Библейские героини. Книга 1. История Сарры, жены Авраама - Марек Хальтер

На рассвете в комнату Сары вошел Ишби Сум-Узур с тем самым прорицателем, который делал предсказание ее супружеской жизни.

Прорицателю подробно объяснили, как Сара перешла в бессознательное состояние. Силили описала ее крики и страдания. Барю спрашивал о днях и часах, предшествовавших этому страшному моменту. Силили скрыла правду, нимало не заботясь о том, что вводит в заблуждение ученого прорицателя. В конце концов, прорицатель должен знать, как отличить правду от лжи. Это его работа, и ему за это платят.

Прорицатель велел принести в комнату Сары несколько очагов, кипарисовые стружки, масла, лампы, свои тонко исписанные таблички, баранью печень, сердце и легкие. Все это он разложил на ивовом столе возле постели Сары. Затем потребовал, чтобы все вышли и закрыли дверь.

Он оставался в комнате Сары до поздней ночи. Затем так неожиданно появился на ярко освещенном пороге комнаты, что разбудил всех прикорнувших на террасе. Ишби Сум-Узур испустил громкий крик, чем окончательно перепугал женщин. Барю поднял руки, чтобы успокоить их, и голосом, в котором скользило удивление, объявил:

— Дочь Ишби Сум-Узура открыла глаза. Она проснулась.

Силили первой бросилась в комнату. Прорицатель сказал правду. Дрожащая Сара сидела на кровати. На лице ее промелькнула улыбка, когда она узнала Силили, и она упала на постель.

Силили схватила ее за руки, умоляя Великого Могучего Эа, чтобы он не позволил ни одному компрометирующему слову сорваться с ее языка в тумане пробуждения. Но Сара только спросила:

— Что со мной случилось?

Силили прижала Сару к себе, шепча ей, что она все знает, что главное — надо скрыть тайну от всех. В эту минуту раздался голос барю:

— Я уже сказал ей, и это подтверждает гадание. Иштар любит дочь Ишби Сум-Узура. Могущественная Воительница требует ее к себе. Дочь Ишби Сум-Узура создана для храма. Она должна отказаться от крови жен, иначе она умрет.

Их было около сотни. Они стояли в большом дворе храма в четыре безупречных ряда. Сотня молодых людей, одетых в кожаные плащи, с копьями и щитами в руках. Кожаные каски с золотыми фризами, знаком офицерского отличия, невидимые в предрассветной темноте, почти скрывали их лица. Вокруг них стояли гигантские статуи Энки и Эа, и статуя Думузи, умершего и воскресшего бога, предка всех Могущественных Предков города Ура. И среди них, несмотря на окружающую темноту, сияла всем своим золотом статуя Иштар — богини Воительницы!

Они стояли неподвижно, ожидая этого мгновения с самых сумерек.

Масляные факелы, освещавшие стены и лестницу зиккурата, стали гаснуть один за другим. Еще один миг, и наступила полная ночь, в которой мерцали звезды и молоко богов. Потом небо стало медленно светлеть. Дневной свет загасил звезды. Засияли золотые фризы на шлемах молодых офицеров. Стали оживать их уставшие от неподвижности глаза.

И тут высокие священные колонны, покрытые пластинками ляпис-лазури, бронзовые выступы и серебряные рельефы великолепной комнаты отразили первые лучи солнца.

Вздох пронесся в воздухе. Раздались звуки рожков и барабанов жрецов. На площадке храма хор женщин богини Иштар, одетых в пурпурные одежды, затянул свои моления:

Хриплыми от рвения голосами молодые офицеры присоединили свои голоса к голосам жриц:

Ворота храма открылись. Во двор въехали две большие, запряженные четверкой лошадей повозки, между которыми шел бык в окружении десяти вооруженных копьями солдат. Между рогами животного лежал убор из агата, усыпанного кристаллами. Бока его были покрыты ковром, усеянным медными кольцами, сколками бронзы и слоновой кости.

Медленно, подчиняясь ритму солнца, которое спускалось с Небесной Лестницы, повозки и бык заняли свое место перед рядами воинов.

И тогда на священную площадку вышла она.

Ее трудно было узнать в диадеме, украшенной тремя золотыми цветами вокруг сердоликового сердца. Ее белая тога, схваченная золотым поясом в форме сплетенных колосьев ячменя, подчеркивала красоту ее талии. Грудь ее украшало ожерелье из бирюзы, вставленной в золотые и бронзовые шары. Киддин, стоявший в первом ряду молодых офицеров, узнал ее по походке. Сомнений не оставалось, это была, такая же непередаваемо красивая, какой ее описали ему: Сара, Священная Служительница Крови!

Не отдавая себе отчета, он застучал своим копьем по щиту. Сотни рук последовали его примеру. Бык, оцепеневший от поднявшегося громыхания, замычал.

Сара выступила из круга поющих женщин и жрецов. Казалось, что она ступала не по площадке, а по глухо отзывающимся щитам. Повернув вверх ладони, она приняла песню, рвавшуюся из множества пылких глоток:

Это была мольба плоти и крови, от которой дрожало небо, пока солнце в своем вечном движении продвигалось к густой листве, опоясывающей зиккурат.

Киддин искал взгляда сестры, но глаза Сары, очерченные толстой линией сурьмы, оставались неподвижными, зрачки темными и отстраненными. Невольно Киддин сравнил ату почти незнакомую женщину с тем непокорным и вредным подростком, который едва не погубил их семью.

После смертного сна его сестры прошло семь лет, которые преобразили ее, создав это совершенное тело и лицо. Рисунок ее губ, покрытых красной амброй, ее высокие скулы и сильные плечи придавали красоте Сары могущество, пыл и божественную отстраненность самой богини Иштар.

Наконец солнце достигло нижних ступеней Небесной Лестницы. Сара подняла руки.

Во дворе все смолкло. Жрецы перестали бить в барабаны. Служанки прекратили свои песнопения. Воины перестали бить в щиты, замолкли песни и моления. В тишине они увидели, как тога соскользнула с плеча Сары, обнажив левую грудь, светлую, как полушарие луны.

Бык поднял голову, от чего зазвенели его украшения, повел своим выпуклым глазом, словно желая лучше разглядеть женщину в белой тоге, подошедшую к краю площадки, и вместе со всеми воинами вздрогнул, когда Священная Служительница Крови произнесла:

Сара повернулась спиной к быку и к воинам, лицом к золотому взгляду статуи богини Иштар. Золотые цветы ее диадемы полыхнули от лучей солнца.