Удар блокируют ударом - Сергей Кулаков

Сверяясь с картой, он повернул направо на следующем перекрестке и параллельным курсом помчался к магазину «Альба».

В общем, времени у него хватало. Двадцать минут – это даже больше, чем ему требовалось. Но все же, учитывая настроение Марты, которое ровным никак нельзя было назвать, на временной запас лучше не рассчитывать.

Теперь вся надежда на Марту. Она должна поставить свой автомобиль возле сквера, приманив туда бежевый «Пежо». Это место Роман наметил еще днем, когда обкатывал автомобиль. С одной стороны прикрыто потоком автомобилей, с другой – густым кустарником и чугунной изгородью. Конечно, все может сорваться из-за какой-нибудь случайности, которую предусмотреть невозможно. Но Роман надеялся, что его расчет верен, а всякие вводные будут решаться по ходу.

Тактику противника он изучил. Тактика простенькая, предсказуемая. Неотрывное следование за объектом. Если того требуют обстоятельства, один агент покидал машину и присматривал за объектом «на выходе». Так работают все спецслужбы мира.

Конечно, есть сложные модификации, такие как преследование объекта несколькими, постоянно меняющимися автомобилями, с группой наблюдателей-«невидимок», спецов наружного наблюдения высшей категории, с привлечением спутникового слежения и оцеплением городских кварталов.

Но это – из области серьезных шпионских игр, где сшибаются лбами разведки ведущих мировых держав. Или если полиция идет по следу крупного преступника и государство не жалеет средств на его разоблачение.

Здесь же, в этой тихой погоне, все делалось кустарно, что давало Роману возможность беспрепятственно вмешаться в комфортную жизнь пассажиров «Пежо» и слегка им эту жизнь испортить.

Вскоре он катил по бульвару Итальянцев, посматривая то на карту, расстеленную на коленях, то на мелькающие витрины ресторанов и магазинов. Объезд оказался более долгим, чем он предполагал, пробка на одном из перекрестков задержала его на пять минут. В общем, не страшно, если Марта все сделает правильно. А если не сделает? Или сделает, но как-нибудь не так?

Как ему ни не хотелось, пришлось звонить ей снова.

– Вы где?

– В этой скучной «Альбе», как вы и приказали.

– Давно вошли?

– Минут пять. Почему вы спрашиваете, где я? Вы что, отстали? Заблудились?

– Нет, Марта, не отстал и не заблудился. Успокойтесь.

– Я спокойна! Не надо меня утешать.

– Хорошо, не буду. Еще пятнадцать минут – и все кончится.

– Имейте в виду, я устала и хочу домой. Если вы заставите меня снова колесить по этим чертовым улицам, я пошлю вас куда подальше.

– Это вы всегда успеете сделать, – заверил ее Роман. – А пока потерпите немного. Пожалуйста.

– Ну терплю же!

«Терпи», – мысленно попросил Роман, увеличивая скорость.

Через минуту он увидел витрины «Альбы». Магазин был огромный, что, видимо, и не нравилось Марте, предпочитавшей покупать одежду в стильных маленьких бутиках. Будь она человеком покладистым, она могла бы задержаться здесь и на полчаса, и на час. Роман с тем прицелом выбирал магазин побольше. Но пани руководствовалась своими соображениями, и Роману приходилось подлаживаться под ее капризы, поскольку менять генеральный план было слишком поздно.

Он проехал дальше, оставляя «Альбу» справа, развернулся и по другой стороне бульвара поехал обратно. Ехал он медленно, как человек, ищущий свободное место, чтобы припарковаться.

Бежевый «Пежо» он увидел метров с семидесяти. Окно с пассажирской стороны Роман опустил заранее. Теперь он взял на изготовку баллончик и замедлил езду до скорости пешехода. До «Пежо» оставалось не более десяти метров. В салоне – Роман видел это ясно – был один водитель. Значит, женщина отправилась в «Альбу» вслед за Мартой.

Вот машины поравнялись, и Роман притормозил. Зазора между ними почти не было. Окно водителя было до половины опущено. Роман потянулся через сиденье к «Пежо», как будто для того, чтобы о чем-то спросить водителя, задержал дыхание, поднял баллончик и пустил струю газа через открытое окно в салон «Пежо».

Чуть помедлил, прикрывая «Пежо» своим «Ситроеном» и наблюдая, как водитель, вздрогнув, обмяк и завалился на дверцу. Как будто подремать захотелось человеку. То, что нужно.

Проехав дальше, Роман приткнулся к бровке через машину от белого «Мерседеса» Марты. Посидел контрольных пять минут, чтобы выветрился газ. Затем неторопливо вышел, сунув руки в карманы, вернулся к «Пежо». Водитель все так же «дремал», уткнувшись головой в дверцу.

Роман открыл дверь, с минуту подержал ее открытой, изгоняя остатки газа, сел рядом с водителем. Дверцу оставил приоткрытой. В салоне еще держался горьковатый запах, но опасности он не представлял.

Осмотревшись, Роман убедился, что ничьего внимания не привлек. Слева текли автомобили и брели прохожие. Справа – ограда и кусты.

До выходы Марты из магазина оставалось не более пяти минут. Только бы не выскочила прямо сейчас.

Роман сунул руку во внутренний карман пиджака водителя. Водительское удостоверение на имя… Оп-па, а имя-то – «говорящее». Исключив французские придаточные морфемы, по-русски получалось…

По-русски получалось – Пухальский. Пухальский Станислав… Так и есть: брат поляк. Других документов у водителя не обнаружилось, но Роману хватило и того, что нашел. Выходит, Марта была права.

Вернув удостоверение на место, Роман пошарил у пана Пухальского вокруг талии и нашел пистолет, засунутый сзади за брючный ремень. Девятимиллиметровый «вальтер» с магазином на семь патронов. Компактная, но вполне убойная игрушка. Зачем Пухальскому пистолет во время слежки за беззащитной женщиной? Похоже, бедная Марта недооценивала опасность. А он-то еще сомневался, насмешничал.

Роман забрал на всякий случай пистолет себе и выгреб из бумажника Пухальского все деньги, какие там были. Пускай думают, что это банальное ограбление. Работа, конечно, грубая, профессионалов со следа такими проделками не собьешь. Но хоть как-то прикрыть отход.

В бардачке ничего ценного, кроме бинокля и карты Парижа, не было. Хм, карта Парижа. Привет гастарбайтерам из Речи Посполитой.

Понаехали тут…

Пухальский шевельнулся, пытаясь оторвать голову от дверцы. Что-то невнятно пробормотал. Роман навострил уши. Однако язык Пухальского еще не слушался. А если все-таки француз с польской фамилией? Во Франции живут эмигранты не одной волны, тут каких только имен не встретишь.

Что он бормочет? Не понять.

Роман сильно ущипнул Пухальского за мочку уха, чтобы взбодрить на пару секунд.

– Холера… – явственно выговорил тот.

Что и следовало доказать. Вот теперь все ясно. При шоке, как при родах, говорят на родном языке. А что может быть роднее для поляка, чем это незатейливое, но такое характерное ругательство?

Пухальский между тем начал ворочаться, приходя в сознание. Это несколько смешивало планы Романа, поэтому он коротко двинул пана локтем в челюсть. Тот послушно обмяк, а заодно уж и умолк.