Призрак музыки - Александра Маринина

– Но это же неправда! – возмутилась она. – Онничего не знал до тех пор, пока я сама ему не сказала.

– Ну мало ли что неправда! А нам с вами нужно, чтобыэто оказалось правдой. И мы этого добьемся.

– Зачем? Что вам это даст?

– Очень многое, дорогая Ольга Васильевна. Как вы думаете,почему ваш муж вынужден был отдать дело другому следователю? Из личныхпобуждений? Да ничего подобного. Закон требует. В законе четко прописано,что человек, ведущий предварительное расследование, не должен находиться в какихбы то ни было отношениях с подследственным. Ни в родственных, ни вприятельских. А уж тем более не в таких пикантных, как оказался вашсупруг. Следствие должно быть беспристрастным, а какое же может бытьбеспристрастие, если следователь – обманутый муж, а подследственный –счастливый соперник? В этих случаях следователь обязан заявить самоотвод,что ваш муж и сделал. Но до этого момента он целые сутки работал по делу,собирал доказательства, допрашивал свидетелей, выдвигал версии и ихобосновывал. Мы с вами знаем, что он был при этом совершенно беспристрастен,поскольку не ведал, кто перед ним сидит. Но это знаем мы с вами и ваш муж.А все остальные должны думать, что это не так, что он с самого началазнал, как обстоит дело, и вел следствие неправомочно и, что самое главное,предвзято. У нас есть основания подозревать, что следователь Ермилов, знаяо том, что муж потерпевшей Дударевой является любовником его жены ОльгиЕрмиловой, скрыл этот факт и вел следствие, имея намерение собрать или дажефальсифицировать доказательства вины Дударева, чтобы отомстить ему. Инымисловами, мы можем подозревать следователя Ермилова в обвинительном уклоне. Вампонятно то, что я сказал?

– Не совсем, – призналась Ольга. – Какое отношениеэто имеет к обвинению Георгия? Как это может помочь доказать, что он не убивал?

– Отношение самое прямое. Мы подвергаем сомнению материалыпредварительного расследования. Если в суде выяснится, что огромная частьдоказательств собрана неправомочно, дело направят на дополнительноерасследование. То есть вернут обратно следователям. Времени пройдет много, покаэто случится, и собрать заново свидетельские показания точно в том же виде, вкаком это успел сделать ваш муж, уже никому не удастся. Кто-то уедет, кто-точто-то забудет, что-то обдумает и преподнесет в совершенно другом виде. Ну имы, со своей стороны, этому процессу поспособствуем, идя по первому изнамеченных путей.

– Значит, нужно ждать до суда? – испуганно спросилаона. – Неужели ничего нельзя сделать, чтобы все прекратилось прямо сейчас?

– Дорогая Ольга Васильевна, вы требуете от меняневозможного. Дело уже возбуждено, следствие уже идет, ваш Георгий уже числитсяподозреваемым, и остановить это не может никто и ничто, кроме человека, которыйпридет в милицию и напишет явку с повинной, признавшись в совершениипреступления. Как я понимаю, такой человек вряд ли существует в природе. Еслибы вы сказали мне, что убийство госпожи Дударевой совершил не ее муж, а кто-тотретий, и вы точно знаете, кто он или хотя бы из каких побуждений он это сделал,я бы действовал по-другому. Тогда моя задача была бы в том, чтобы доказать, чтоваш друг убийства не совершал, и не допустить осуждения невиновного.А поскольку преступление совершил все-таки Дударев, то моя задача – недать осудить конкретно Дударева, иными словами – развалить дело. Я не могуоспаривать его виновность, я могу только поставить под сомнение материалыследствия и приложить максимум усилий, чтобы повторное следствие не смоглособрать доказательств его вины. Так что решайте, будем мы с вами вместеработать или нет. Выбор за вами.

Выбор… Как будто у нее есть выбор! Она и этого-то адвоката струдом нашла, нет у нее связей и знакомств в юридическом мире. И хоть ненравится ей то, что предлагает этот молоденький Анатолий Леонидович, умом онапонимает, что это правильно. Только через какое унижение и позор придетсяпройти, публично доказывая в суде, что Михаил давно знал о ее измене! Она нетолько вынесет на всеобщее обсуждение семейное грязное белье, но и навредитслужебной карьере мужа. Он ведь не знал ничего, а она будет стараться егооболгать. Ему-то за что такое испытание? Он-то чем провинился? Она сама –ладно, она сама виновата, за это и будет наказана, да что там будет – уженаказана, но Михаил…

– Знаете, – неуверенно начала Ольга, – я бы не хотелавредить мужу. У него будут неприятности по службе, если все будут думать,что он с самого начала знал про Георгия, но не отказался от дела?

– Да что вы, – рассмеялся Анатолий, – никакихнеприятностей. Во-первых, все отнесутся к этому с пониманием и будут во всемобвинять подлеца-адвоката и перестраховщиков-судей, а вовсе не вашего мужа.Милиция вообще не жалует адвокатуру и суд и готова свалить на них все смертныегрехи. Во-вторых, ситуация по-житейски очень понятная и, кроме сочувствия,ничего не вызовет. В-третьих, следователи на дороге не валяются,а особенно такие, как ваш супруг, с многолетним стажем работы. Чтобытакого уволить или вообще хоть как-то помешать его карьере, нужно знаетесколько всего? Куча. За него будут руками и ногами держаться, только чтобыпродолжал работать. И простые человеческие чувства в форме банальнойревности ему наверняка простят. Но закон – это не сослуживцы, он к такимсантиментам не приспособлен. Так что собранные вашим супругом материалы будутсчитаться недействительными, опороченными, а этого нам с вами и надо.

Ольга чувствовала, как сердце ее разрывается. Надо спасатьГеоргия, это обсуждению не подлежит, но такой ли ценой? Быстрого решения неполучалось.

– Я должна подумать, – сказала она. – Можно?

– Ну конечно. Думайте. Надумаете – звоните, начнем работать.

Он проводил ее до двери и, судя по быстро удаляющимся шагам,снова побежал принимать душ. Ольга побрела к метро, пытаясь собраться смыслями. Двое мужчин – муж и любовник. Один нуждается в помощи, другой в ней ненуждается. Казалось бы, все просто. Но приходится защищать одного, нанося вреддругому. Защищать мужа – означает не спасти Георгия. Защищать Георгия –подставить Михаила. Кому отдать предпочтение? Неизвестно. Конечно, можно былобы вести расчет исходя из любви. Муж от нее отвернулся, во всяком случаесейчас, и неизвестно, собирается он ее прощать или нет. Георгий бросился к нейза помощью, но он такой… Чужой. Отстраненный. Он стал грубым и жестким.И он, кажется, убийца. Она не сможет больше относиться к нему с той жетеплотой и нежностью, как раньше. Но она не может не помочь мужчине, котороголюбила, а может быть, и до сих пор любит, если он попросил ее о помощи. Но ведьМихаил тоже ее любил, а может быть, и до сих пор любит. И он ничем незаслужил то, что она собирается на него обрушить. Хотя Михаил такой сильный,уверенный в себе, у него есть жилье, есть работа, есть будущее, а у Георгия нетничего, ни работы, ни будущего. Ну что это за жизнь, пусть и в роскошнойквартире или в просторном загородном доме, но без дела, без жены, без детей. Оностался богатым вдовцом, но ведь он так одинок, и сама Ольга собирается егобросить.