Конец дороги - Александр Башибузук

Мы замерли на десяток секунд. У меня бешено застучало сердце. Тихо. Барабаны грохочут так, что ощутимо подрагивает земля.

— Контроль охраны, Инга, контроль дверь, мы работаем.

Мы быстро проконтролировали охранников, невооруженным взглядом было видно, что с ними покончено, лужи крови, мозги, но контроль есть контроль, каждый получил еще по пуле, и мы с Гердой быстро оттащили их за дом. Инга переместилась к ближайшей хижине, прикрывая нас, затем взяла на прицел дверь.

Молодец, четко, ни одного лишнего движения. Совсем еще не готова к серьезной работе, но, главное, не боится убивать и не боится крови. Абсолютно равнодушна. Не знаю, хорошо это или плохо.

Мы с Гердой стали осматривать по очереди четыре хижины во дворе.

— Входим… — мешки с зерном, солома… пусто. Идем к следующему домику.

— Входим… — с лежанки поднимается чья-то фигура. Треснул UМР Герды, и фигуру зашвырнуло обратно на лежанку. Сука… какого ты хера здесь делал? Еще лежанки… пусто. Следующий дом.

— Входим… — с пола поднимаются две головы. Очереди, жалобное блеяние и стук по глинобитному полу — в судорогах бьются маленькие копыта. Козы… м-мать. Один домик остался.

— Входим… — кровати, шкафчики, головы козлов на балках, связки трав, баночки на полках… маленькие косточки на веревочках… пусто.

Осторожно переместились к входной двери. Инга заняла свое место в ордере. Я приоткрыл массивную дверь и просунул камеру на тонком раздвижном штативе. Подарок Пола, к которому была подключена камера, исправно показал, что тамбур пуст.

Штатив сдвигаем, камеру в карман. Приоткрываю дверь и проскальзываю внутрь. Взял на прицел коридор. Грохочут барабаны, пол вибрирует, в щели между досками сыплется пыль. Здесь можно палить из пушки, не услышат.

— Входим… — Герда и Инга по очереди проникли в тамбур.

— Построились… — это я зря, девочки уже все успели сделать. Так. С правой от входа стороны в конце коридора стол с охраной, прямо по ходу движения за двухстворчатой дверью — «Хунган», храм Вуду.

Дверь есть. Плотно закрыта. Над ней светильник. Еще мелькает свет с правой стороны, где сидит охрана.

— Инга, одновременно с нами контроль, левая сторона. Герда, по команде работаем, — я продублировал слова жестом. Из-за грохота не уверен, услышали или нет.

— Работаем… — мы с Гердой одновременно вошли в коридор и вскинули оружие. Сиреневые пятнышки инфракрасных лазеров заплясали на зеленых мощных фигурах, сидящих за столом. Я коротко давил на курок и переводил толстый цилиндр глушителя с фигуры на фигуру, рядом глухо трещал автомат Герды.

Фигуры опрокинуло на стенку, и они сползали под стол. Перезарядка. Вроде все.

— Герда, контроль. Инга, доклад.

— Чисто…

— Принял. — Мы с Гердой быстрым шагом, не опуская автоматов, двинулись к охранникам.

Вдруг стол, под который сползли телохранители Путе, сдвинулся в сторону и с пола медленно стали подниматься могучие тела.

Открыла огонь Герда. Из тел брызгали четко различимые, ярко-зеленые в свете прибора ночного видения фонтанчики крови. Достреляла магазин и ушла мне за спину перезаряжаться.

Опять встают… мляди, ловлю в прицел дважды трупы и нажимаю на спусковой крючок. Вся стена в крови и кусках мяса… Упали… что за… опять возятся. Я в упор опустошил магазин. У одного взорвалась голова, у второго превратилась в кашу… Перезарядка. Суука… один пытается встать… получай…

Телохранители, наконец, перестали шевелиться. Что это было? Зомби… мать вашу. Руки нешуточно дрожали. Что за бред, такого никак не может быть. Два магазина, шестьдесят экспансивных патронов калибра сорок пять. Одиннадцать и три миллиметра.

— Правая сторона чисто, Инга доклад… — твою мать… даже голос подрагивает.

— Чисто.

— Мы возвращаемся.

Подошли к двери. Барабаны бьют не останавливаясь. Это хорошо… ничего не услышали.

— Инга — левая сторона. Я — середина, Герда — правая сторона. Входим по команде, — надо перевести дух. Все…

— Пошли… — я распахнул дверь ударом ноги. То, что я там увидел за доли секунды до того, как стал стрелять, отложилось в голове четкой и, несмотря на зеленый цвет ПНВ, цветной картиной. Причем все и оставалось зеленым, только белое и красное проявлялось на этом фоне.

Посреди комнаты черный столб, на котором висит человеческое тело без кожи и без внутренностей, под ним оцинкованная обычная лохань, похожая на те, в которых наши бабушки стирали белье, полная ядовито-красной крови. Рядом, обернувшись на дверь, стоит черный мужик с замазанным кровью лицом, в черном фраке, посыпанном мукой, белым цветком в петлице, на голом жирном теле. На голове цилиндр, во рту трубка.

На заднем плане четыре фигуры, закутанные в белые саваны, лупят по высоким, по пояс им, барабанам.

На полу свились в отвратительный клубок голые тела, рядом с ними обнаженная черная женщина с волосами, сбитыми в высокий колтун и измазанным в крови лицом, монотонно втыкает длинную иглу в тряпичную куклу. Обвисшие мешочки грудей вздрагивают в такт движениям, между ними нарисованный на теле мукой крест.

В большой деревянной лохани извиваются в воде еще две фигуры. По залу мечется, сильно хромая, голый мужик с привязанным к паху деревянным, почти до пола, членом.

Первые пули, выпущенные в мужика во фраке, отчего-то пролетели выше его головы, он согнулся и нырнул в сторону. Я повел за ним стволом и срезал двух барабанщиц. Пули колотили в лохань с водой, вздымая брызги и куски плоти и крови людей, извивающихся в ней, отбросили в сторону женщину с куклой — это стреляла Герда. Ещё очередь, попадания швырнули на пол голого мужика с деревянным членом, взлетел в воздух расщепленный кусок деревяшки, пули рвали тела совокуплявшихся на полу — это Инга.

А я никак не мог попасть в мужика во фраке. Он дико хохотал и, быстро перебирая конечностями, ползал по полу. Пули рвали доски пола, выбивали фонтанчики пыли из стен, а он оставался целым. Я застрелил оставшихся барабанщиц, перезарядил магазин и, подбежав к мужику, а это и был Нельсон Путе, пинком опрокинул его на спину и в упор всадил ему в грудь весь магазин. Очередь задрала ствол и зияющие, плескающие кровью дыры протянулись от груди к голове и она, наконец, разлетелась на куски, мне в лицо брызнули горячие капли…

— Тварь… — заорал я и зачем-то пнул разорванное пулями тело. Обвел взглядом комнату. Везде трупы, кровь, дым, тошнотворно пахнет свежим мясом и внутренностями, как на скотобойне. Блядь… только не рыгать.

— Контроль… — мы обошли зал. Не надо контроля… везде покойники… М-мать… один из них, в окровавленном саване, взметнулся с пола и кинулся с вытянутыми руками на Герду. Несмотря на рвущие его тело пули — мы успели начать стрелять — он добежал до нее и упал, только когда она пнула его ногой в грудь.

— Контроль…