Похищенная невеста - Роско Пиппа

к ней? Что поцелуй с ней станет его поражением? Что он пытался защитить не ее, а себя?

Ликос громко выругался, и она вздрогнула, но прежде чем успел извиниться, они подъехали к его дому, и, не дожидаясь водителя, Марит выскользнула из машины и вышла в ночь. Он не торопился, выбираясь из машины, в надежде, что сможет контролировать себя, прежде чем сделает что-то непростительное, например, обнимет и притянет ее к себе. Эта мысль породила в его сознании образы, которые начали разрушать его силу воли.

Марит ждала у входной двери, и ему пришлось невольно приобнять ее, чтобы положить большой палец на сенсор безопасности. Раздался звук открывающегося замка, и Марит толкнула дверь. Она была на полпути к лестнице.

— Марит!

Ее имя сорвалось с его губ, и она остановилась как вкопанная, но не обернулась. Ликос хотел убедиться, что с ней все в порядке. Он подошел к ней, и его жадный взгляд пробежался по прилипшему к коже платью.

— Марит.

На этот раз ее имя прозвучало как мольба, и он схватил ее за запястье и повернул к себе, мгновенно пожалев об этом, как только увидел слезы в глазах.

Ликос потянулся, чтобы поймать одинокую слезу, которая упала, когда она закрыла глаза, чтобы не дать ему увидеть свою боль. Это был последний удар по его защите, и в этот момент он понял, что всегда будет рядом с ней. Даже когда она уйдет от него.

Ее ресницы блестели от непролитых слез, когда она подняла их, чтобы одарить его незабываемым взглядом.

— Что я могу сделать? — спросил Ликос хриплым голосом, подняв руку к ее лицу.

Марит прикусила нижнюю губу. Не в силах удержаться, он дотронулся пальцем до ее губ. Она подняла на него глаза и положила ладонь на его запястье у своего лица.

— Я знаю, что не могу просить о большем, я знаю, что это невозможно, но, пожалуйста. Дай мне то немногое, что я могу получить.

Ликос чувствовал, как ее слова касаются его кожи, погружаясь глубоко в его душу.

— Ты заслуживаешь большего, Марит, ты заслуживаешь всего.

— Я не хочу того, что, по твоему мнению, заслуживаю. Я хочу тебя.

Эти простые слова обрушили стену, которую он воздвиг между собой и своей принцессой. Он вглядывался в ее глаза, ища сомнение, ища неуверенность, но все, что он видел, была неприкрытая мольба.

— Хватит, — прошептал Ликос.

— Что?

— Я больше не буду с тобой сражаться, — сказал он, прежде чем опустить голову и коснуться ее губ своими.

Ощущение его губ развеяло все опасения Марит: страх, что он ее отвергнет, что он ее не хочет. Марит знала, о чем просит, несмотря на свою невинность. Но вступить в брак без любви было бы трагедией для того, кто так много чувствует.

Когда Ликос прикоснулся к ней, она почувствовала, что ожила. Так она ощущала себя только тогда, когда играла на пианино. Словно она была музыкальным инструментом, который пел под его ловкими пальцами. Его язык ласкал ее язык, вызывая крещендо глубоко внутри ее. Сердце трепетало, словно желая вырваться из тела и полететь к нему.

Ее руки скользнули под его пиджак. Она прильнула к нему, к его телу, дрожащему под ее прикосновениями, и поняла, как сильно он сдерживал себя. И она не хотела, чтобы Ликос сдерживался. Она хотела, чтобы он был настоящим. Раскрепощенным, сильным, требовательным.

Она стянула пиджак с его плеч, не заботясь о том, куда он упадет, и ее руки скользнули вниз и вытянули рубашку из-под ремня. Ликос оторвался от ее губ и взглянул на нее. Он изумленно покачал головой. Впервые Марит не усомнилась, что это происходило с ней на самом деле. Она испытала опьяняющее чувство.

— Ты уверена, что хочешь именно этого?

Она кивнула, но, увидев умоляющий взгляд в его глазах, сказала вслух:

— Да.

— Если ты передумаешь, если ты по какой-то причине захочешь остановиться…

Марит уже качала головой, но он снова одарил ее предупреждающим взглядом. Ликос хотел, чтобы она отнеслась ко всему серьезно. То, что он заботился о ее потребностях больше, чем о собственном дискомфорте, слишком много значило для Марит.

Она не знала, что с этим делать, поэтому сократила расстояние между ними, зажала его нижнюю губу зубами и нежно укусила.

Шок и удивление отразились на его лице, прежде чем желание зажгло его глаза, как фейерверк, и он впился в ее рот губами. Марит потеряла способность здраво соображать.

Она почувствовала, как его оценивающий взгляд скользнул по ней, а потом они оба одновременно произнесли:

— Спальня!

Марит не могла сдержать смеха. Ликос кивнул самому себе и, подхватив Марит на руки, пошел вверх по лестнице своего особняка на этаж, где она одевалась ранее этим вечером. Но вместо того, чтобы повернуть в комнату для гостей, Ликос прошел дальше и внес ее в свою комнату. Его шаги замедлились, глаза смотрели только на нее. Он осторожно поставил ее, но по-прежнему не отпускал от себя.

— Марит… Хотел бы я, чтобы ты видела то, что вижу я, — сказал он между поцелуями, которыми покрывал ее губы, шею, ключицу.

Быстрыми пальцами Марит легко расстегнула пуговицы на его рубашке и стянула с его плеч.

Марит чувствовала на себе тяжесть его взгляда, когда он смотрел, как она разглядывает его. Она целовала его грудь, и ей казалось, что слышит его стоны. Ее поцелуи спускались все ниже, но, когда она дотянулась до пуговицы на его брюках, он осторожно отстранил ее, повернув на руках так, чтобы она оказалась лицом к окну и большому зеркалу в углу комнаты.

— Сейчас моя очередь, — прошептал Ликос, целуя ее прямо под ухом, отчего дрожь пробежала по ее телу к набухшим соскам, уже дразнящим и нуждающимся в ласке.

У нее перехватило дыхание, когда он перекинул ее волосы через одно плечо, его пальцы нашли едва заметную молнию на платье и медленно потянули язычок вниз. В зеркале Марит могла видеть, что он следил за ее реакцией, наслаждаясь легким румянцем на ее щеках, его губы слегка приоткрылись.

Ее собственный взгляд жадно пожирал его, тело реагировало на прикосновения. Марит закусила губу и ощутила нестерпимое желание в своем теле. Но она в ту же минуту почувствовала разочарование, когда поняла, что не сможет удержать его рядом с собой навсегда.

Без титула у него не было шансов остаться в ее будущем, а у нее никогда не будет шанса чувствовать себя любимой. Только мысль о том, что она унесет этот момент с собой,