Люди в белых хламидах - Ольга Обская

— Профессор Даркус, почему Илдред такой?

Возможно, бестактный вопрос, но раз уж Лере против ее воли навязали роль врача, должна же она хоть немного понимать происходящее.

— Мнения докторов расходятся. Большинство считают, что это врожденное отклонение. Говорят, Илдред пустой. У него нет ментальной сущности, только физическая оболочка.

Дрожь прошла по коже от этих слов.

— А что говорят другие?

— Другие — это я, — грустно ответил Даркус. — Думаю, малыш сразу после рождения подвергся сильнейшему вредоносному ментальному воздействию. Говоря по-простому, на Илдреде проклятие. Полагаю, его ментальная сущность не видна местным светилам, потому что заблокирована, запечатана в плотной скорлупе. Но пробить ее можно.

— Конечно, можно, — убежденно закивала Лера.

У нее скулы сводило от страшного диагноза, озвученного местными врачами. Как вообще можно было сказать про ребенка такое: пустой? Да головы у этих докторишек пустые.

— У Илдреда есть ментальная сущность, есть эмоции, — опять убежденно повторила Валерия. — Он же плакал.

Даркус вдруг резко остановился и посмотрел на Валерию так, что, казалось, взгляд прожигает насквозь:

— Это правда?

— Конечно, — ответила Лера с недоумением и даже легкой обидой. — Разве интерны стали бы давать вам ложную надежду? Да и потом, вы же все тут не умеете лгать.

Взгляд Даркуса стал мягче. Видно было, что неожиданный приступ недоверия погас. Но для проформы декан все же нравоучительно изрек:

— Знаю я этих интернов, сначала сэкономят электон, а потом выпьют тройную дозу и врут направо и налево. А про вас, землян, вообще молчу.

Троица продолжила движение. Вскоре белая аллейка резко свернула вправо. Роща осталась позади. И взгляду открылась водная гладь озера. Дыхание перехватило от восхитительной неземной красоты. До берега оставалось всего метров триста. Но даже с такого расстояния было непонятно, откуда берется этот удивительный сиреневый цвет.

— Как думаете, наверное, Илди устал? — спросил Даркус.

Лера взглянула на малыша. Определить, плохо тому или хорошо, по выражению лица было невозможно. Но декан все равно поднял сына на руки.

— Вообще-то, если вести его за руку, он будет идти, пока не упадет, — пояснил Даркус.

У Леры опять сжалось сердце. Она вспомнила, как маленькие хитрецы просятся на руки к родителям, стоит самую малость утомиться. Как потом гордо восседают на плечах отцов, созерцая мир вокруг. А Илди будет безучастно идти рядом до тех пор, пока его крохотные ножки в состоянии делать шаги. Какая дикая несправедливость.

Через несколько минут троица подошла вплотную к озеру. Жаль, спуститься к самой воде было невозможно. Хоть издалека берега виделись довольно пологими, на самом деле оказались крутыми и обрывистыми. До водной глади было метров пять, не меньше. Но все равно теперь Валерия смогла наконец-то понять, в чем секрет необычного окраса озерца. В воде плавали сотни тысяч крошечных аккуратненьких сиреневых цветочков.

— Ого! — выдохнула Лера.

— Да, иулиция цветет, — пояснил Даркус. — Это вам не ваша земная ряска. Длится цветение всего несколько дней в году, когда вода в озере становится ледяной после ливневых весенних дождей. Потом прогревается, и иулиция прячется в глубине.

Валерия несколько минут не могла оторвать взгляд от необыкновенного зрелища. Но через некоторое время ее внимание переключилось на Даркуса. Тот тихонько разговаривал с сыном. Что-то шептал ему. Малыш не реагировал. Но отца это не смущало. Сердце Леры сжалось. Это было так трогательно. И почему студенты считают декана чуть ли не чудовищем? Валерия, наоборот, с каждой минутой пропитывалась все большей и большей симпатией к этому сильному, но мягкому мужчине.

Даркус, заметив, что стал объектом внимания Леры, поставил Илдреда на землю и подошел поближе.

— Иулиция — это еще не самая главная достопримечательность озера. Вон, видите, посредине плавают птицы? — спросил он.

Валерия посмотрела в заданном направлении, но пернатых не заметила.

— Они что, такие же крохотные, как и цветочки?

— Да, не очень крупные, но зато оперение необычное.

Лера подошла к самому обрыву и напрягла зрение.

— Нет, не вижу…

Закончить фразу Валерия не успела. Резкий толчок в спину, и она летит вниз. Сиреневая поверхность приближается с молниеносной быстротой. Черт! Что за подстава?! За что? Лера ведь даже плавать не умеет! Удар оказался довольно болезненным, и в следующую секунду ледяная вода уже заливалась в рот, нос и уши, сковывала руки и ноги, лишала возможности дышать.

— Он плачет! Айлита, слышите?! Плачет! У вас получилось!

Сразу несколько раздражителей вырвали из приятного небытия. Кто-то неимоверно сильно тряс Леру за плечи, уши резал душераздирающий крик ребенка, а в горле сильно першило.

Валерия открыла глаза. Над ней, заслоняя небо, нависло счастливое мужское лицо. С темных волос струйками стекала вода прямо на щеки Леры. Еще несколько секунд сознание отчаянно пыталось не признавать происходящее действительностью, а считать сумасшедшим сном, но мокрая одежда, прилипшая к телу, недвусмысленно свидетельствовала, что пару минут назад случилось именно то, что случилось, — Даркус столкнул Леру в озеро. Что это было? Дурацкая шутка? Разве может уважаемый профессор позволить себе такое? Или он покушался на ее жизнь?

Валерия резко села и с силой оттолкнула Даркуса от себя. Декан покачнулся, но Леру не выпустил. Тогда той пришлось пустить в ход кулачки и даже боднуться.

— Отпустите меня!

Даркус потихоньку ослабил хватку.

— Извините. — Счастливая мальчишеская улыбка не сходила с лица декана. — Мне пришлось немного посодействовать принятию вами водных процедур.

— Вы в своем уме? — гневно сверкая глазами, спросила Лера.

Нет, ну это, конечно, не покушение. С такими светящимися радостью глазами на преступление не идут. Все-таки дурацкий глупый розыгрыш. Но если у декана шутки такие, страшно даже подумать, на что он способен, когда не в духе. Теперь понятно, почему студенты считают его монстром.

— Я же плавать не умею! Я могла утонуть! — с запалом выкрикнула Лера.

Ей снова захотелось садануть декана кулаком в грудь. Но кое-как сдержалась.

— Я это предусмотрел. Прыгнул вслед за вами.

— Замечательный героизм. Сначала столкнуть, а потом спасать, — съязвила Лера. — Вот не понимаю я вашего специфического чувства юмора. Из-за вашей шутки я могу простыть. Вся одежда промокла насквозь. А это, между прочим, единственная моя одежда, не считая хламиды.

— Я куплю вам новую. Айлита, не сердитесь, это не было шуткой. Это был эксперимент. Причем удачный эксперимент. У Илдреда проснулись эмоции.