Letters - Pollerian

— Всё будет хорошо. Не бойся — хотя сам я боялся так, как никогда в жизни.

Я быстро накинул на Неё пальто, взял на руки, усадил в машину, и мы поехали в ближайшую больницу. Я гнал так сильно, как только мог. В тот момент мне было плевать на всё, кроме Неё и нашего ребенка.

У нее началась паника. Дыхание стало быстрым и тяжелым. Слезы струились по ее лицу. Черт, как же я хотел хоть как-то помочь Ей, но не мог. Я чувствовал себя ужасно негодным.

В ту ночь мы потеряли Хью.

В ту ночь в нашей жизни начался ад.

***

Если я еще хоть немного сумел сохранить здравый смысл и рассудок, то по Ней это происшествие ударило катастрофически сильно. Мне никогда не понять, каково это, когда мать теряет своего ребенка. Никогда. Она не спала ночами, ведь ее постоянно мучили кошмары, от которых Она просыпалась в холодном поту. Она практически не ела. Я силой заставлял ее съесть хоть что-то, но Она погрузилась в глубокую депрессию. Мне было также тяжело, но я понимал, что если и я с головой окунусь в траур и печаль, то Она совсем пропадет. Ей нужен был кто-то, кто будет следить за Ней и ее состоянием. Это помогало мне найти в себе силы жить дальше. Ради Неё.

Она совершенно позабыла о себе. Счастье, даже самое мимолетное, ушло из ее жизни. Я понимал, что мне не стоит веселить ее. Это пройдет. Я просто должен быть рядом с Ней до тех пор, пока ей не станет лучше. Я боялся, как эта утрата скажется на Ней. Не перевернет ли она ее сознание и не сделает обезумевшей.

Она плакала. Много. Её слезы для меня настоящая пытка. Моя любимая женщина проходит через ужаснейший этап, который я не пожелаю пройти ни одной женщине на свете.

Порой мне удавалось увидеть самую печальную картину, образ которой спустя многие года стоит у меня в голове. Я увидел, как Она стоит в нашей спальне. Волосы ее небрежно спадают вниз, а худоба заметна даже под легким шелковым халатом. В руках Она держала те самые ползунки, что мы купили тогда — в те времена, когда были дико счастливы в ожидании нашего маленького Хью. Она медленно поднесла их к лицу и, закрыв глаза, сделала глубокий вдох, а после поднесла их к груди. Слезы медленно и тихо стекали вниз по щекам. Моё сердце разрывалось на части, когда я видел это. Я подошел к Ней тихо, чтобы не напугать и обнял за плечи.

Я не знал, что говорить. Да и помогут ли слова утешения женщине, что потеряла своего первого ребенка? Поэтому мы, молча, стояли, соединившись в объятия, объединенные общим горем и общей утратой.

***

Лишь на пятый месяц после случившегося Она начала возвращаться к жизни. Маленькими, но верными шагами Она стала оживать. Я помню, как впервые за долгое время увидел улыбку на Её лице, а позже я услышал и смех. Тот дивный и заразительный смех, коим Она имела счастье обладать, и который я так сильно любил и по которому так сильно скучал. Я помню этот день прекрасно. Я вернулся поздно вечером с работы домой и первое, что услышал, был ее смех. Я тихо прошел на звук и увидел Её. Она смотрела какую-то тупую комедию, укутавшись в плед, и улыбалась. В тот момент я осознал, что мы на верном пути исцеления.

Позже ее лицо начало приобретать багрянец. Она вновь стала следить за собой, стала больше разговаривать со мной и делиться новостями. Я ничего не говорил Ей, а лишь молча наблюдал за такой долгожданной картиной.

Любовь всей моей жизни начала расцветать.

В день, когда Она сама предложила сходить на выставку знаменитого художника импрессиониста, я окончательно убедился в том, что Она начала жить.

Моя малышка вернулась ко мне.

***

Она собирала меня на очень важное мероприятие, где сотни людей сумеют лицезреть мой новый проект, который, я надеюсь, перевернет этот мир с ног на голову, и даже не подозревала о том, что я собираюсь сделать Ей предложение.

Эта мысль посетила меня еще тогда, когда я узнал, что Она беременна. Ведь с ребенком мы становились уже полноценной семьей. Но я предпочел не торопить события, поэтому не побежал за кольцом в тот же день, как узнал о том, что стану отцом. Мы были безумно счастливы в моменте, думая лишь о нашем малыше. Но потом произошло то, что перевернуло наши жизни. Перевернуло в плохую сторону. Я прекрасно понимал, что сейчас не время. Нужно восстановиться после горя. Она показала мне, какой сильной женщиной является. У меня не было сомнений в том, что именно эту женщину хочу видеть в качестве своей жены. В качестве той, с кем проведу все свои оставшиеся дни.

Хоть от успеха моего проекта и зависело мое дальнейшее будущее, больше всего я переживал за то, как пройдет предложение руки и сердца и не облажаюсь ли я.

Момент настал. Мой проект удостоился громких аплодисментов. Все присутствующие смотрели лишь на меня, в то время как для меня в зале существовала лишь одна Она. Сейчас или никогда — сказал я себе, помогая собраться с духом, и позвал Её на сцену. Конечно же, Она не понимала, что происходит. Мы не обговаривали то, что я вызову Её к себе. Моё тело с трудом меня слушалось, но я старался, как только мог не показывать своего волнения и вести себя непринужденно.

Произнесенная речь о том, каким прекрасным человеком является Она, и что мой проект мог никогда не увидеть свет, если бы не Она, и вот я уже стою на одном колене с букетом пионов в одной руке и коробочкой с кольцом с драгоценным камнем в другой.

— Лилиан Джейкобс, ты будешь моей женой?

Она стояла вся ошеломленная от неожиданности моих слов. На Её лице была смесь улыбки и шока. То выражение лица, по которому было сложно понять, что человек чувствует внутри в данную минуту. Наступило самое страшное-ожидание. Ожидание ответа. Сказать, что я боялся получить отказ, это ничего не сказать, ибо эта была девушка всей моей жизни.

Но вдруг Она начала торопливо кивать головой. На Её лице проявились слезы. Это были слезы счастья.

— Да! — ответила Она.