Стальная бабочка - Марго Белицкая

— Ко, расскажешь его высочеству о подземельях? Вы почти одного возраста, надеюсь, вы сможете найти общий язык.

Улыбка Синдбада была приторнее самого сладкого синдрийского винограда, но Когьёку заметила, как он стиснул плечо Нервы Юлия и тот побелел. Всего на краткий миг в глазах Синдбада отразилась такая ярость, что испугалась даже Когьёку.

— Я думаю, вам стоит извиниться, ваше высочество, — опасно ласковым шепотом предложил Синдбад и обнажил ровные белые зубы в еще более сладкой улыбке. — Вы наверняка обознались, сильнейшая из моих генералов никак не может быть куртизанкой.

— Д-да, — проблеял Нерва Юлий. — К-конечно, я обоз-знался.

Только тогда Синдбад отпустил его плечо.

Нерва Юлий повернулся к Когьёку, отвесил галантный полупоклон.

— Приношу свои самые глубокие извинения, госпожа. Вино затуманило мне разум, — и он поцеловал ее руку влажными губами.

Когьёку передернуло, как только Нерва Юлий отвернулся, она поспешила вытереть руку о подол туники. Разочарованные зеваки стали расходиться, дамы, прикрываясь веерами, принялись обсуждать пикантную сцену.

— Неужели она действительно куртизанка?

— Ах, какой скандал!

— Но она генерал Синдбада, разве мог он приблизить к себе такую женщину?

— А может она его наложница?

— Охо-хо!

— Но она смогла покорить подземелье и освоить покров джинна. Простая девчонка. А принц до сих пор не освоил даже покров оружия.

— Позор! Нашего принца обошла блудница!

Шепот был достаточно громким, чтобы Когьёку расслышала. Ей хотелось провалиться сквозь землю.

«Почему? Почему на первом же балу я выставила себя на посмешище?»

Собеседник Синдбада увел Нерву Юлия, и Когьёку остались с королем вдвоем. Шлейф пересудов затих, растворился в толпе и понесся дальше.

— Скоро весь Рем будет говорить о том, что в твоей свите падшая женщина, — голос Когьёку задрожал от сдерживаемых слез, она изучала прожилки на мраморном полу, не в силах поднять взгляд на Синдбада.

— А еще все будут говорить, что ты участвовала в битве с Медиумом, а высокородный принц отсиживался в сторонке, потому что даже покров оружия освоить не может, — твердо произнес Синдбад.

— Все равно… Я опозорила тебя, — почти не разжимая губ, прошептала Когьёку. — Несмотря ни на что, я как была, так и осталась шлюхой…

Крепкие ладони легли на дрожащие плечи Когьёку, сжали мягко, но в то же время сильно.

— Ко, посмотри на меня, — велел Синдбад.

Она не смогла противиться его властному тону, робко подняла взгляд. Синдбад смотрел на нее строго, с укором.

— Никогда не называй себя шлюхой, — делая ударение на каждом слове, произнес он. — Ты — мой девятый генерал, соратник и друг. Я уже говорил, ты никогда меня не опозоришь. И я никому не позволю оскорблять моих генералов.

На последних словах его голос зазвучал грозно, Когьёку вздрогнула, но затем поняла, что его гнев направлен не на нее.

Синдбад улыбнулся ей, то особой улыбкой, от которой у нее за спиной раскрывались крылья, и возникало ощущение, что она может свернуть горы.

— Всегда помни, Ко, ты гораздо достойнее всех погрязших в пороках и лжи знатных особ, — проговорил он, и как случалось уже много раз, его вера в нее придала Когьёку сил.

По обыкновению бесшумно рядом возник Джафар. Он удивительно легко сливался с фоном, вполне возможно, что все это время он находился поблизости и тактично ждал, пока закончится разговор. Джафар пытливо взглянул на Синдбада, словно видел в его лице что-то недоступное взору Когьёку.

— Син, все в порядке? — настороженно спросил Джафар.

— Конечно! — невозмутимо ответил Синдбад. — Вон, кстати, появился Му, пойду перекинусь с ним парой слов. А ты, Ко, попробуй бутерброды с красной северной рыбой. Они просто объедение.

И Синдбад направился на встречу Му Алексию.

— Фух, хвала Рух, все обошлось, — облегченно вздохнул Джафар. — Я боялся, что Син оторвет принцу голову прямо здесь.

Когьёку изумленно вскинула брови.

— Оторвет голову? Он, конечно, злился, но…

— О, нет, Син не просто злился, он был вне себя от бешенства, — сообщил Джафар. — Когда ты проведешь рядом с ним больше времени, то тоже научишься замечать все мелкие признаки, которые указывают на его настоящие чувства. Сегодня он был в ярости, я уже давно не видел его таким злым.

Джафар чуть улыбнулся Когьёку.

— Син привык держать себя в руках, он отличный актер, но это не значит, что у него нет эмоций. Он всегда близко к сердцу принимает проблемы своих соратников. Любая обида тебе — обида для него.

Когьёку ощутила, как в душе разливается тепло, уничтожая семена сомнений и боли, зароненные туда жестоким ремским принцем. Ее король заботится о ней, он спас ее.

«Он заступился за меня. Почти как сказочный принц», — Когьёку улыбнулась.

Пусть Синдбад отстаивал честь не любимой женщины, а друга, но может быть так даже лучше. Уважение, которое она получила от него, было ценнее пылких заверений в любви, которые растают без следа и сменятся отчужденностью. Возможно, ей не нужно искать любви своего короля, ведь то, что она имеет — гораздо лучше.

Прием продолжался без происшествий. Когьёку успокоилась и даже взбодрилась. Иногда она ловила на себе взгляды Нервы Юлия, тогда она гордо расправляла плечи и смело смотрела на него.

«Я покоритель подземелья, а ты просто знатный выродок, который умеет только кутить в борделях. Ты жалок».

Когьёку продолжала бдительно охранять Синдбада, но убийцы то ли решили не рисковать, нападая на императорском приеме, то ли отказались от своей затеи. Последнее очень порадовало бы Когьёку, но было маловероятно.

— Можем уходить, — объявил Синдбад и позволил себе облегченный вздох. — Все спокойно, Джафар?

— Я ничего подозрительного не заметил, — доложил тот. — Но расслабляться не стоит, настоящие интриганы могут убить даже хозяина семи джиннов.

Когьёку внутренне напряглась.

«Пусть только попробуют тронуть Сина! На куски порежу! Утоплю!»

Синдбад распрощался с Му Алексием и несколькими ремскими вельможами, и синдрийцы направились к выходу из зала. Там им дорогу преградил Нерва Юлий, от любезной улыбки его лицо, казалось, вот-вот треснет.

— Господин Синдбад, я бы сегодня непростительно невежлив и хочу в качестве извинений пригласить вас и ваших великолепных генералов, — злобный взгляд на Когьёку, — на особую вечеринку.

— Особую вечеринку? — с интересом переспросил Синдбад.

Нерва Юлий понизил тон до таинственного шепота.

— Праздник, который я устраиваю только для избранных друзей. Там вы сможете насладиться всеми чудесами Рема. Лучшее вино и еда, кальян с порошком Ку с Темного Континента. И женщины из далеких стран, способные поднять вас на вершины блаженства… Вы ведь понимаете, о чем я?