Белая ворона - Френсин Паскаль

— Нет! — Энни вырвала руку. — Я должна знать. Или я сойду с ума! Так, значит, Робин и Мария были за меня?

— Да. И Элен Брэдли тоже.

— Что-о-о-о?

— Да! Она сразу сказала: раз Сандра сорвалась, значит, ты автоматически проходишь. — Рики едва успел кончить фразу, как уже пожалел о том, что проговорился. Его откровенность только доставит Энни лишнюю боль.

— Но ведь должно быть три голоса! Значит, Элен изменила мнение?

— Энни, прошу тебя, давай поговорим о чем-нибудь другом, — взмолился Рики. — Этот разговор ни к чему хорошему не приведет. Забудь ты все эти глупости.

— Рики, если трое были за меня, кто же их переубедил?

— Успокойся.

— Кто?!

— Джессика.

Энни снова вскочила. Усидеть на месте было невозможно. Ее изумлению не было границ.

— Джессика зарезала меня? Почему?

Рики взял Энни за руку и повел вниз по ступенькам до самого низа, затем через беговую дорожку на игровое поле.

— Брось ты это дело, — говорил он. — Сейчас купим газировки, и пошли они все куда подальше!

Его смущение исчезло. Единственное, что сейчас беспокоило его, — это ее печаль. Но Энни была безутешна.

— Вот здесь я была бы во время футбольного сезона, — сокрушалась она, оглядываясь вокруг. — Прямо на этом месте! Вот, смотри!

Внезапно она взмахнула руками и стремительно понеслась вдоль пустынных трибун, сделала подряд два сальто, затем изящный переворот назад и закончила шпагатом — великолепный образец грации и мастерства. Рики побежал к тому месту на траве, где она закончила свой полет. Она смеялась, глядя, как он бежит.

— У меня просто дух захватывает! — сказал он и, опустившись рядом, обнял ее.

И тут он увидел, что она вовсе не смеется. Она плакала.

— Рики, если я тебе небезразлична, ты должен рассказать мне все, что произошло.

— Не могу.

— Ты должен. Если я сделала что-то не так, я смогу исправить в следующий раз. А то я не знаю, что исправлять. Ну, я жду!

Рики понял, что должен рассказать ей правду. Она уже выпытала из него половину, и теперь ей лучше знать все до конца, чем строить ложные догадки.

— Хорошо, — неуверенно начал он. — Понимаешь…

— Ну что, что? Говори же!

— Ты ведь знаешь, Энни, есть такие люди, которые постоянно обсуждают дела других. Вот и Джессике кто-то наболтал про тебя каких-то гадостей, а она поверила.

Энни густо покраснела.

— Что… наболтал? — едва слышно произнесла она.

— А ну их на фиг, Энни! Просто Джессика вспомнила, что рассказывали о тебе ребята.

— Врешь! — Она отпрянула от него в сторону.

— Она говорит, что в школе всем об этом известно, и ты испортишь всю команду, если станешь болельщицей.

Энни пошатнулась, как от удара, и зарыдала.

Она рыдала, запрокинув голову, и слезы потоком текли по щекам. Одновременно она изо всех сил мотала головой, словно надеясь вытрясти оттуда ужасные слова.

— Нет-нет! — взвизгнула она. — Я? Испорчу всю команду?

Она снова вскочила на ноги и понеслась прочь.. Она совсем ослепла от слез, но все равно бежала.

— Энни! — закричал Рики, но она словно не слышала.

Он мчался за ней через весь стадион, затем замедлил шаг. Бегущая фигура девушки становилась все меньше и меньше и скоро исчезла из виду.

Рики осыпал себя всеми ругательствами, какие только знал. Зачем он рассказал Энни обо всей этой гадости? Но она же сама хотела знать! А вдруг не хотела?

Рики поспешил обратно в школу. Лицо его было растерянным, мысли путались. Должна же Энни в конце концов знать, что о ней говорят!

А ведь она этого не знала, это совершенно ясно. Ее искаженное болью лицо вновь и вновь всплывало в памяти, и в ушах эхом отдавались одни и те же слова: «Я? Испорчу всю команду?»

Ну надо же было ему так разболтаться! И он снова принимался ругать себя.

В школе Ласковой Долины больше никто в тот день не видел Энни Уитмен. Рики, словно лунатик, бродил из класса в класс, едва замечая, где находится.

После уроков болельщицы пригласили в зал новых членов команды. Рики должен был выдать униформу Сандре Бэкон и Каре Уокер, познакомить с расписанием игр, тренировок и других мероприятий. Ему было трудно смотреть в их улыбающиеся лица, хотя он понимал, что несправедлив к ним. Они не виноваты, повторял он сам себе, но ничего не получалось.

Наконец он не выдержал. Совсем потеряв голову от страха за Энни, он решил поговорить с Джессикой напрямую. Только она может все поправить. Или уже слишком поздно? Ему казалось, что к ногам привязаны гири. Сердце бешено колотилось. Но он должен это сделать! Он просто обязан поговорить с Джессикой в защиту Энни.

— Джес, не найдется у тебя пары минут?

— Почему же, Рики. Что ты хотел? Наверное, по поводу нового расписания? — Джессика обворожительно улыбнулась.

«А вдруг она согласится?» — мелькнула надежда.

— По поводу Энни Уитмен. Улыбка сбежала с лица Джессики.

— У меня нет никакого желания говорить о ней. Она не имеет отношения к команде. И никогда не будет иметь. И не надо больше об этом, — отрезала Джессика.

— Но ты просто не поняла, Джес, — настаивал он умоляющим тоном, пытаясь пробудить в ней сочувствие. — Энни очень страдает.

— Жаль, — холодно ответила Джессика. — Надо учиться принимать разочарования в жизни, как же иначе!

С этими словами она отвернулась и ушла, оставив Рики терзаться своими мыслями.

Он отправился на бульвар. Купил красивую открытку и написал: «Ты всегда приносишь мне удачу».

На следующий день перед уроком испанского он пришел в класс пораньше и положил на стол Энни запечатанный конверт. Но конверт так и пролежал весь урок нетронутым. Энни не пришла.

Она не пришла в школу и на следующий день. Рики просмотрел анкеты, которые заполняли девочки, желавшие участвовать в соревнованиях, и нашел ее телефон. Но на его звонки никто не ответил.

На третий день Рики уже не на шутку встревожился. В кафетерии он подошел к единственному человеку, который мог помочь.

— Привет, Лиз, — тихо сказал он. — Ты знаешь, дело плохо. Надо поговорить.

— Что такое? Я слушаю.

— Лиз, — начал он, чувствуя, что голос дрожит. — Я боюсь за Энни. Элизабет сочувственно кивнула.

— Бедная девочка!

— Ее уже три дня нет в школе!

— Разве? Она что, заболела? Глядя в сторону, он неуверенно ответил: