Швейцарские горки - Александр Звягинцев

После этой жути Ледников решил перевести дух. В это время как раз позвонил мэтр Александр Арендт и предложил встретиться, дабы обсудить последние события. «Мне кажется, у нас есть, что сказать друг другу», — многозначительно пообещал он.

— Знаете, что рассказал мне один из сотрудников следственного судьи Штюрмера? Да-да, того самого, что наложил арест на счета госпожи Евгении Абрамовой. Вчера Штюрмеру позвонили, он достаточно настороженно выслушал сообщение, положил трубку, а потом, несколько озабоченно произнес всего одну фразу: «Значит он едет». В это время бывший министр Абрамов уже летел в Берн. А потом произошли известные вам события…

Арендт многозначительно смежил веки, давая Ледникову оценить важность сообщенной информации.

Они брели по старинной бернской улочке, невольно жмурясь от солнца, бившего прямо в глаза. Выходит, этот самый Штюрмер имеет своих информаторов и как-то уж больно ревностно, а может, даже и заинтересованно взялся за это дело, расхлебывать которое прилетела Разумовская.

— Александр Павлович, а что он собственно такое, этот самый Штюрмер? Он что, способен вести самостоятельную игру на таком опасном и высоком уровне?

— Что такое герр Уве Штюрмер? Он давно готовится идти в политику. И правильно сделает — юрист из него дурной. И не потому, что он глуп или необразован. Наоборот, он не глуп, решителен и способен на неординарные поступки. Но это как раз и делает его опасным на этом посту. Дело в том, что в своих действиях герр Штюрмер порой руководствуется не правом, а пытается подогнать требования закона под выгодные для него политические соображения. То есть все время высчитывает? А какими будут последствия? Ну, например. Он в своих решениях, если ему это выгодно, может сослаться на решения ПАСЕ — Парламентской ассамблеи Совета Европы, выводы которой, как известно, отражают всего лишь частное мнение политиков и носят рекомендательный, а не обязательный характер.

— Это еще означает, что он управляем. Нужно только направить его в нужную сторону.

— Верно. Достаточно намекнуть ему, что этого хочет начальство или что тут есть политическая выгода, и он тут же прикидывает, как это можно устроить.

— Не замарачиваясь, как говорят сегодня в России, вопросами права и морали.

— Во всяком случае, не считая их непреодолимыми преградами. И к тому же быть политиком — значит принадлежать к какой-то партии или хотя бы к какому-то направлению. Штюрмер, в отличие от некоторых его коллег, поставил не те политические силы в Швейцарии, которые ориентированы на Америку. Ну, знаете, атлантическая солидарность и все такое… К тому же имеет место быть предубеждение ко всему русскому. Русские хотят подчинить цивилизованную Европу, вернуть империю — ну, сами знаете.

— Знакомо.

— Увы. Ну да черт с ним, с этим Штюрмером! — брезгливо отмахнулся Арендт. — Скажите, на ваш взгляд, как теперь будут действовать российские власти?

Ледников вздохнул. Кто же знает?

— Ведь нельзя допустить экстрадиции господина Абрамова в США? — горячо воскликнул Арендт. — Это будет страшный удар по репутации России. И потом там явно будут выбивать из него сведения, содержащие государственную тайну…

— Ну, вот наши депутаты и предлагают организовать его похищение из следственного изолятора, усмехнулся Ледников. — Или еще проще — физически уничтожить. Отравить, допустим. С помощью наших агентов.

— Я спрашиваю серьезно, господин Ледников, — насупился Арендт.

— Ну, если серьезно… Есть, на мой взгляд, два варианта. Первый — доказывать вздорность и неправомерность обвинений, которые ему предъявляют американцы. Но, сами понимаете, это путь долгий и не слишком перспективный. Наверняка, американцы хорошо приготовились к такому развитию событий. Тем более, что у себя дома они могли подготовить любой набор обвинений… И есть вариант более короткий и брутальный.

— Какой же?

— Возбудить в отношении того же господина Абрамова конкретное уголовное дело в России и требовать его выдачи для проведения расследования на родине.

— Что — специально для этого придумать дело на человека? — изумился Арендт. — Это уже, знаете, сталинщина чистой воды!

— Она же ежовщина и бериевщина, — засмеялся Ледников. — Все не так ужасно. Видите ли, в России в свое время уже было возбуждено уголовное дело, связанное с финансовыми делами объединения, которое возглавлял господин Абрамов до того, как стал министром… Я не знаю точно, прекращено оно или нет. А вы же знаете, что такое прекращенное уголовное дело — оно в любой момент может быть возобновлено… Вдруг. В силу самых разных причин. В таком случае Россия может требовать выдачи Абрамова для проведения расследования в рамках этого дела.

— Вы опять шутите?

— На сей раз — нет. Давайте говорить как политики и юристы, а не как праведники и моралисты. Уголовное расследование, связанное с его деятельностью в качестве руководителя объединения, нужно проводить в России, верно? А потому правомерно требовать его экстрадиции именно в Россию.

— Это логично. Но…

— Как юристы, мы с вами понимаем, что обстоятельства дела, связанные с российским ходатайством об экстрадиции, создадут серьезную конкуренцию тем обстоятельствам, по которым требуют выдачи Абрамова США. Согласно международной практике, особое внимание в таких случаях обращается на гражданство преследуемого, на место совершения деяний, время поступления запроса.

— Но у Швейцарии есть с США двусторонний договор об экстрадиции, — как истинный юрист засомневался Арендт.

— Но мы вместе со швейцарцами ратифицировали Европейскую конвенцию по вопросам выдачи. Тут, конечно, коллизия, но у России, тем не менее, будут хорошие шансы получить господина экс-министра обратно. Тем более, если он согласится на экстрадицию в Россию.

— Я это понимаю. Судя по всему, господин Абрамов может сменить швейцарскую тюрьму только либо на американскую, либо на отечественную… Какой ужасный выбор!

— Все будет зависеть от доброй воли швейцарцев и самого господина Абрамова. Если он сам согласится на выдачу в США, то вернуть его будет практически невозможно. Все в его руках.

Но Арендт, кажется, его совершенно не слушал.

— Неужели Россия пойдет на это? И возбудит дело персонально против господина Абрамова? Может быть, именно поэтому позавчера прилетал сюда заместитель Генерального прокурора России, курирующий вопросы международного сотрудничества, чтобы довести до сведения своих швейцарских коллег эти аргументы? Вообще он здесь довольно частый гость, и его хорошо знают и в Генеральной прокуратуре, и в федеральном ведомстве юстиции, да и в адвокатской среде.

— Зачем сюда прилетал замгенпрокурора мне неизвестно, но я очень хорошо знаю одно, что наше с вами отечество, Александр Павлович, сурово. Особенно сурово оно почему-то к своим детям. И, прежде всего, к детям благодарным и почтительным. Ну, а в России, как вы знаете, все может случиться. Дела как возбуждаются, так и прекращаются… Вдруг. А если дело вдруг дойдет до суда, то суд может принять самые разные решения.