Тайный друг - Крис Муни

Гейл перенес свое внимание на Дарби.

— Если меня правильно информировали, вы разговаривали с этим мужчиной.

Дарби молча кивнула головой в знак согласия.

Гейл явно ожидал, что она заговорит. Не дождавшись, он продолжал:

— Не хотите рассказать, что он вам сказал? Или вы намерены держать меня в полном неведении?

На вопрос, обращенный к Дарби, ответил Брайсон:

— Это часть нашего расследования.

Но Гейл упрямо не отводил взгляда от Дарби.

— Почему вы так стремились попасть в квартиру моей дочери, доктор МакКормик?

— Меня совсем недавно назначили в группу, занимающуюся расследованием дела вашей дочери, — пояснила Дарби. — Мне хотелось почувствовать ее, попытаться понять и узнать поближе.

— Мистер Марш позвонил в службу моих секретарей-телефонисток. Когда я разговаривал со своей помощницей, она сказала, что вы довольно-таки решительно требовали пропустить вас в квартиру Эммы. Речь даже шла о постановлении суда.

— У меня возникли некоторые новые соображения.

— А именно?

— Пока это часть текущего расследования.

— Вот в этом и заключается главная проблема, когда имеешь дело с людьми вроде вас. — Тон Гейла оставался любезным и ровным. — Всякий раз, приходя сюда, вы ожидаете, что я буду отвечать на ваши вопросы, но при этом решительно отказываетесь отвечать на мои. Возьмем хотя бы эту религиозную статуэтку, которую вы нашли в кармане моей дочери. Я спрашивал, что это означает, но мне не ответили. Почему?

— Вы разочарованы, и я не могу вас за это винить, но мы должны…

— Мне вернули квартиру дочери. Я позволил вам вновь войти в нее. Думаю, у меня есть право знать, для чего вам это нужно.

— Мы не враги, мистер Гейл. Мы с вами преследуем одну и ту же цель.

Гейл поднес стакан к губам, заметил, что он пуст, и огляделся по сторонам в поисках бутылки.

— Я обратила внимание, что вы не стали убирать вещи Эммы, — осторожно заметила Дарби.

Гейл опустил стакан на стол, откинулся на спинку кресла и положил ногу на ногу.

— Это довольно трудно объяснить, — после недолгого молчания начал он. Откашлявшись, он стряхнул невидимую пылинку с брюк. — Квартира Эммы, вещи, которые лежат так, как она в последний раз положила их… это все, что у меня осталось. Я знаю, это звучит нелогично, даже абсурдно, но когда я прихожу туда и смотрю на ее вещи, мне кажется, что она вышла ненадолго… я ощущаю ее присутствие. Мне кажется, что она все еще жива.

Брайсон спросил:

— Когда вы последний раз были в квартире Эммы?

— На прошлой неделе, — ответил Гейл и поднялся.

— Вы наняли частного сыщика для расследования обстоятельств смерти вашей дочери?

— Я бы не стал называть его так. — Гейл прошел в угол комнаты, достал из небольшого бара бутылку бурбона «Мейкерз Марк» и снова наполнил свой стакан. — Доктор Карим — консультант по уголовным делам.

— Али Карим? — уточнила Дарби.

— Да, — подтвердил Гейл, возвращаясь в кресло. — Вы его знаете?

Имя, во всяком случае, было ей известно. Али Карим, бывший патолог Нью-Йорка и, без сомнения, один из лучших специалистов в своем деле, сейчас возглавлял консалтинговую компанию. Карима привлекали в качестве свидетеля-эксперта к нескольким нашумевшим расследованиям, большинство из которых получили широкую огласку в средствах массовой информации. Из-под его пера вышло несколько бестселлеров; кроме того он подвизался в роли ведущего в нескольких ток-шоу.

— Для чего вы наняли доктора Карима? — спросила Дарби.

— Я хотел, чтобы кто-нибудь наконец сказал мне правду, — ответил Гейл.

— Не понимаю.

— Моя дочь получила в затылок пулю двадцать второго калибра. Детектив Брайсон уверил меня, что она погибла мгновенно. Но это не совсем верно. Судя по углу, под которым пуля вошла ей в голову, Эмма прожила еще несколько минут. Моя дочь умирала в мучениях. Ужасных мучениях.

Заговорил Брайсон:

— Мистер Гейл…

— Я понимаю, почему вы так сказали, и не виню вас. — Гейл отпил глоток из своего стакана. — В то время я не знал о вашей дочери, детектив Брайсон.

— Прошу прощения?

— Мне сказали, что ваша дочь умерла. От лейкемии.

— К чему вы клоните, мистер Гейл?

— Вы знаете, что значит потерять ребенка. Вы знаете, как это больно. И хотя я ценю ваше желание не причинять мне лишних страданий рассказом о гибели моей девочки, я все-таки снова и снова просил вас сообщить мне все, что вам известно. Я просил вас рассказать мне правду. Я хочу знать, как она умерла, что этот человек сделал с ней — я хочу знать все, до мельчайших подробностей. Вот почему я нанял доктора Карима. Они посмотрят на это дело свежим взглядом, если угодно.

— Они?

— Доктор Карим порекомендовал мне привлечь к расследованию нескольких экспертов, чтобы вновь изучить имеющиеся улики.

— И как же зовут экспертов, которых вы наняли?

— Никак. Я пока еще никого не нанял.

— Но вы встречались с этими людьми?

— Нет.

— Как вы вышли на доктора Карима?

— Я смотрю его ток-шоу уже нескольких лет. Он обладает определенным опытом в расследовании такого рода убийств, поэтому я решил позвонить ему, и он согласился проанализировать данные вскрытия Эммы. Кстати, он полностью согласен со всеми выводами судебно-медицинского эксперта.

Раздался стук в дверь, и экономка на ломаном английском сообщила:

— Мистер Гейл, вам звонят из полиции. Они говорят, что это срочно.

Гейл извинился и снял трубку телефона, стоявшего на письменном столе. Несколько минут он просто слушал, потом обронил: «Благодарю вас», после чего повесил трубку.

— Очень жаль, но мне придется на этом прервать нашу встречу, — заявил Гейл. — Одно из принадлежащих мне зданий ограбили. Я могу быть вам полезен еще чем-нибудь?

— Да, — сказал Брайсон. — Мистер Марш сообщил нам, что копии пленок с записями изображений с камер наружного наблюдения хранятся в вашем офисе в Ньютоне.

Гейл кивнул.

— Пленки переписаны на цифровые диски DVD. При хранении они занимают меньше места.

— Я бы хотел взглянуть на них.

— Полагаю, вы не сообщите мне, зачем вам это нужно.

— Мы разрабатываем новую версию.

— Разумеется, — со вздохом ответил Гейл. — В таком случае вы можете поехать за мною в Ньютон. Я направляюсь именно туда. Похоже, что кто-то проник в контору.