Александр Македонский, или Роман о боге - Морис Дрюон

– Этот человек, – сказал я Филиппу, – стал твоим врагом, еще не зная тебя. Теперь он будет тебя ненавидеть до конца дней своих.

На следующее утро Филипп объявил условия договора. Посланники стояли пораженные, ибо услышанное превзошло все их ожидания. Царь предлагал им не только мир. «Впрочем, я никогда не считал, – говорил он, – что веду с вами войну». Филипп предложил им также заключить оборонительный и наступательный союз, утверждая, что всегда хотел быть другом и союзником Афин.

Послы отправились в обратный путь, чтобы ознакомить с условиями договора своих сограждан. Пока афиняне вели жаркие дискуссии на ассамблеях, у Филиппа было время совершить новый поход, захватив несколько городов. Он вернулся в Пеллу до прибытия в столицу афинских послов для ратификации договора. В этом договоре, одобренном Филократом и Эсхином, Демосфен усматривал личное поражение, но вынужден был скрепить документ своей подписью. Все македонское по названию или происхождению стало ему ненавистно. Едва увидев Александра, он испытал сильную неприязнь к царевичу только потому, что тот был сыном Филиппа. В необычайной одаренности этого десятилетнего мальчика он усматривал лишь пародию на знание. Александр читал перед посланцами Афин стихи Гомера и вместе со своими сверстниками представил сцену из комедии. В Афинах Демосфен заявил, что Филипп растит из своего сына скомороха. Он говорил, что юный наследник впустую проводит время, рассматривая внутренности принесенных в жертву животных, что ему забивают голову глупыми идеями, что он уже считает себя великим служителем культа, в то время как на самом деле он всего лишь претенциозный дурачок.

Как же ты слеп, Демосфен! Александр сильно задел твое самолюбие, доказав, что в науке богов он знает уже больше, чем ты, Демосфен.

После заключения союза с Афинами Филипп почувствовал, что руки его развязаны, а потому он отправился со своим войском в Фокиду, взял двадцать городов, продвинулся до Фермопил, здесь нанял для охраны этого прохода отряд воинов. Затем, продолжая свой триумфальный, но мирный марш, он прибыл в Дельфы для участия в Большом совете амфиктионии, где входящие в него города-государства вручили ему бразды правления.

Македония стала самым крупным из всех греческих государств.

Священнослужители Египта учат, что бог Фот, сын Гермеса,[19] получив откровение своего отца, первым изобрел числа, счет, геометрию и астрономию, а также придумал игру в триктрак, игру в кости и, наконец, буквы для письма. Он отправился в Фивы в Верхнем Египте показать плоды своих трудов царю-богу Амону-Тхамусу, который правил всем Египтом. Царь-бог расспросил его о пользе каждого из этих изобретений и в зависимости от объяснений Фота то хвалил, то порицал его. Он сделал немало ценных замечаний. Его слова дошли до нас благодаря Фоту и Гермесу.

Когда настал черед показывать царю алфавит, Фот сказал:

– Вот, о царь, та наука, которая умножит знания египтян, позволит сохранить и передать их грядущим поколениям. Найдено средство, восполняющее недостаток памяти и отсутствие познаний!

На что царь ответил так:

– О Фот, не имеющий себе равных открыватель наук! Удел одного – способность явить миру новое искусство; удел другого – умение оценить, какой вред или пользу принесет оно людям, которые будут им пользоваться! Вот ты сейчас как изобретатель знаков для письма находишь удовольствие в том, что даешь своему сыну способ познания, обратный тому, которым он одарен от природы. Ибо это изобретение, освобождающее людей от необходимости тренировать свою память, породит забвение и забывчивость в душах людей, которые овладеют искусством письма. Доверившись письму, человек с помощью знаков будет пытаться вне самого себя, а не в себе самом искать способ восстановить что-либо в памяти. Следовательно, ты нашел способ не для совершенствования памяти, а лишь для воскрешения в ней смутного воспоминания. Что касается знаний, то ты своим методом даешь ученикам не реальность познания, а его иллюзию. Когда с твоей помощью им удастся, не пройдя последовательно всех ступеней обучения, накопить множество различных сведений, они будут считать себя сведущими во многих областях знаний, в то время как в действительности в большинстве своем останутся далеки от истины. Кроме того, они не сумеют принести пользу в деле, которому служат, ибо, вместо того чтобы обрести настоящую ученость, они обретут лишь иллюзию учености.

Но люди Греции пренебрегли его мнением. Они захотели воспроизвести в письменах передаваемые из уст в уста знания, для того чтобы иметь больше последователей, чем могли они обучить сами, и прославить в веках свое имя. Они поверили, что каждый человек может получить доступ к знаниям только путем чтения, и забыли, что при передаче знаний учитель является отцом, а ученик – сыном, что каждого сына нужно направлять на пути познания, учитывая его характер и способности ума. Учителей они заменили книгами, и появилось много умственных сирот.

Поэтому с каждым новым поколением таких сирот знания будут угасать, мир будет наполнен искателями ложных знаний. Придет время, и люди будут искренне верить, что книги греков являются источником всеобщих знаний, тогда как они стали началом их оскудения.

Александру шел тринадцатый год. Это тот трудный возраст, когда ребенку не терпится стать взрослым. Во многих областях знаний он уже был более образован, чем многие обычные люди, и охотно выступал в роли учителя, как все те, кто только заканчивает свое обучение. Он спорил со всеми, досаждал невеждам, утомлял людей ученых и уже требовал, чтобы его уважали за будущие подвиги, о которых он мечтал. Так часто бывает с детьми, которым уготована великая судьба: они рано начинают ощущать в себе силы, которые по молодости лет еще не могут использовать.

Хотя в присутствии Александра уже не говорили о его божественном происхождении от Зевса, он помнил рассказы матери, слышанные им в раннем детстве. Это еще больше переполняло его чувством собственного превосходства. Поведение Александра раздражало Филиппа, который уже в ту пору довольно плохо ладил с ребенком и навещал его только затем, чтобы в сердцах отчитать мальчика. Царь принимал за тщеславное высокомерие рано появившееся у Александра осознание собственного предназначения и нетерпение жить. Ему доложили, что после каждого сообщения об очередной победе Филиппа ребенок вместо выражения радости начинал возмущенно топать ногами и кричал:

– Видно, отец собирается захватить все, и мне нечего будет делать!

Филипп думал, что наследник, доставляющий ему столько беспокойства, ничего так сильно не желает, как его скорейшего исчезновения с лица земли.

В одно весеннее утро, когда царь находился в Пелле, к нему пришел купец из Фессалии по имени Филоник и привел с собой большого черного коня редкой красоты и силы, которого называли Буцефалом из-за белого пятна на лбу в форме бычьей головы. Торговец на все лады расхваливал великолепное, еще очень молодое животное с блестящей родословной. Он просил за него тринадцать талантов.[20]