Твой нежный взгляд - Джудит О'Брайен

Взгляд безжизненный и в то же время до боли живой. В нем сосредоточилось все, что довелось испытать человеку за свой земной путь. Боль и страдания, муки и страх – все было здесь. Но не только отголоски пережитых горестей – любовь, мечты, сбывшиеся и несбывшиеся, и, конечно, надежда.

Человеческая сущность во всей ее греховности и святости застыла в этих странных глазах, внушавших ужас и благоговение.

Дверь в гостиную распахнулась.

– Селия, дорогая, ты не видела... – начала тетя Пру и вдруг испуганно выдохнула: – О Боже!

Звон разбившегося бокала прорезал тишину. И вслед за тем послышался глухой звук рухнувшего на пол тела. Селия с трудом вымолвила:

– Патрик, помогите тетушке. По-моему, она упала в обморок.

– Нет, – возразила тетя. – Это Патрик в обмороке. Скажи, это не обман? Все по-настоящему?

– Да, тетя Пру, – еле слышно выдохнула племянница. Тетя Пру умолкла, пораженная увиденным. Наконец она прошептала:

– Кто она?

Селия хотела было ответить, но в последний момент передумала и решила сохранить имя призрака в тайне. Она вдруг поняла, что не имеет права раскрывать секрет Аманды. Это все равно как если бы близкая подруга доверила ей свою тайну, а она разболтала бы ее первому встречному. Такой поступок она бы в глубине души считала бесчестным.

– Я не знаю, кто она, тетя Пру. – И это была почти правда, поскольку Селия и в самом деле знала очень немного о земной жизни женщины по имени Аманда.

Привидение, кажется, понимало, о чем идет речь, и слабая тень улыбки промелькнула на неясно очерченных губах. У Селии перехватило дыхание – усопшая откликнулась на ее слова. Теперь можно сказать, что Селия и Аманда говорят друг с другом на языке жестов. И понимают друг друга. Аманда слегка склонила голову набок и еле заметно кивнула, как бы спрашивая о чем-то, при этом волосы ее оставались странно неподвижными.

– Я Селия Томасон, – отчетливо произнесла Селия, не придумав ничего другого. Она и сама не ожидала, что сможет говорить без дрожи в голосе.

Улыбка Аманды исчезла, и ее лицо снова превратилось в застывшую маску. В тот же миг ее тело стало извиваться, как если бы его скрутило от дикой боли. Она вскинула руки, ее пальцы скрючились, напомнив когти какой-то хищной птицы, и принялись ловить что-то невидимое глазу.

– Откуда этот аромат? – прошептала тетя Пру. Селия давно уже перестала обращать внимание на стойкий запах цветочных духов. Он висел в воздухе прозрачным облаком. – Ворох цветов и то пахнет не так сильно.

Привидение приоткрыло рот, пытаясь что-то сказать, но с губ не слетело ни звука. Зато тело продолжало биться в судорогах.

Из коридора донеслись приглушенные голоса. Горничная Эйлин впустила посетителя. Аманда замерла, и ее скрюченные пальцы застыли, так и не успев схватить нечто, видимое только ей одной.

Ее глаза, так напугавшие Селию поначалу, теперь оживились и о чем-то умоляли.

– Чего ты хочешь? – спросила девушка. Глаза призрака горели огнем, и их взгляд прожигал Селию насквозь. – Чем я могу тебе помочь? Ответь мне.

Губы Аманды зашевелились, но Селия опять ничего не услышала.

В дверь гостиной постучали, и вошла Эйлин.

– Мисс Томасон, к вам джентльмен... – Девушка беззвучно охнула, не закончив фразу, и вслед за тем раздались тяжелые шаги.

По выражению лица призрака Селия догадалась, кто это был. Рот Аманды округлился, изобразив удивленное «о», а рука невольно коснулась лба.

– Мисс Томасон, – промолвил Гаррик Стивенс. – Добрый день. Надеюсь, я не...

Его шаги резко прервались, и Селия попыталась обернуться, чтобы посмотреть на него, но так и не смогла отвести взгляда от лица Аманды.

– Боже мой! – хрипло выдохнул Стивенс. Призрак отступил назад, к стене, и растаял в воздухе.

От Аманды Стивенс остался только пряный, навязчивый аромат духов.

Только теперь Селия смогла оглянуться. Тетя Пру, белая как мел, застыла в углу. Эйлин, зажмурив глаза, беззвучно бормотала молитвы и крестилась. Патрик распростерся на полу лицом вниз, и Селия еще успела подумать, что, когда он очнется, нос у него будет весь в крови.

Стивенс побелел как полотно. Над бескровной верхней губой выступили капельки пота, несмотря на холод в гостиной. Вытаращив глаза, он пятился прочь из комнаты и второпях толкнул столик. Не удосужившись даже поправить его, он с силой рванул на себя входную дверь, и та с грохотом ударилась о стену.

Селия бросилась за мужчиной, прихватив с вешалки теплую шаль.

– Вернись, Селия! – воскликнула тетя Пру. – Останься, прошу тебя!

Самообладание, которое только что демонстрировала тетя Пруденс, улетучилось в одно мгновение. Теперь перед девушкой была перепуганная насмерть пожилая леди.

– Что это было? Кто эта женщина?

– Одну минутку, тетя Пру. Я должна догнать мистера Стивенса, чтобы...

– Нет! Не уходи! – Тетушка молитвенно сложила руки. – Не уходи, Селия. Он вернется, я уверена.

В ее голосе прозвучала отчаянная мольба, и Селия невольно остановилась.

Патрик тихо застонал и приподнял голову.

– Что случилось?

Эйлин начала тихо всхлипывать, а в дверях, уперев руки в бока, возникла Ханна.

– Что тут у вас происходит, мэм? Такой шум подняли и... Эйлин, а ты чего разревелась? – Взгляд женщины упал на ковер. – Патрик!

Селия покосилась на тетю Пру и поняла, что за Стивенсом сейчас бежать не время. Тетушка права, он вернется. Но ей надо о многом расспросить его, и не только ради мистера О'Нила.

Теперь Селия оказалась втянутой в это дело по собственной воле. После того как она заглянула в глаза Аманды, ей не будет покоя, пока она не разузнает, что с ней стряслось. Почему же она восстала из могилы и явилась в мир живых?

И почему Гаррик Стивенс так испугался, увидев се?

Из окна было видно, как он торопливо шагает в толпе, расталкивая пешеходов. Вот он толкнул локтем женщину и чудом не попал под лошадь. Кучер взмахнул кнутом и осыпал Стивенса проклятиями. Но тот даже не обернулся, устремляясь вперед, как безумный.

Встреча призрака Аманды и Гаррика мало походила на счастливое воссоединение двух влюбленных, думала Селия, глядя ему вслед.

В бухгалтерских книгах царила жуткая неразбериха.

Брендан потер глаза и подкрутил фитиль масляной лампы. Потом потянулся было за пером, но вместо этого удивленно уставился на свою руку, как будто она принадлежала не ему, а кому-то другому.

Рука дрожала. И чем больше он старался унять дрожь, тем сильнее она тряслась.

– Хватит, – приказал он сквозь стиснутые зубы. Бесполезно.

«Ладно, придется не обращать внимания», – решил он.