Лабиринт отражений - Сергей Лукьяненко

В последний год игра чуть изменилась, теперь её надоначинать лейтенантом, командуя маленьким взводом в тактических схватках,подчиняясь чужим приказам, и постепенно подниматься до главнокомандующего своейстраны. Появились возможности военных переворотов, предательства, партизанскойвойны «против всех»… Не знаю, наверное, игра стала интереснее. Но я любилпрежние правила.

«Mortal Combat» — ещё проще и незатейливее. Это мордобой ввиртуальном пространстве. Можно надеть одну из сотен готовых личин, илипридумать свою — и принять участие в многодневном турнире за право сразиться сглавным злодеем, мечтающим поработить всю Землю. Вот эта игра полезна дочрезвычайности. Нигде так не выпустишь лишний пар и нездоровые эмоции, как намрачных аренах «Mortal Combat», колотя противника пяткой по лбу или обрушиваяна него магические заклинания. Хорошая игра. Я туда захожу раз-другой в месяц,но некоторые не вылезают из поединков. Говорят, что если особенно незлоупотреблять магией — которая, увы, в реальности недоступна — то можнонеплохо научиться драться. Но я в этом сомневаюсь. Всё-таки одно дело «удар»,который ты почувствовал при помощи виртуального костюма, и подлиннаяарматурина, которой тебя огреют на улице.

И, конечно, есть ещё «Doom». Та самая игра, с попадания вкоторую началась виртуальная эра.

Её основное поле называется незатейливо — «Лабиринт Смерти».Это действительно лабиринт — пятьдесят уровней, часть из них расположена взданиях и подземельях, часть — на улицах Сумеречного Города, этакого условногомегаполиса, который был захвачен инопланетной цивилизацией. Глубина в глубине,пространство в пространстве. Со своими законами и правилами.

Игра начинается с первого уровня — полуразрушенного вокзала,куда игрок прибывает на дрезине, с одним-единственным пистолетом в качествеоружия. Вокзал заполнен монстрами — бывшими жителями Сумеречного Города идругими игроками. Кто из них опаснее, сказать трудно — монстры лучше вооружены,игроки, разумеется, умнее, чем машины. На вокзале можно найти оружие, защитноеснаряжение, аптечки, пищу. Выбравшись из вокзала, попадаешь на второй уровень —автостраду, где полно брошенных машин… ну, и, разумеется, монстров и игроков.Для победы надо дойти до пятидесятого уровня — древнего собора в центре города— и уничтожить предводителя пришельцев. Это сложно. Я когда-то доходил. Но стех пор «Лабиринт» менялся раз десять — появлялись новые здания, вооружения,монстры. И, конечно, новые игроки, игровые наркоманы, уже не мыслящие жизни безперестрелок на улицах Сумеречного Города.

Это интересная игра. Прежде всего потому, что требуетпостоянного общения с другими людьми. Не «боя насмерть», как в «Mortal Combat»,не обмена дипломатическими посланиями и угрозами, как в «C&C», а именнообщения. Заключения союзов, уговоров, каких-то мелких житейских хитростей…

Вот только что необычного могло случиться в пространстве«Лабиринта»?

Административный корпус «Лабиринта Смерти» — двухэтажноездание на окраине Диптауна, облицованное розовым ракушечником. У него мирный иуютный вид, это скорее жилой дом, чем контора. В таких коттеджах, наверное,живут американские семьи среднего достатка. Вход в «Лабиринт» поодаль, и уж онвыглядит куда эффектнее. Я стою в саду, разглядываю охранника перед дверью. Тотв маскировочном комбинезоне, стандартном обмундировании игроков, и со штуцеромв руках. Морда — непроницаемая, стоит — не шелохнётся. Человек или нет? Интересоватьсяглупо, тем более, что хорошо сделанную программу отличишь от человека не сразу.Прохожу мимо охранника, оказываюсь в небольшом зале. Сквозь окна бьёт яркийсолнечный свет. Вдоль стен — журнальные столики, мягкие кресла. Посередине зала— стол посолиднее, за ним сидит улыбающаяся девушка. Секретарша, и, похоже,живая.

— Здравствуйте, — говорю я.

Лицо секретарши чуть меняется.

— Добрый день, — говорит она. Голос мягкий, приятный.Похоже, меня переключили на русскую сотрудницу фирмы.

— Мне нужно встретиться с руководством, — начинаю безцеремоний.

— Конкретнее, если можно.

Девушка — сама любезность. Но пробиться сквозь этот заслонне проще, чем через монстра у моста в «Аль-Кабар».

— У меня конфиденциальная информация для руководства«Лабиринта».

— И всё же я прошу вас кратко изложить цель визита.

Что ж…

— Я хотел бы сообщить господину Гильермо Агирре, чтоосведомлён о маленькой проблеме, возникшей на днях, и о том, что сотрудничающиес вами дайверы не смогли её решить. Я намерен предложить свои услуги вразрешении возникшей проблемы.

Секретарша кивает.

— Минуточку.

Она неторопливо встаёт и выходит в одну из внутреннихдверей. Я терпеливо жду. Всё очень мило и патриархально. Никаких компьютеров,никаких монстров. Не офис самого мрачного и дорогостоящего аттракциона вистории человечества, а мелкая контора по торговле туалетной бумагой…

Девушка отсутствует долго. Мне надоедает стоять, яприсаживаюсь в одно из кресел, листаю разбросанные на журнальном столикегазеты. Тихо и мирно. Кроме меня — никаких посетителей, хотя, на самом деле,они наверняка есть. Просто мы не видим друг друга, а общаются они с другимисотрудницами фирмы.

— Господин…

— Стрелок, — говорю я, вставая. — Зовите меня Стрелок.

Девушка кивает.

— Господин Гильермо Агирре примет вас.

В её голосе лёгкое любопытство. Похоже, она не подозревала отом, что в «Лабиринте» существуют какие-то проблемы.

Вхожу в указанную дверь и замираю.

Это красиво.

Помещение неправильной треугольной формы, одна стенаполностью прозрачная, из неё с большой высоты виден залитый красным закатнымсветом город. Не Диптаун… скорее — Сумеречный Город. Стол начальника службыбезопасности «Лабиринта», господина Гильермо, подковообразный. На нём трикомпьютерных монитора, клавиатура и больше ничего. Сам господин Гильермо ужеподнимается навстречу. Пожилой, сухощавый, очень загорелый, в шортах ифутболке.

— Здравствуйте, — он первый протягивает руку. — Значит, вы —Стрелок, да? Зовите меня просто Вилли.

Вилли, так Вилли.

Жму руку.

— Вы сказали такие интересные вещи… да? Про проблемы,дайверов, помощь… — Вилли смеётся и машет руками. — Бах! Бах! Такая помощь?

Интересная программа-переводчик. Сильный акцент,слова-паразиты, словно Гильермо говорит по-русски самостоятельно. Сразу какое-тоиное отношение к человеку…

— Давайте будем откровенными? — предлагаю я. Вилли-Гильермоморщит лоб и кивает. — Я — дайвер.