Черная Кость. Книга 2. Тропа колдунов - Руслан Мельников

Пауза призывала к ответу.

— Да, владыка, — прозвучал нестройный хор голосов.

— Дым от моей жаровни, который вы вдыхаете сейчас, скроет ваши мысли от любого врага и не пустит страх в ваши сердца. Он свяжет меня с вами и вас со мною. Я укажу вам, что делать и куда идти.

Руки старца плавно двигались над закопанным в угольях самоцветом. Густой дымный туман, пропитанный силой магического кристалла и силой чародейских рук, едва-едва шевелился над головами юношей.

— Вам придется иметь дело с чужаками, которых не встретишь даже в дальних караван-сараях. Это не правоверные, чтящие Коран, но не постигшие его подлинной мудрости. И это не люди Писания, нашивающие на свои одежды кресты и выставляющие их напоказ. Это язычники, чье дыхание оскверняет мир. Но это очень опасные язычники. Радуйтесь, ибо скоро многие из вас обретут желанную смерть.

— Да, владыка.

На лицах верных и жертвующих появились улыбки.

— Скоротечная бренная жизнь — самое большее, что вы можете потерять в этом мире, — продолжал старец. — И в то же время самое малоценное. А какой прок беречь жизнь, полную страданий и лишений? Вспомните, как в этой самой комнате, перед этой жаровней я показывал каждому из вас иную, вечную и счастливую жизнь, которой вы будете вознаграждены после смерти за верность и самоотверженность. Однажды я дал вам возможность увидеть дивные сады, вкусить лучших яств и испытать ласки прекрасных гурий.

— Да, владыка.

Улыбки стали шире.

Старик выдержал паузу и продолжил:

— На самом деле я лишь слегка приоткрыл двери рая, дабы вы не утратили разума от того великолепия, которое вас ожидает. Знайте: Аллах велик и милостив к истинным своим служителям, и он бесконечно щедр в своей милости. А вы уже стоите на первой ступени лестницы, ведущей к вечному блаженству. И я спрашиваю вас: готовы ли вы следовать дальше?

— Да, владыка!

Лица юношей в белых одеждах выглядели счастливыми и умиротворенными. Верные и жертвующие жадно вдыхали сладкий дурманящий дым…

— Да будет так… — Старец, сидевший у жаровни, тоже скупо улыбнулся в бороду. — И да поможет нам Аллах.

— Аллах акбар!.. — вдохновенно выдохнул хор голосов.

— Княже, что это?

В латинянском лагере уже шли приготовления к очередному штурму, но Тимофей смотрел сейчас в другую сторону.

— Во-о-он там, за рекой, за лесом…

Слабое движение на правом берегу Ищерки, чуть выше по течению и далеко в стороне от крепости, было едва-едва уловимо. Но острый глаз с высоты острожецких стен все же мог разглядеть всадников, прежде не участвовавших в битве. Неизвестные конные воины укрывались за огромными массивами густой зелени и небольшими островками редколесья. Всадников было немного, но их количество быстро увеличивалось.

— Кто они, княже?

Угрим всматривался недолго, затем улыбнулся:

— А ты сам не догадываешься, Тимофей, кто это может быть?

Всадники выезжали из небольшой рощицы по двое, по трое и тут же выстраивались защитным полукольцом, обращенным к Ищерке. Невысокие мохнатые лошадки. Короткие копья. А кое-где уже покачиваются пригнутые к земле многохвостые бунчуки, которые даже на таком расстоянии невозможно спутать с латинянскими стягами.

— Татары? — вскинул голову Тимофей. — Это татары, да?

Наконец-то! Кто бы мог подумать, что можно так радоваться появлению в своих землях бесерменской конницы?

Угрим кивнул:

— Степняки не смогли прийти столь же быстро, как латиняне, зато они открыли свою Тропу гораздо ближе к Острожцу, чем Михель и Арина. Это позволило им выиграть немного времени.

— А разве Михель и Арина не чувствуют Тропы, открывшейся у них под боком?

Волхв покачал головой:

— Во-первых, оба они сейчас слишком заняты: латинянский маг и гречанка прощупывают защиту Острожца. А во-вторых, чародей может почувствовать — и притом далеко не сразу — лишь чужую волшбу, открывающую Тропу. Но никому не дано предугадать, куда именно волшба протянет колдовской путь. Это как с обычной дорогой, проложенной чужими ногами из какого-либо селения: может быть известно ее начало, но неведом конец.

А живой ручеек в лесу все тек и тек. Из-за спин одних всадников появлялись другие. Появлялись и тут же занимали свое место в строю.

Первый ряд, второй, третий…

Защитное кольцо крепло. Строй ширился, рос в длину, становился плотнее. Заполнял открытые пространства, терялся в редколесье, огибал непроходимые чащобы, извивался, растягивался вдоль Ищерки, но не приближался к реке. Татары пока не рвались в битву, а лишь защищали подступы к заветной роще.

Да, Угрим прав: там была Тропа. Колдовская Темная Тропа, способная переносить человека на любые расстояния. И одного человека, и целую рать.

Тимофей и князь молча наблюдали.

Новым кочевникам уже не хватало места. Всадники впереди стояли стремя в стремя, и истекающее из рощи воинство уходило на фланги и в тыл.

Роща превращалась в островок среди человеческого моря. Однако и сама татарская рать, ширясь и множась, тоже терялась в густой зелени. Сколько, интересно, сотен степняков прошло через Тропу? Или уже не сотен — тысяч? Оценить, хотя бы приблизительно, размеры этого войска было невозможно даже со стен Острожца. А латиняне — те и вовсе пока не замечали нарастающей под боком угрозы. Даже рассыпанные по правому берегу Ищерки лучники и арбалетчики, наблюдавшие за осажденным городом со стороны реки, не подозревали, что творится у них за спиной.

Да и татары не стремились быть замеченными. Пробудившаяся было радость от появления союзников постепенно рассеивалась.

— Я смотрю, Огадай не особенно-то и спешит к нам на помощь, — нахмурился Тимофей.

— Вообще-то хан здесь не для того, чтобы помогать нам, — спокойно ответил Угрим. — Он пришел за Черной Костью. А не торопится потому, что видит, каковы стены у Острожца. И не видит над городом латинянских стягов. Так что ты, Тимофей, хану не пеняй. Он поступает мудро: пока есть возможность, пока все внимание Михеля и Арины приковано к крепости, Огадай накапливает силы. Степняки знают, с каким врагом придется иметь дело, и не желают, чтобы после первой же стычки их загнали обратно на Тропу.

Конечно, князь все верно говорил. Даже после неудачного штурма и немалых потерь войско латинян наверняка превосходило по численности рать, которую Огадай-хан уже успел провести колдовской Тропой.

Но время шло. Латиняне вновь выстраивали ряды для штурма. Вокруг камнемета опять засуетилась прислуга. К крепости выдвинулась первая линия щитоносцев.

Именно в этот момент на правом берегу Ищерки и вспыхнула скоротечная стычка.

Тимофей так и не понял: то ли передовых татарских наблюдателей обнаружили латинянские стрелки на том берегу, то ли Огадай сам отдал приказ к атаке, опасаясь, что латиняне в этот раз все же взойдут на стены Острожца.