Ты не виноват - Дженнифер Нивен

Конечно, сэр, я уже иду.

Двигаясь по школьному коридору, я понимаю, что сам не могу заранее сказать, на что способен этот британец Финч. Он может захватить школу, город, да весь мир, в конце концов. Это будет мир сострадания и сочувствия, где сосед полюбит соседа, а ученик ученика. Ну, или, по крайней мере, ученики начнут относиться друг к другу с чувством уважения. Там не будет ни осуждений, ни жестокости. Никаких обидных прозвищ. Их больше попросту не будет. Никогда.

К тому времени как я добрался до кабинета географии, я и сам почти поверил в то, что такой мир уже существует, поэтому постарался как можно глубже проникнуться выбранным мною образом. Пока не замечаю Райана Кросса, всего такого в золоте, плавно текущего. Он положил руку на спинку стула Вайолет, как будто он здесь бесспорный хозяин и властелин. Он улыбается ей и что-то говорит, и она улыбается в ответ. При этом рот ее закрыт, серо-зеленые глаза очень серьезны, и это хорошо заметно сквозь стекла очков. Я становлюсь прежним Теодором Финчем, рожденным в Индиане, обутым в поношенные сапоги. Такие парни, как Райан Кросс, сразу напоминают тебе, кто ты такой есть на самом деле, причем даже тогда, когда ты совершенно не нуждаешься в подобных напоминаниях.

Я пытаюсь перехватить взгляд Вайолет, но она поглощена разговором с Кроссом, часто кивает ему и все так же внимательно слушает. Здесь же неподалеку устроились и Роумер, и Аманда Монк. Она пристально смотрит на меня, потом небрежно бросает:

– Ну и на кого мы так пялимся?

Эта парочка полностью загораживает мне Вайолет, и я вынужден просто смотреть на то место, где она только что находилась.

Звенит звонок, вместе с ним в кабинет входит, сопя и посвистывая, мистер Блэк. Он сразу же интересуется тем, не возникли ли у нас какие-либо вопросы относительно предстоящего проекта. Вверх поднимается море рук, и он, вызывая учеников одного за другим, разбирается в появившихся проблемах.

– Выбирайтесь из дома… и просто знакомьтесь со своим штатом. Отправляйтесь в музеи… в парки… в исторические места. Приобщайтесь… к культуре… и когда вы покинете свой штат… вы можете забрать кое-что с собой.

– Только кое-что? – осведомляюсь я, стараясь изобразить английский акцент.

Вайолет смеется. Но она смеется в полном одиночестве. Потом резко замолкает и поворачивается к стене.

Звенит звонок. Я прохожу мимо Райана Кросса и Аманды Монк и приближаюсь к Вайолет настолько, что начинаю ощущать аромат ее цветочного шампуня. Беда с этим Финчем-раздолбаем состоит еще и в том, что он ни чуточки не боится таких парней, как Райан Кросс.

– Тебе помочь? – пищит Аманда, имитируя голос первоклашки.

Я обращаюсь к Вайолет, оставив на время британский акцент:

– Пора начинать путешествия.

– Куда? – В ее глазах скользит холодок и настороженность. Она будто боится, что я утащу ее в далекие края прямо сейчас, не выжидая больше ни минуты.

– Ты была на горе Хузир?

– Нет.

– Это самое высокое место в штате.

– Я слышала об этом.

– Мне кажется, что тебе там может понравиться. Только если ты не боишься высоты. – Я задираю подбородок вверх.

Взгляд ее стекленеет, но очень скоро она снова приходит в себя, уголки губ приподнимаются, и вот уже на ее лице возникает идеальная, хотя и поддельная, улыбка.

– Нет, с этим порядок.

– Она ведь спасла тебя, и ты не стал прыгать с колокольни, верно? – спрашивает Аманда. Она машет мне телефоном, и мне удается разглядеть даже заголовок переснятой статьи из «Бартлетт дерт».

– Может быть, тебе стоит все же вернуться туда и попробовать еще разок? – бормочет Роумер.

– И пропустить такую шикарную возможность получше узнать Индиану? Нет, спасибо. – Они впиваются в меня глазами, а я смотрю только на Вайолет. – Пошли.

– Прямо сейчас?

– Лучшего момента и не найти. Уж кому, как не тебе, не знать, что нам могут гарантировать только настоящее, и не более того.

– Послушай, недоумок, а почему ты не спрашиваешь разрешения у ее бойфренда?

– Потому что Райан меня совершенно не интересует. Меня интересует только Вайолет. – Я поворачиваюсь к Райану. – Это не свидание, старик. Это проект.

– Он не мой бойфренд, – тут же говорит Вайолет, и Райан в этот момент выглядит таким обиженным, что мне почти жаль его. Просто к таким людям, как он, жалость испытывать невозможно. – Но я не могу пропустить урок.

– Почему бы и нет?

– Потому что я не нарушаю правил.

Ее тон мне понятен. «Не то, что ты», – это она имела в виду. Но я успокаиваю себя тем, что она скорее всего сказала это для окружающей нас толпы.

– Хорошо, тогда я буду ждать тебя после уроков на парковке. – Выходя из класса, я добавляю: – Приходи. Обязательно приходи.

Она прячет улыбку. Или со мной сыграло шутку воображение.

– Фрик, – чуть слышно бормочет себе под нос Аманда. В тот же миг я случайно ударяюсь локтем о дверной косяк. Чтобы мне повезло, я ударяюсь о него другим локтем тоже.

Половина четвертого, школьная парковка

Я стою на солнышке и закрываюсь ладонью от его ярких лучей. Сначала я его не увидела. Может быть, он меня не дождался и уехал один. Или я вышла не туда. Городок у нас маленький, зато школа огромная. Тут учится около трех тысяч детей, потому что средняя школа одна и нет другой на много миль вокруг. Поэтому он может быть где угодно.

Я держу рукой руль своего велика, довольно старенького, оранжевого цвета, который достался мне после Элеоноры. Она назвала его Лерой, потому что ей нравилось докладывать родителям: «Я каталась на Лерое», или: «Я немного поезжу на Лерое, ладно?»

Мимо проходит Бренда Шенк-Кравиц, грозовая туча ярко-розового цвета. За ней неторопливо шествует Чарли Донахью.

– Он вон там, – кивком указывает Бренда, после чего предостерегающе тычет в меня своим пальцем с длинным голубым накладным ногтем и добавляет: – Если ты разобьешь ему сердце, я тебя с твоей тощей задницей допинаю до Кентукки. Я серьезно говорю. Меньше всего ему сейчас надо, чтобы ты над ним посмеялась. Надеюсь, тебе все понятно?

– Понятно.

– Да, вот еще что. Мне очень жаль, что у вас случилось. Ну, с твоей сестрой.

Я смотрю туда, куда указала Бренда. Да, он там. Теодор Финч прислонился к мини-вэну, руки в карманах, как будто ему вообще некуда торопиться, и он будет меня ждать тут до скончания века. Мне вспоминаются строчки из «Волн» Вирджинии Вулф: «Бледный, темноволосый, он идет ко мне, меланхоличный романтик. А я игривая и плавная, и еще капризная, потому что он меланхоличный, и еще он романтик. Он уже здесь…»