Задание "Попадос" - Рианнон Шейл

Всего лишь несколько слов и только для того, чтобы защитить себя и тех, кто мог бы оказаться на моем месте.

– Ezus Kerkunn, Samildanah Lannathalan, Nathan-Atha, – шепчу еле слышно пересохшими губами, пытаясь преодолеть тягу окончательно провалиться в темноту, в обьятья к Рогатому, даром.

Кровавыми пальцами я касаюсь лица и рисую одну за другой руны, чтобы Бог не тронул меня, не заметил. Шум в ушах не перестает уменьшаться, но картинка перед глазами становится чётче. Сейчас я держу себя в контроле намного лучше, чтобы не сделать резкий выброс энергии, нежели в магазине с ректором. Кажется, там мы были оба в шаге от встречи с Трехликой. А он даже и не догадывался.

Каких же усилий мне стоило разлепить глаза, но лучше бы я этого не делала. Виски сжимало с такой силой, что я никак не могла понять реальность это или же я пала в объятья к Богу, что лицо было точ в точ как у Сурдо. Он был напротив меня. Сел на колено и взял моё лицо в свои руки. Остатки плавающего сознания отказывались верить в происходящее и темнота яро начала засасывать меня, словно воронка.

Мутит. Страшно мутит. Даже сейчас, с закрытыми глазами чувствую, что мое тело куда-то сильно мчится, при этом, не касаясь земли. А это именно то, что я больше всего ненавижу – передвигаться не на своих двух. Разлепляю глаза. Сон как рукой сняло, когда осознаю, что сижу в машине, которая несется настолько быстро, что даже не видно картинки за стеклом. Еще этот дождь проклятый. Будь он неладен.

– Очнулась, – дернулась от осознания, кому принадлежит этот голос.

Да что б меня!

– Куда вы меня везете? Живо остановите машину!

– Пять минут назад ты чуть к святым Эльфам не отправилась. Ты хоть понимаешь, что ты сделала?

– Я сказала, живо остановите машину! – в ответ сердитый выдох. – Меня сейчас вырвет, пожалуйста! – уже взмолилась и Сурдо резко тормознул. Желудок стремительно подкатывал к горлу. Я только и успела, что открыть дверь и вывалиться на ледяной и мокрый асфальт, складываясь пополам и добротно выворачивая из себя последствия черного ритуала.

Черт… Лучше бы меня Рогатый забрал.

Удары по голове от капель дождя казались ударами молотка, которые через мгновение прекратились. Сурдо встал позади меня, держа явно над нами зонт, а свободной рукой сгреб мои волосы, чтобы те не мешались. Состояние было не из самых приятных. По ощущениям это хуже, чем отравиться злопастным коктейлем «Гвоздь», который однажды меня уже чуть не отправил к Трехликой. С тех пор ничего крепче кофе я не употребляю. Однако мне было больше неловко, нежели плохо. Никто меня в таком состоянии еще не видел. И ладно если бы ректор был бы действительно старым седовласым стариком с бородой, так ведь Сурдо еще не достиг такого возраста, чтобы я не краснела перед ним. Хотя, какая мне сейчас разница. Лишь бы отпустило.

– Уйдите, – вырываю из себя слово.

– Ты прокляла их? – спрашивает он, а я, кивнув, стараюсь не уронить голову и не пробить ею асфальт. – Откат значит. Сильный. Стало быть, мне придётся искать останки обидчиков.

А ведь, стало быть! Судя по ощущениям, что я вот-вот стану как Бодя, моих «обидчиков» размазало по асфальту густой и кровавой кашицей. Тут не то, что моих пагон, тут уже и головы мне своей не видать. И даже отец мне не поможет. Я хотела ректора сдать властям? Кажется, выйдет совсем наоборот. Но, попытка не пытка…

– Пожалуйста, скажите, что у вас есть друг некромант, – поднимаю голову и смотрю на него с надеждой. Да, да. Именно с надеждой. И такой взгляд есть в моем ведьмовском арсенале.

– Не думай сейчас об этом, – говорит он подозрительно тихо и аккуратно поднимает меня одной рукой. В глазах круговорот, все меркнет. Я лишь ощутила, как сильные руки подхватывают меня в этой непроглядной темноте, и бережно усаживают в машину. Даже в таком наипоршивейшем состоянии я чувствую, как пробегает электрический ток между нашими телами. Интересно, он тоже это почувствовал? Через мгновение снова накатывает тошнота. Но почему именно сейчас, когда я снова села в его машину?

Я собираюсь с духом и клянусь Трехликой, что поставлю три свечи в ее рост, лишь бы это поскорее закончилось, и на удивление – все закончилось! Как только мы тронулись с места, тьма все-таки настигла меня. Теперь окончательно, забрав с собой и мою боль и мысли.

Подозрительная тишина и темнота. Меня все же забрал Рогатый? Поверить не могу! А почему так тепло и мягко? Хорошо… Нет, Блаженно приятно. Мне нравится. Но через секунду резкая боль отрезвляет меня, заставляет распахнуть глаза, а свет рядом стоящего торшера наоборот заставляет зажмуриться, но я понимаю, что хоть в сознании. И в дико болезненной реальности, что все же не плохо. Ведь если больно, значит жива. Чувствую, что тело укрыто одеялом, тёплым и мягким, словно воздушное облако. Край самого одеяла касается носа. Вдыхаю приятный аромат и распознаю запах луговых трав, на секунду забываю о боли в теле. Я вспоминаю Ба и её снадобья. Да, вот что мне сейчас нужно. Пытаюсь подняться, опираясь руками в кровать и вскрикиваю от боли. Рука перевязанная, но белая повязка тот час же пропитывается кровью, пачкая светлую простынь. Все равно поднимаюсь, сбрасывая с постели голые босые ноги. Худые, бледные, местами в шрамах.

Так, погодите-ка... А где моя одежда?

Оглядываюсь по сторонам и не вижу ничего похожего на одежду, только комната в матовом не приставучем черно– сером оттенке. Никаких излишеств в виде шкафов, полочек и прочего. Строгий минимализм присущий только брутальным мужикам. Напротив меня выключенный телек прямо на стене. Ну, куда же без него? А справой стороны небольшая комнатка с прозрачными дверцами, откуда видны белые рубашками. По всей видимости – гардеробная.

Вижу свое отражение. Искаженное, странное. А потом понимаю, что я в черной длинной футболке. Еще и не в своей. Хватаюсь за воротник и оттягиваю его. Облегченно выдыхаю, увидев под ним бюстгальтер. И хвала всем святым, трусики тоже на мне! После чего последовал еще один вопрос…

Кто же у нас такой бессмертный, что решил меня переодеть, и только ли переодеть?

По миллиметру в голову возвращаются воспоминания. Одна за другой картинки, являющиеся в моей голове, потихоньку приводят меня в шок. В комнату входит Сурдо, его секунду назад сердитое лицо сменяется на испуг, словно черта увидел. А я, по всей видимости, страшнее тысячи чертей, хотя перепугана не меньше. Резерв моей энергии на нуле. Я даже огненный шар не кину в него в случае чего, а уж Бодя со Святым и подавно мне не помогут. Кстати, где их черти носят? Где эти гребаные фамильяры коих пробабка закляла, чтобы меня защищать?

Оказаться на вражеской территории, так ещё и быть как расклеянный бабушкин парник это уму непостижимо. И что страшнее, предстать перед Самилданахом или же оказаться беззащитной перед врагом – еще не ясно. А Сурдо все так же ошеломлённо смотрит. Впрочем, я не сильно отличаюсь. Но он то чего?