глаза сами собой закрываются.

— Можешь пойти ко мне в спальню и поспать там, — предложил Айриэл.

Ниалл подал ей руку; даже в гневе он не терял манер джентльмена.

Эни неохотно приняла руку и поднялась, показывая королю, что лежала совершенно одетая. На лице Ниалла отразилось недоумение. Эни наклонилась к нему и прошептала:

— Честное слово, я пыталась, а он — ни в какую.

Айриэл невозмутимо лежал на диване. Не знай она, как он провел эти часы, охотно бы поверила, что у него выдалась ночь потакания своим слабостям.

Ниалл тоже посмотрел на него, продолжая хмуриться.

— Айриэл, я не настроен играть в твои игры.

— Эни, иди наверх, — велел Айриэл, спуская ноги с дивана.

На нее он даже не взглянул. Сейчас все его внимание сосредоточилось на Темном короле.

— Скажи, как, по-твоему, я должен был поступить? Или разговоры тоже стали предосудительным занятием? Девочка пришла усталая и голодная. Я дал ей возможность отдохнуть. Дал питание, которое в другом месте она нашла бы только с риском для себя.