Мое наказание - Варвара Оболенская

С.М.: «Я сегодня заеду в восемь».

О чем я и говорила.

Я.: «Нет, буду занята.»

С.М.: «И чем же?»

Я.: «Давай проясним пару моментов! Во–первых, не нужно себя вести так. Я не твоя игрушка и не домашний песик. На команду «стоять, лежать, нельзя» не реагирую. Во–вторых, если ты не в курсе, как ухаживать за девушками, то «окей гугл» может тебе в этом помочь. И, в–третьих, в большей степени я хотела бы стать тебе другом, А НЕ ДОПОЛНЕНИЕМ В ТВОЮ ПОСТЕЛЬ»

С.М.: «Как успокоишься, тогда и поговорим.»

Я.: «Я спокойна, как никогда.»

Именно на последнем слове, мимо проезжающая машина, обдает меня волной грязи. Прекрасно! Просто чудесно! В таком виде я должна сейчас заявиться на свою любимую работу на радость Виталику. Уже предвкушаю его злорадное лицо. А следом отправиться в больницу к Сереже! Да меня и на километр не подпустят в таком виде, сочтут, что бомж какой–то скоротать время решил… 

Здание нашего святилища, как обычно, встречает гулом и беготней мужчин в форме. Иногда мне кажется, что они ведут спор, кто больше сделает шагов в день, потому что коридор никогда не пустует.

– Ой, Алька, – встречает меня с кофе в руках новенькая нашей бухгалтерии – Елена. Хорошая девчонка, по крайней мере, мне ничего еще не успела сделать за две недели, и ядом не брызжу в ее сторону, в отличии от других. – А ты чего такая…

– Я? Да вот решила в местной луже сделать грязевые ванны. Как видишь, результат на лицо, – язвлю ей. Терпеть не могу, когда задают глупые вопросы…

– Знаешь что, а ну пошли.

Елена ловко берет меня под руку, перед этим всучив чашку в мимо пробегающего Сашку, тот ловко подхватывает ее и говорит ей:

– Из твоих рук я готов выпить даже яд.

К таким шутливым фразам я уже привыкла давно, но Лена тут же покрывается пятнами и что–то бурчит под нос.

– Саш, я тебе это могу зато устроить без проблем. Хочешь?

– Закирова, матерь божья, – хватается за сердце взрослый мужчина. – Решила сущность свою ведьмовскую показать? А я знал! Знал!

Мы уже смеемся в голос, и Лена потихоньку начинает вместе с нами улыбаться.

– Саш, а если честно, будь другом донеси сумку до моего стола.

– Ты что? Наконец решила съехать от своего братца и вкусить свободу?

Вмиг улыбка сходит с моего лица. Чувство тревоги, которое я так тщательно пыталась скрывать вырывается на свободу. Саша это видит и начинает хмуриться. Не задавая лишних вопросов, он кивает и уходит от нас.

– А что с Сережей?

Сережей? Давно он стал для тебя Сережей? Поворачиваюсь в сторону девушки и, как раз вовремя, эта барышня начинает терять сознание. Твою ж мать! 

Легкие шлепки по щекам приводят в сознание Елену. Смотрит на меня, как заяц на волка, это где ж ее так успела напугать? Проматываю в голове наши встречи с ней и только прихожу к выводу, то эта барышня хотела со мной    подружиться. Странно как–то все складывается.

– Ничего не хочешь мне рассказать? – смотрю на нее пристально, а та лишь, как рыба, которую выбросили на сушу, губами чмокает, а сказать ничего не может.

– Алия… – начинает тихо, но я веду уже ее в женский туалет. Не здесь говорить о том, что Сережа, друг и брат в одном лице, скрывал от меня свои отношения. Да когда только успел! Или я была настолько слепа?

– Ой вот давай не будем, – сквозь зубы произношу ей, закрывая дверь. – Вы могли мне сразу сказать! Или чего вы боялись, я никак не могу понять! Вы мне бы сказали об этом когда? Когда уже за пятым ребенком в роддом пошли?

Делаю глубокий вдох, патаясь овладеть своими эмоциями, но выходит слишком трудно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Подожди–ка, Елена-прекрасная, ты знала? Ты знала... ты знала, что он болен? – чуть ли не тычу в нее пальцем.

По глазам вижу, что знала! Но мне нужно услышать от нее ответ. Чтобы она сама лично сказала, что знала.

– Алия… – лопочет она.

– Черт, скажи уже наконец! – повышаю на нее голос.

– Да, – коротко отвечает мне, опуская голову.

Зашибись.

Обидно.

Досадно.

Больно.

Такое ощущение, что в мою душу бросили половую тряпку прямо из сортира. Больно оттого, что мои чувства предали. Втоптали в грязь, сравняли с землей. От того, что свою боль он разделил с ней, а не со мной. Доверил то самое важное, что так связано с его жизнью. Если человек, доверил свою страшную тайну другой, то кто я тогда вообще для него? Разве при таких глобальных проблемах не делятся со своей семьей в первую очередь? Тогда получается, что я вовсе не его семья. А так… Лишь дополнение к жизни.

Я не могу сейчас оправдать его. Даже подобрать слова.

– Алия, послушай меня, пожалуйста. Ты для него большее, чем кто–либо. Ты для него всегда будешь стоять на первом месте, – она берет мои руки, прижимая к себе. – Если ты думаешь, что наши отношения зародились только тогда, когда я устроилась работать в бухгалтерию, то ты глубоко ошибаешься. Мы с ним познакомились, когда вы учились на первом курсе. Меня бросил парень, я думала, что все, на этом жизнь окончена, но нет. Сережа подошел ко мне посреди улицы и просто сказал: «Не кисни, пойдем мороженое куплю». Я знала о тебе с первого дня и не могла принять этот факт, ведь я жуткая собственница и поэтому сама разрушила наши отношения. Алия, Сережа оберегал тебя, как самую хрустальную статуэтку. Он и знакомить меня не спешил с тобой, потому что не до конца приняла вашу с ним связь. Я каждый день сжирала себя изнутри, изводила ревностью, когда он был не со мной. Но когда он был рядом, я верила каждому его слову. Сережа стал моим мотиватором, направлял в нужное русло каждый раз, когда я ошибалась маршрутом… Но стоило ему сказать хоть слово о тебе, то меня будто переклинивало. Добрая и спокойная Лена уходила, уступая место психованной и неадекватной. Когда мужчина хочет быть рядом с женщиной, он способен делать очень много. Понимаешь, именно делать, прилагать усилия, давая ей понять, что она ему нужна. Если действий нет, нет и желания. И у него оно было бешеное желание быть со мной, понимаешь? Но несмотря на это, я поставила ультиматум… Глупая. Конечно, он выбрал тебя. Когда безумно начинала скучать по нему, то напоминала себе, что именно он решил не быть со мной в настоящем. Что именно он просыпается каждый день и выбирает молчать. Что ему абсолютно все равно на то, как я. Что между нами огромная стена продолжает также расти и набирать толщину. Делала все, чтобы убедить себя в том, что именно он виноват во всем, а не я. Когда, наконец, поняла счои ошибки, то оказалось поздно, Алия. Сережа бы простил, но я не смогла себя простить… Уехала, сменила университет, но разве от себя можно убежать?