Обещать - не значит любить, или Давай разводить олигархов - Юлия Шилова

— Очень.

Женщина поднесла к моим губам стакан с водой, и я стала пить жадными глотками.

— Сколько я вас, таких дурёх, на своём веку видела! Как же ты, такая молоденькая, жизнь себе испортила? Зачем занялась таким делом? Что же вы все в проститутки идёте?

— У меня сестра умирает. Нет другого выхода.

— У каждой свои причины. Мамка-то у тебя есть?

— Да, но далеко.

— Она-то хоть знает, чем ты занимаешься?

— Нет.

— Я бы свою дочь убила, если б узнала, что она проституцией занялась. Никогда не понимала этого, неужели себя не жалко? Конечно, люди с высшим образованием, занимающиеся интеллектуальной работой зарабатывают в разы меньше…

— Вы думаете, я много зарабатываю?

— Если попала в этот дом, наверное, немало.

— Лучше бы я сюда не попадала. — Я осторожно взяла женщину за руку. — Пожалуйста, помогите мне сбежать.

— Ты не знаешь моего хозяина. Он меня своими руками придушит.

— А что со мной будет?

— Вот этого, девочка, я не могу знать. Моё дело проверить, живая ли ты, и дать тебе водички.

— И часто в этом подвале мёртвых находят?

— Я не буду отвечать на этот вопрос. И тебе советую не спрашивать о том, о чем тебе лучше не знать.

— А вы можете сказать хозяину, что мне очень срочно нужно с ним поговорить?

— Это могу. За это мне ничего не будет. Если он захочет, поговорит.

Женщина ушла и закрыла за собой дверь, а я осталась в полной темноте. Я всего лишь проститутка, и меня, скорее всего, просто убьют. Сколько нас пропадает без вести! Видимо, такая же участь ожидает меня. Мне почему-то вспомнился родной дом, мама, сестра, детство. Захотелось повернуть время вспять, убежать от проблем и почувствовать себя ребёнком.

Вскоре открылась дверь и на пороге с сигаретой появился жирный боров, которого мне представили как влиятельного человека. Я напряглась, меня обдало ледяным потом. Он подошёл и стряхнул на меня пепел.

— Ты что, сука, нюх совсем потеряла?

— Я понимаю, вы меня можете убить и, скорее всего, сделаете это, но я попала в проститутки случайно… Просто у меня нет выхода. Мне очень нужны деньги. У меня сестра умирает.

— У каждой из вас кто-нибудь да умирает. Вас послушаешь, так вы все, сучки, белые и пушистые, только передком бабки стрижёте, как рабочие станки.

— Я говорю правду. Мне очень нужны деньги.

— А ты покажи того, кому бабки не нужны, — толстяк бросил на меня хитрый взгляд и пустил в лицо сигаретный дым. — Сестра, говоришь, умирает…

— Так и есть. Я бы всё отдала, только бы она осталась жива. Мы близнецы. Мне страшно её потерять.

— А что ты можешь отдать за жизнь своей сестры?

Я растерялась от такого вопроса и удивлённо пожала плечами:

— Всё…

— Уверена?

— В чём?

— В том, что можешь отдать всё?

— Уверена, — дрогнувшим голосом произнесла я. — Только у меня ничего нет. Мне отдавать нечего.

— Ну почему нечего… У тебя есть жизнь.

— Жизнь? А она разве чего-то стоит?

— Любая человеческая жизнь чего-то стоит, — усмехнулся негодяй.

— Хотите сказать, я могу продать… жизнь? — У меня от ужаса перехватило дыхание.

— Можешь. Думаю, ты хорошо понимаешь: никто не даст за неё ни гроша, я же предлагаю хорошие деньги. Тебе повезло, ты оказалась в нужное время в нужном месте.

— О боже… — я почувствовала, как пересохло во рту. — Если я продам жизнь, значит, умру…

— Конечно, — заржал мужик и стряхнул пепел прямо на моё лицо.

Я закрыла глаза и отвернулась.

— Ты же сказала, что всё отдала бы за жизнь сестры. Вот и отдай свою жизнь за то, чтобы она осталась жива.

Слёзы подступили к глазам. Я подумала о Дашке. О моей бледной, исхудавшей, умирающей сестре. Когда видела её в последний раз, у неё очень сильно пересохли и потрескались губы, глаза впали. А этот жёлтый удручающий цвет лица… Боже, как страшно! Вместо моей любимой сестрёнки на кровати лежал скелет. А ведь какой красавицей она была раньше! Даже сейчас я чувствовала с ней сильную духовную связь и понимала, как ей плохо. Даша таяла на глазах и просила нас, своих близких, только об одном: чтобы это как можно быстрее закончилось. Я вспомнила о нашей маме, о том, как быстро она постарела. С тех пор, как заболела Дашка, мама жила словно на автопилоте, вела себя как зомби и боялась даже собственной тени. Ей казалось, что смерть может постучаться в любой момент.

— А сколько вы дадите за мою жизнь? — с нескрываемой болью в голосе задала я вопрос.

— Я дам тебе очень много. Несмотря на то, что твоя жизнь не стоит ни копейки, я сегодня очень щедрый. Даю тебе двадцать тысяч евро.

— Сколько? — не поверила я своим ушам.

— Двадцать тысяч евро. Цена вопроса — твоя ничтожная и никому не нужная жизнь.

Перед глазами всё поплыло, в ушах загудел морской прибой.

— Я два раза предлагать не буду, — послышался всё тот же жёсткий голос. — Я тебе предложил огромную сумму. Не вздумай торговаться. Я не добавлю ни цента. Ты прекрасно знаешь — твоя убогая и никчемная жизнь на хрен никому не нужна и бесплатно.

— А моя сестра получит деньги, если я умру?

— Договоримся. Ты не ответила на мой вопрос: да или нет?

Я тупо молчала, мысли беспорядочно метались в моей больной голове.

— Так да или нет, а то я сейчас передумаю.

— Да.

— Ещё раз повтори.

— Да! — крикнула я что было сил.

— Вот и молодец. Считай, сегодня заключила выгодную сделку. Удача на твоей стороне. Сейчас ты повела себя не как проститутка, а как бизнесвумен. Реально выгодно продала залежалый, дохлый товар, который в лучшем случае можно выкинуть на помойку, а я, как лох, его у тебя купил. Вот я лошара… — мужчина громко заржал.

У меня от его гадкого смеха сжалось сердце. Я отказывалась воспринимать происходящее. Где это видано, чтобы в наше время у людей покупали самое ценное, что у них есть, — жизнь? Да и для чего она нужна? Неужели меня хотят продать на органы…

В этот момент в подвал спустился молодой человек, по приказу хозяина дома завязал мне глаза тёмным платком и повел куда-то. Ощутив свежий воздух, я глубоко вздохнула и спросила испуганно:

— Куда меня ведут? Убивать? Мы так не договаривались. Я должна знать, когда сестра получит деньги и получит ли она их вообще.

— Давай, залезай в машину, потом поговорим, — послышался незнакомый мужской голос.