Обречен на смерть - Тони Кент

Дрейпер откинулась на стуле, и по ее лицу поползла улыбка. Майкл видел, что она разглядела преимущество его подхода.

«Может, ее репутация все-таки заслуженна, – подумал Майкл. – Посмотрим».

– Так что вы думаете о показаниях Терри Колливера? – спросил он ни с того ни с сего. Он уже решил, что дискредитация этого свидетеля будет их лучшей стратегией. И теперь хотел знать, пришла ли Дрейпер к такому же выводу.

– Думаю, он слабое звено в обвинении, – ответила Дрейпер. – По крайней мере, с точки зрения присяжных.

– Почему?

– Потому что у него есть причина врать. Его арестовали за убийство. Показания телефонных вышек служат доказательством, что он был если и не на самом месте преступления, то рядом. Его собирались судить за убийство, но тут вдруг он сдает О’Дрисколла с Кэшем. Взамен на переквалификацию обвинения на гораздо менее серьезное.

– Верно, – кивнул Майкл, довольный ответом. Она заметила главную слабость свидетеля, но пропустила другую. – Почему в полиции приняли его слова на веру? – спросил он. – Почему просто поменяли его на О’Дрисколла с Кэшем?

– Потому что они знали, что О’Дрисколл замешан, – ответила Дрейпер. – Но не могли его обвинить, потому что у них не было приемлемых для суда доказательств. Показания Колливера дали им такое доказательство.

– Но зачем называть и Кэша? – подсказал Майкл Дрейпер. – Почему не сдать одного О’Дрисколла?

– Потому что Колливер говорит правду?

«Слишком очевидно, – подумал Майкл. – Здесь она промахнулась».

– Почему вы так думаете? – спросил он.

– Это объясняет, почему косвенные улики против Кэша кажутся такими убедительными. Полиция даже не подозревала его, до того как Колливер сделал свое заявление. Не было никаких причин его называть, если только он действительно не виновен.

– Уверены?

– По вашему тону я догадываюсь, что не должна бы, – улыбнулась Дрейпер. – Что вы сами думаете?

– Я думаю, что О’Дрисколл был не один, когда убивал Голлоуэев. Никто бы не смог в одиночку убить обоих. Особенно учитывая то, как их убили. Это была работа для двоих. Минимум.

– В таком случае разве это не еще одно доказательство против Кэша? Ведь именно это и утверждает Колливер.

– Это доказательство против кого-то, Дженни. Кого угодно. Все, о чем оно говорит, так это о том, что убийц было несколько. О’Дрисколл и кто-то еще. Колливеру это известно. Особенно если Колливер и был вторым убийцей.

Дрейпер подалась вперед. По ней видно было, что она обдумывает теорию Майкла.

– То есть вы думаете, что Колливеру пришлось назвать кого-то еще? Что он говорит правду насчет О’Дрисколла, но Кэша приплел только для того, чтобы подставить его вместо себя?

– В яблочко.

На Майкла произвело изрядное впечатление то, как четко Дрейпер изложила суть его мысли. Прирожденный адвокат. Ее слова прозвучали так, будто она почти с ним согласна.

– Пища для размышлений, – сказала Дрейпер, снова откидываясь. Она не до конца приняла новую теорию Майкла. Что само по себе было хорошо. Дрейпер продолжила: – Но, конечно, в таком случае наша лучшая стратегия – доказать, что второй обвиняемый лжец и убийца. А также выставить лжецом и убийцей главного свидетеля.

– Я и не говорил, что будет просто. – Майкл не мог не заметить насмешку в словах Дрейпер. Черт, да он и сам готов был посмеяться. – Зато может быть забавно.

– Забавно посмотреть, это уж точно, – ответила Дрейпер. – Теперь я рада, что не мне придется выступать в зале суда.

– Спасибо за оказанное доверие. Но в этом плане есть одна маленькая загвоздка.

– Какая?

– Кэш.

– А что с ним?

– То, что он отказывается и слово сказать против О’Дрисколла. А мы не можем ничего сказать или сделать без его согласия.

– То есть мы не можем обвинить О’Дрисколла? А значит, мы не можем сказать, что Колливер говорит правду насчет него, но врет насчет Кэша. Чтобы скрыть свое собственное участие или по какой-то другой причине. Разве это не подрывает тактику, которой, по вашему мнению, мы должны воспользоваться?

– Можно сказать, что подрывает. Но точнее было бы сказать, что полностью рушит ее. – Майкл все еще улыбался. – Если только Кэш не передумает.

– А он может?

– Я думаю, что вероятность высока. И здесь вступаете вы, Дженни. Я хочу, чтобы вы поработали над ним. Каждый день, пока длится процесс. Пока он не даст нам разрешение напасть и на Колливера, и на О’Дрисколла.

– Вы хотите, чтобы я повлияла на клиента? – потрясенно спросила Дрейпер. Майкл не сомневался, что и это для нее в новинку. – Хотите, чтобы я заставила его изменить инструкции?

– Я лишь хочу, чтобы он сказал правду, Дженни. Этот мальчик – сам себе злейший враг. Он слишком молод и наивен, чтобы уберечься от пожизненного заключения, поэтому наша задача – защитить его от самого себя. И если для этого вам придется подтолкнуть его в правильном направлении, то я не против.

Восемнадцать

Джоэль Леви нетерпеливо похлопала по рулю. Машины, ехавшие по Брикстон-роуд в южном направлении, двигались не быстрее пешеходов. А может, и медленнее. Так продолжалось последние пятнадцать минут пути.

«Наверное, люди гадают, что вызвало пробку», – подумала Леви, глядя на ползущие впереди машины.

Они, может, и гадали, но она-то знала наверняка.

Находившееся где-то впереди, пока еще вне зоны видимости, полицейское заграждение делало то же, что и всегда, – вынуждало людей замедлиться. Чтобы посмотреть, что происходит. Естественная человеческая реакция. Пробка была лишь побочным эффектом.

Место, куда направлялась Леви, находилось недалеко, прямо на пересечении Брикстон-роуд и Электрик-авеню. Не более чем в полукилометре от нее. На преодоление этого расстояния ушло еще десять минут. Гораздо дольше, чем требовалось обычно, несмотря на то что движение в Брикстоне всегда было медленным.

Наконец Леви повернула налево, на Электрик-авеню, за полицейский кордон. Ей не пришлось даже показывать удостоверение, чтобы ленту, преграждающую дорогу, подняли: ближайший полицейский сразу узнал ее. Едва оказавшись по ту сторону ленты, она припарковалась у обочины, вышла из машины и осмотрелась.

Электрик-авеню, названная так потому, что на ней впервые в Лондоне появились электрические фонари, была торговой улицей с магазинами и рынком. Мелкие магазинчики располагались на первом этаже одинаковых трехэтажных домов, объединенных общей стеной. Эти дома тянулись по обеим сторонам длинной извилистой улицы. Отсутствие каких бы то ни было зазоров между домами было необычным: казалось, вся улица состоит из двух монолитных блоков.

В любой другой день к постоянным магазинам добавились бы рыночные палатки, бегущие по всей длине улицы. Но сегодня их было не видно. Электрик-авеню была перекрыта, ее торговцы стали еще одной жертвой преступления, которое привело сюда Леви.

– Они в том здании,