Пожать руку Богу - Курт Воннегут

В оружии тоже нет ничего плохого. Спросите Чарльтона Хестона, которому довелось однажды сыграть роль Моисея[36]. В порохе нет ни грамма жира и ни одного процента холестерина. То же относится и к разрывным пулям. Спросите своего сенатора или сенаторшу, или представителя в Конгрессе, насколько полезны для здоровья оружие и сигары.

* * *

Мой покойный дядя Алекс Воннегут, младший брат моего отца, начитанный и умный джентльмен с гарвардским дипломом, работавший страховым агентом в Индианаполисе, тоже был гуманистом. Как и все остальные в семье. Одним из самых поразительных человеческих качеств для дяди Алекса всегда было то, что люди в массе своей необычайно редко замечают, что счастливы.

Сам же он всегда обращал внимание на неповторимые мгновения счастья. В летнюю жару, потягивая лимонад в тени яблоневых деревьев в кругу семьи, дядя Алекс мог прямо посреди беседы вставить: «Ну разве это не чудесно?»

Теперь я и сам произношу эту фразу в моменты беспечного и столь естественного блаженства: «Ну разве это не чудесно?» Возможно, эта семейная реликвия, доставшаяся мне от дяди Алекса, теперь пригодится кому-нибудь еще. Мне она действительно помогает не забывать, как все обстоит на самом деле.

* * *

Ну что ж, хватит о серьезном, теперь побеседуем о сексе. О женщинах. Фрейд сказал, что не знает, чего хотят женщины. Как ни странно, я знаю это совершенно точно. Они хотят, чтобы у них всегда было с кем поговорить. О чем же они хотят разговаривать? Они хотят разговаривать обо всем.

А чего хотят мужчины? Они хотят, чтобы у них была куча приятелей и чтобы к ним предъявляли поменьше претензий.

Почему сегодня столько людей разводятся? Все потому, что мало кто из нас нынче может похвастаться большой семьей. Раньше, когда мужчина и женщина вступали в брак, невеста получала значительное пополнение списка людей, с которыми можно болтать обо всем на свете, а жених, в свою очередь, получал еще большее число приятелей, которым можно рассказывать тупые анекдоты.

Некоторые американцы (хотя, прямо скажем, очень немногие) до сих пор живут большими семьями. Например, навахо. Или Кеннеди.

Но чаще всего, если мы вступаем сегодня в брак, то каждый из нас может предложить своей второй половине одного лишь себя. Жених получает всего одного приятеля, да и тот – женщина. А невеста получает только одного человека, с которым можно было бы болтать обо всем на свете, но это мужчина.

Когда супруги начинают ссориться, им кажется, что это из-за денег, или власти, или секса, или воспитания детей, или чего угодно еще. Но на самом деле они, сами того не сознавая, говорят друг другу: «Мне мало тебя одного!»

Однажды в Нигерии я встретил человека из племени ибо, который довольно близко знал шесть сотен своих родственников. Его жена только что родила ребенка – не это ли самая лучшая новость в любой большой семье?

И они как раз собирались познакомить дитя с его родней – ибо всех возрастов, форм и размеров. Ему предстояло увидеть всех, даже других младенцев, немногим старше его самого. Каждый, кто был достаточно взрослым и твердо стоял на ногах, собирался подержать его на руках, понянчиться с ним, поагукать и сказать, какой он хорошенький. Или хорошенькая.

Разве бы вы не хотели оказаться на месте этого ребенка?

* * *

Это бессвязное вступление оказалось в четыре раза длиннее самого эффектного и результативного выступления в истории англоговорящего мира, которым было обращение Линкольна к своим солдатам на поле битвы при Геттисберге.

Линкольна застрелил второсортный актер, использовавший свое конституционное право на ношение оружия. Так же как Айзек Азимов и дядя Алекс, Линкольн теперь на небесах.

* * *

Итак, с вами был Курт Воннегут, бывший специальный корреспондент Общественной радиостанции города Нью-Йорка в Загробном мире, ныне завершивший свою деятельность на этом поприще.

Пока-пока и adios. Или, как сказал святой Петр, лукаво подмигнув, в ответ на мое заявление, что это, мол, мое последнее путешествие в Рай и обратно: «Бог даст, еще увидимся».

К. В.

НОЯБРЯ 1998 ГОДА И 15 МАЯ 1999 ГОДА.

* * *

В РЕЗУЛЬТАТЕ МОЕГО ЭКСПЕРИМЕНТА, состоявшегося этим утром, мне удалось выяснить, что же происходит с теми, кто умирает еще в младенческом возрасте. Это открытие я сделал совершенно случайно после того, как пролетел по голубому туннелю, намереваясь взять интервью у доктора Мэри Д. Эйнсворт, скончавшейся двадцать первого марта в возрасте восьмидесяти пяти лет в Шарлоттсвилле, штат Вирджиния. Она была детским психологом, вышла на пенсию, но оставалась энергичной до самой кончины.

Экстравагантный некролог, восхвалявший доктора Эйнсворт в «Нью-Йорк Таймс», гласил, что никто не сделал больше, чем она, для изучения долгосрочного характера взаимодействия матери и ребенка на первом году его жизни, а также последствий отсутствия такового. И что она занималась исследованием поведения детей-сирот в Лондоне, изучала всевозможные проявления материнской заботы и ее отсутствия в Уганде, а затем и здесь, в Соединенных Штатах.

На основании впечатляющих научных доказательств она сделала вывод о том, что дети нуждаются в тесном контакте с матерью в начале жизни, чтобы преуспеть в дальнейшем. В противном случае их будет вечно что-то тревожить.

Мне хотелось услышать от нее о соотношении биологического и социального в развитии ребенка, а также о том, хорошо ли заботилась обо мне моя собственная мать, когда я был новорожденным, – если, конечно, это не отнимет слишком много ее драгоценного времени.

Но доктор Эйнсворт восторженно фонтанировала на тему того, как чудесно ее теория подтверждается в Раю. И к черту славу в психологических кругах и все награды, заслуженные на земле. Оказывается, и в Раю есть ясли и детские сады – для тех, кто умер в детстве. С маленькими душами как ненормальные носятся суррогатные матери-добровольцы или настоящие матери, если они тоже умерли. Прижимают, обнимают, тискают. И целуют, целуют, целуют. Тише, маленький, не плачь. Мамочка рядом. Мамочка тебя любит. Сейчас срыгнешь, и все пройдет. А ну-ка… Вот так! Теперь легче? Давай-ка баиньки. У-тю-тю.

И из детей вырастают ангелы. А вы думали, откуда они берутся?

Это был Курт Воннегут с репортажем из камеры для введения смертельных инъекций в Хантсвилле, штат Техас. До следующего выпуска, у-тю-тю и пока-пока.

* * *

ЭТИМ УТРОМ, БЛАГОДАРЯ СПЕЦИАЛЬНО ОРГАНИЗОВАННОМУ эксперименту по приближению к смерти, мне посчастливилось встретить у конца голубого туннеля человека по имени Сальваторе Бьяджини. Восьмого июля сего года мистер Бьяджини, строитель на пенсии, скончался в возрасте семидесяти лет, в Квинсе, в результате сердечного приступа при попытке спасти своего любимого шнауцера Тедди от нападения бешеной питбультерьерши по кличке Шиль.