Умри в одиночку - Сергей Самаров

Правда, у Дока Доусона задача своя и, говоря грубо, долгоиграющая. Результат может сказаться только тогда, когда полковник давно будет доживать свой век на пенсии. Участие в маленьких конкретных операциях, которые являются частью большого стратегического плана, не всегда нравится, тем не менее работа разведчика процентов на восемьдесят из этого и состоит. И любая разведка пользуется известным принципом – каждый «ахиллес» имеет свою «пяту», и удар по этой пяте является самым ощутимым для любой страны. Имеет свою пяту и Америка – недостаток углеводородных энергоносителей. Если оборвать поставки, то для американцев наступит всеобщая беда. Имеет и Россия – «кавказский синдром», который способен стать тормозом тогда, когда Россию следует остановить. А останавливать её уже пора. Для России выход на заполярные шельфовые месторождения энергоносителей, то есть то, о чём сейчас не говорит разве что тупой немой, будет означать возможность диктовать свою волю не только Европе, но в скором будущем и Соединённым Штатам. У американцев на эти месторождения есть свой взгляд, а если есть взгляд, можно найти и возможность для притязания. Однако эти притязания будут только тогда существенными, когда Россия станет слабой, когда в своём развитии вернётся на два десятилетия назад. И ослабить её в состоянии будет боль в области «ахиллесовой пяты», то есть постоянная конфликтная ситуация на Северном Кавказе. Это будет отнимать у России и силы, и финансы, уронит её международный авторитет, который начал снова появляться, и вообще русским станет не до того, чтобы развиваться и расширять сферу влияния в сторону Северного полюса, потому что произойдёт подогреваемая извне цепная реакция и радикальные мусульманские движения поднимут голову во многих частях страны. Начало этому и должен положить эксперимент, в разработке которого задействован полковник. Вернее, не самое начало. Начато всё достаточно давно и никогда не прекращалось. Но сейчас подошло время новый виток начинать, превращая процесс в перманентный. И прерывать его провалом в самом начале – плохая примета. И потому возможности провала следует избегать…

* * *

Идущий впереди Берсанака резко присел – и сразу же сдвинулся на пару метров в сторону, чтобы укрыться за кустом. Полковник, хотя и думал совсем о других вещах и ушёл мыслями от существующего положения, в ситуацию включился сразу и повторил маневр, только к нему ближе оказался куст по другую сторону тропы, и потому он оказался в шести метрах от Гайрбекова. И сделал это так быстро и ловко, что ни о какой помехе со стороны раненой ноги говорить не приходилось. Он даже не сразу вспомнил про ногу и вспомнил-то только тогда, когда уже за кустом почувствовал, что после резкого движения по бедру под штаниной потекла струйка свежей крови. Любая повязка на бедре держится плохо, если только повязкой всё бедро не покрыто. Но такую повязку делать нельзя, потому что она будет мешать передвижению. Полковник нашёл выход из положения в креплении повязки с помощью эластичного бинта, но эластичный бинт в аптечке был единственный, уже пропитался кровью и стал жёстким. Такой бинт ногу натирает и ещё больше затрудняет движение. И пластырем рану заклеить было невозможно. Под пластырь требовалось наложить большой тампон и ещё пару тампонов рядом, потому что сама рана была большая по площади. Подходящего по размерам куска пластыря в аптечке не было. Берсанака заказал пластырь и бинты Бекмурзе Бисолатову, но с непременным условием не пользоваться аптечным пунктом в своём селе, чтобы не привлечь к себе ненужное внимание. Бекмурза с головой дружит, как говорят здесь, в России, и по телефону заказал необходимое брату, который вот-вот должен приехать из Москвы. И Док Доусон ждёт этого приезда. И по этой причине тоже, и по основной…

– О! – коротко сказал Берсанака, привлекая внимание полковника.

Док вопросительно поднял подбородок.

Гайрбеков несколько раз ткнул пальцем воздух, показывая направление. Полковник приподнял голову, но ничего не увидел. Тогда сместился чуть в сторону, где кусты стояли плотной группой под большой развесистой лещиной, пусть и лишённой в это время года листвы, но перед кустами, такими же голыми, как и лещина, стояло несколько молодых елей, которые создавали хорошее убежище для наблюдателя. Там уже можно было осторожно, чтобы не демонстрировать движение, способное привлечь посторонний взгляд, встать в полный рост.

Да, с этой точки Док Доусон хорошо рассмотрел, как по поперечной их направлению тропе неторопливым стабильным бегом передвигается группа военных в пятнадцать человек. Это были не «краповые береты», о присутствии которых в этой местности уже было известно. Полковник и из теории уже хорошо знал, кто такие «краповые», и даже пару дней назад наблюдал со стороны в бинокль, как эти парни устраивают на дороге проверку проезжающим машинам. Но появление в зоне поиска новых сил опять подтверждало предположение полковника о том, что русские спутники работают и sim-карты Гойтемиру с Берсанакой пришлось выбросить не зря. Это определённо кто-то прибыл по их души и ищет именно их.

Пригнувшись, Док перебежал тропу, чтобы оказаться рядом с чеченцем.

– Что скажешь?

Берсанака приподнялся и с минуту молча наблюдал за передвижениями военных.

– Так… Последний остановился… Занимает позицию… Значит, где-то раньше оставлен другой… И третий… Они кольцо оцепления выставляют…

– Что я говорил! – полковник словно бы даже рад был такому повороту событий. – Нас засекли в блиндаже. Спутник засёк… И сейчас туда двинут. И обкладывают холм со всех сторон. Наверняка с противоположной стороны то же самое. Не успели проскочить…

– А нам и не надо… – усмехнулся невозмутимый и совершенно не обеспокоенный Гайрбеков.

– А что нам надо? – с любопытством переспросил Док Доусон, понимающий, что у проводника есть что-то на уме.

– Они же не знают, что здесь раньше цепь укреплений проходила. А я их все знаю как свою ладонь. Мои бойцы их строили. Вернее, строили пленные, а мои парни за пленными присматривали. Пленных потом расстреляли, рассказать было некому… А укреплениями воспользоваться не пришлось. Не успели… Собирались здесь концентрировать силы, а федералы по джамаатам всех перехватили и собраться не дали…

– И что?

– Мы посидим в нижнем блиндаже. А потом посмотрим… За мной…

И, повернувшись, гусиным шагом двинулся в обратном направлении.

Чечен командовал. Но в таком положении ему и необходимо было командовать. Берсанака был в курсе ситуации, а Док нет. И полковник подчинился без сомнений, как и положено подчиняться проводнику.

Вот при передвижении гусиным шагом рана на ноге действительно мешала. И почти сразу начала кровоточить, потому что располагалась она как раз на четырёхглавой мышце бедра, а именно эта мышца наиболее напрягается при гусином шаге. Кровь по ноге потекла обильнее и уже промочила штанину так, что при касании рукой на пальцах оставалось красное пятно. Это уже было плохо, хотя боли полковник не испытывал, только простой дискомфорт. Но кровь вскоре могла начать капать, а капли крови – это следы, которые обычно бывает трудно убрать. И сделать перевязку поверх штанины при передвижении гусиным шагом невозможно. Для перевязки следует хотя бы ногу вытянуть.