Глазомер! Быстрота! Натиск! - Андрей Владимирович Булычев

свои шнуры и четверо его подчиненных. Ударная волна и осколки разбросали сотни людей в стороны, но турки все лезли вперед как одержимые! Алла!!! Волна атакующих хлынула через вал.

– Направленные подрывай! – скомандовал Ильин и дернул свой последний шнур. Пять взрывов хлестнули в толпу у рва.

Передовое охранение сделало все, что только могло. Задержать турок ему теперь было нечем. Откинув дымовые шашки, под прикрытием белесого облака егеря бежали в сторону основных позиций батальона.

– Быстрее! Быстрее, братцы! – кричали им из окопов стрелки.

Позади хлопали выстрелы, турки преодолели ров и, увидев убегавших, разрядили в их сторону несколько десятков своих ружей. Пластун Филипп и один из пионеров упали, но их тела подхватили товарищи и бросились к таким близким окопам.

– Гренады готовь! – выкрикнул Егоров. – Братцы, бросаем обе и бьем турок в штыки! Фитили поджигай!

Толпа турок бежала вверх по склонам холма. «Бум! Бум! Бум!» – грохнули стволы пушек и фальконетов, осыпая атакующих россыпью ближней картечи. И тут же из русских укреплений вылетело множество чугунных шаров. От каждого из них шел дымок и слышалось шипение. На подступах к окопам и ретраншементам разразился настоящий ад! Гремели многочисленные взрывы. Сотни гренад выпустили рой осколков, калеча и убивая наступающих. А потом на турок из-за дымового облака от сгоревшего пороха выскочили цепи егерей. Турки не приняли штыкового боя, развернулись и припустились прочь.

Глава 6. Преследование прекратить!

«Бам! Бам! Бам!» – гремели выстрелы стоявших в отдалении орудий. Ядра разбивали бруствер окопов, переворачивали корзины с землей и валили наполненные песком мешки. К той дюжине турецких орудий, что подкатили ночью, присоединились еще восемь, и теперь топчу методично расстреливали русский холм. С него сначала отвечали пять орудий, затем одно замолчало. А вот длинноствольные штуцера все продолжали бить с крыши форта. Время от времени на землю падал кто-нибудь из прислуги, происходила небольшая заминка, но затем к пушкам вставали новые люди, и они вновь продолжали бить по укреплениям.

– Не высовывайся, балда! – капрал сдернул Егорку в окоп. – Сказали же – в укрытиях всем, словно мышам, сидеть. Ну, вот куды ты все лезешь, неслух?!

– Да я глянуть хочу, Иванович! Ну чего нам так вот в полном неведенье сидеть, а ну как вдруг эти снова на нас полезут? – оправдывался рядовой, потирая плечо. – И чего ты меня, словно скотину норовистую, тискаешь? Аж занемело все! – обиженно бурчал егерь.

– Для гляденья за супротивником особые наблюдатели имеются, – наставительно ответил егерю капрал. – Специально для этого куды надо господами офицерами поставленные. Плечо не башка, быстро отойдет. А, вон, у Куприяна из Первой теперяча уже нет. Потому как евойную башку уже к шее даже и хомутными нитками не пришьешь. Вона, гляди, как ядра-то летают! – кивнул он на форт.

Один из чугунных шаров ударил в его стену, вывернул из нее булыжник и попутно высек массу мелких осколков.

– Мочи уже нет нам, Иванович, вот так тут хорониться, – поддержали Егорку трое сидящих с ним рядом стрелков. – Лучше уж в атаку со штыками идти, чем здесь на дне траншеи сидеть да неизвестно чего ждать. Все ведь тут ироды совсем скоро нам развалят. Пушки подкатили, вот и лупят, и лупят издали.

– Тихо вы! Как куры раскудахтались! – прикрикнул на солдат капрал. – Их высокоблагородие приказало нам не высовываться, значит, мы и будем здесь дальше сидеть! А ну-ка быстро отставили панику! Вы чего это воете, дурни?! Господам офицерам ведь лучше понятно, как нам нужно свой бой строить! Коли будет команда в атаку пойти, так стеной все поднимемся, а вот пока беречься нам наказали. Елистрат, а ну глянь, у тебя ружжо все в земле! Быстро всем осмотреться и обиходить свое казенное имущество!

В окопе пошло шевеление, солдаты щелкали крышками ударных замков, проверяя пороховую затравку, смахивали пыль со стволов и выбивали ее из мундиров. Дело нашлось каждому.

Неожиданно стрельба орудий из степи стихла, продолжали только лишь хлопать русские штуцера и четыре оставшиеся целыми пушки.

– Ваше высокоблагородие, у турок шевеление какое-то пошло! – донесся крик наблюдателя. – Коней с передками подвели к орудийным позициям. Запрягают пушки они в те повозки.

Алексей с двумя офицерами управления батальона поднялся на крышу форта и припал к окуляру подзорной трубы. Действительно, у турок происходило что-то интересное. Стоявшие на безопасном расстоянии две их пехотные колонны развернулись и теперь уходили по тракту на юг. Конница обошла их степью, и уже через несколько минут она вся скрылась вдали. Одна из пехотных колонн рассыпалась и начала сама рыть окопы в версте от холма.

– Ну вот и все, братцы, – выдохнул Егоров. – Устояли мы с вами. Турки сняли основные силы от нас и пошли на юг к месту настоящей переправы дивизии. И поспеть им туда все одно уже никак не удастся. А эти больше на холм лезть не будут, – кивнул он на окапывающихся в степи. – Мы свою задачу здесь выполнили, теперь уже слово за Александром Васильевичем.

Дивизия Суворова, высадив десант в месте основной переправы, опрокинула небольшое охранение турок и быстро навела понтонную переправу. Уже утром на правом берегу скопилось около пяти тысяч солдат, а войска все прибывали и прибывали. Не дожидаясь выхода всех сил на турецкую сторону, генерал-аншеф направил свои войска на заслон неприятеля, сбил его и повел наступление в глубину османской территории. По наведенному мосту прошли пушки и все остальные воинские подразделения. Неприятель мог бы еще успеть собрать все свои силы и контратаковать дивизию, но его командование колебалось, боясь окружения и удара с флангов. Юсуф-паша, командующий полевой армией турок, отдал приказ своим войскам отступать к Очакову.

В версте от холма шел бой, там частили ружейные выстрелы и доносились отголоски криков.

– Батальон, цепью за мной бегом ма-арш! – крикнул Егоров, перепрыгивая через бруствер окопа.

Егеря, рассыпавшись в свое привычное построение, побежали в сторону гремевшего боя.

Какое-то русское подразделение, выйдя по южной дороге в конном порядке, спешилось и теперь атаковало неприятеля во фланг. Удар егерского батальона со стороны холма заставил его бросить укрепления и бежать в степь.

– Полковник Остен-Дризен Александр Карлович! – представился высокий худощавый офицер. – Командир Смоленского драгунского полка! Что, жаркое у вас тут дело было, подполковник, сильно турки напирали?

– Да уж не без этого! – улыбнулся Алексей. – Но часиков пять назад успокоились и большей частью к вам, в южную сторону подались. Тут они, видать, пехотный заслон около полка при трех пушках оставили.

– Отходит к Очакову неприятель, – пояснил командир драгунов. – Не приняли он полевого сражения от Суворова у реки.