Будь здоров, жмурик - Евгений Гузеев

– А я что? Разве я против? «И говорят в глаза, никто не против – все за», – запел я – вспомнил слова той патриотической песни времен нашего развитого социализма, которую не так давно услышал в коммунистическом раю.

– «Ты только не сверни на полдороги, товарищ ноги, товарищ ноги», – комично подражая какому-то серьезному певцу, в свою очередь пропел Толя, откуда-то зная песни не из своего времени.

Планы наши пришлось, однако, изменить, а вечер отменить. Когда мы вернулись в Толин рай, нас ожидал сюрприз – незваные гости. Это были правильные души, а не куклы, вроде тех солдат, что ходили строем в райской военной части полковника Собакина или сновали по коридорам городского совета коммунистического рая партийного аристократа. На полянке около Толиного дома за белоснежным столиком сидели настоящие жмурики и поджидали нашего возвращения. Скорее всего, дожидались они меня, и были эти двое – дорогие моему сердцу девушки Лидочка и Валечка. Боже, какие красавицы, элегантны, грациозны – глаз не оторвать. Итак, день продолжался. Вместо вечерних сумерек с неоновыми рекламами райского Нью-Йорка или Парижа, солнышко, по вышеупомянутым причинам, не закатилось, а по-прежнему светило ярко в синем небе, приятно грело, но бояться лучей и предохраняться от ожогов, понятное дело, не было надобности. Девицы, однако, обе были в красивых солнцезащитных очках – у каждой на свой вкус, понятно, надетых для красоты, а не защиты глаз. Яркие летние платья и элегантные соломенные шляпки были последними штрихами этой чудной картины. Девушки тянули сложноцветные и мудреные коктейли, кем-то принесенные. На их лицах не было ни капли эмоций ревности или неприятия друг друга.

– Здравствуйте, девочки, – опередил меня Толя с приветствием и сделал комичный реверанс.

– Привет, Толик, – флиртовато поздоровались гостьи и тотчас перевели свое внимание на меня, прятавшегося за крыльями Толи.

– Привет, девчонки, – со вздохом поздоровался я и отрешенно вылез из-за спины Толи. – Ну что, драка будет? Пилу для распиливания душ не забыли прихватить?

– Успокойся, милый, – сказала Лида. – Не будем мы тебя пилить на части. Правда, Валечка?

– Нет, нет, ни в коем случае. Оставим в целостности и сохранности.

– А чего ж вы приперлись вместе? – деликатно поинтересовался Толик, плюхаясь на свободный стул. – Лямур антруа моему подопечному решили предложить?

– Тьфу ты, какой пошляк, – фыркнула наигранно Лида. – А еще и ангел.

– Ладно, ладно, вам не привыкать. Сашок, они пьют, а мы с тобой, чем хуже? Гарсон, сильвупле, – заорал вдруг Толя, щелкнул пальцами, и тотчас нас обслужил человек в черном фартуке, явно француз, будто бы доставленный в рай прямиком из какого-нибудь парижского кафе.

Француз принес нам бутылку холодного розе и часть разлил по бокалам.

– Жамбон и фромаж тащи – на закуску, – потребовал Толя, и гарсон тотчас принес дюжину тончайших, почти полупрозрачных, кусков пармской ветчины и ароматного сыру, а также свежий батон и масло.

Я поблагодарил Толю большим пальцем руки и положительно удивленной гримасой.

– Ну, и что мне теперь делать прикажете? – обратился я к дамам, когда мы отпили немного из своих стаканов и бокалов. – А то я тут не ориентируюсь, как себя вести. Что, действительно втроем?..

– Размечтался… Нет, заинька, – ответила Ли, – это не самый оптимальный вариант, как, впрочем, и раздвоение души. Я лично решила, что ты должен жить, то есть, извиняюсь, пребывать в нашем потустороннем мире, в тесном душевном союзе с Валечкой, твоей первой возлюбленной. Целиком и полностью. Я согласна уступить.

– Ну что ты говоришь, дорогая, – возмутилась Валя, – Это ты должна быть вместе с Сашенькой. Вы ведь были расписаны. А я. Я уж как-нибудь одна… В гости к вам буду приходить.

– Нет, Валюша, я категорически против, – возразила Ли. – Он твой, и все тут. Все-таки первая любовь. А брак наш с Сашенькой земной закончился – смерть развела.

– Меня бы спросили, – встрял я, наконец, в спор девушек, продолжавшийся некоторое время. – Там на грешной нашей, вы бы давно уже передрались…

– Это точно, – согласился со мной Толик и поставил пустой бокал на белую скатерть. – Вот я тоже помню, как в нашей школе бабы в уборной из-за одного смазливого подравши были. А из-за меня никто не дрался, – грустно добавил он. – На рожу был так себе. Кстати, давайте лучше, девки и парни, плохое все вспоминать.

– Плохое? – удивился я. – Это как это и зачем, Толик?

– Как, как? Очень просто. Хорошего здесь хоть… этой самой ешь, а дерьма всякого… Нету. Я вот помню, у меня гнойный нарыв был на заднице, сидеть не мог на правой ягодице… Нет, кажись, это на левой было.

– Толя, мы не за тем пришли. Про нарыв – другой раз, – прервала Лида мечтательные размышления Толика.

– Ладно, разбирайтесь без меня, – сказал Толя и пошел в свой белый домик, на ходу что-то оперное напевая.

– Сашенька, ты что думаешь? – спросила Лида.

– Скажи ей, скажи, что любишь Лиду, дорогой, – то ли посоветовала, то ли приказала Валя.

– Подожди, Валентина, – строго сказала Ли. – Пусть он сам решит.

– А что мне решать? – развел я руками. – Вас ведь могло бы быть за этим столом и десять штук, и двадцать. Что б я тогда делал? К счастью – только двое. Видите, какой я порядочный? Я вас люблю, девчонки, по-разному, но одинаково сильно. Это все. Хотя нет… Ведь есть же еще одна женщина – она там. Пока там. И она… Мне кажется, она… – задумался я и не договорил.

– Ладно, Лида, нам пора, – поднялась вдруг с места Валечка. – Да и вообще все ясно.

– Да, нам нужно срочно… В общем, тут все действительно понятно, – согласилась с Валей Лида и тоже собралась уходить.

– Что понятно? – не понял я. – Вы что, обиделись?

– Здесь не обижаются. А поймешь потом, – почти хором они ответили и поспешили прочь – ушли как лучшие подруги.

Я махнул на них рукой, но с любовью, восхищением и гордостью проводил взглядом стройные станы своих любимых. Чуточку мне было грустно, но как-то не болезненно. Они шли, не торопясь, в сторону леса, что-то напевая, то вдруг, останавливаясь, срывали растущие вдоль тропинки какие-то Толины цветы, необыкновенно яркие и красивые. Откуда-то появился средневековый крестьянин с корзиной на плече, наполненной виноградом. Он снял шляпу, поклонился девушкам и, задержавшись на секунду, дал каждой из них по грозди спелого винограда. За неимением корзинок, девушки приняли дары в свои шляпки, отчего им было весело. Уже совсем рядом был лес, где терялась тропинка – та, по которой совсем недавно мы вернулись с Толиком из ознакомительного посещения райской военной части. Попутку, что ли, будут ловить? – вспомнил я военную дорогу. Не опасно ли? – пронеслось в моих антиматериальных мозгах. А могли бы и на карете взлететь с крылатой белой кобылой, вроде той, на которой мы с Толей осматривали райский ландшафт его сказочной страны. В этот момент из форточки Толиного домика послышалось его пение.