Как устроен мир на самом деле. Наше прошлое, настоящее и будущее глазами ученого - Вацлав Смил

Топливо и еда

Некоторые исследования проследили зависимость роста производства продуктов питания от современных видов энергии — по большей части ископаемого топлива — от нулевого в начале XIX в. до недавних значений (меньше 0,25 тонны сырой нефти на гектар в зерновом хозяйстве и в 10 раз больше для теплиц с обогревом)[130]. Вероятно, понять усиление этой зависимости и ее масштаб поможет сравнение: как повлияли энергозатраты на рост площади обрабатываемых земель и на рост населения планеты. С 1900 по 2000 г. численность населения увеличилась меньше чем вчетверо (в 3,7 раза, если быть точным), а площадь обрабатываемых земель — примерно на 40 %. Но мои подсчеты показывают, что антропогенный вклад энергии в сельское хозяйство увеличился в 90 раз, в основном за счет энергозатрат на производство химикатов и непосредственно дизельного топлива для сельскохозяйственных машин[131].

Я также подсчитал относительную глобальную нагрузку этой зависимости. Вклад антропогенной энергии в современное земледелие (включая транспортировку), рыболовство и рыбоводство составляет лишь около 4 % мирового потребления энергии. Незначительность этой доли может вызвать удивление, но следует помнить, что большую часть работы по выращиванию еды всегда будет делать Солнце и что целью дополнительного вложения энергии являются те компоненты системы производства продуктов питания, где от них ожидается наибольшая отдача из-за ослабления или устранения естественных ограничений, — удобрения, орошение, защита от насекомых, грибков и сорняков, сокращение потерь при сборе урожая. Эта малая доля может служить еще одним убедительным примером того, как небольшое воздействие может иметь непропорционально серьезные последствия, что часто наблюдается в поведении сложных систем: вспомните о витаминах и минералах, ежедневная норма потребления которых измеряется в миллиграммах (витамин В6, медь) или микрограммах (витамин D, витамин В12), но без которых не может нормально функционировать организм массой в несколько десятков килограммов.

Но энергия, необходимая для производства продуктов питания — зерна, мяса, морепродуктов, — составляет лишь часть потребностей в топливе и электричестве, связанных с едой, и тщательный анализ показывает, что эта доля в общем потреблении гораздо выше. Наиболее полные данные доступны для США, где благодаря преобладанию современных технологий и широкому распространению удешевления за счет массовости прямые затраты энергии на производство продуктов питания составляют порядка 1 % от общего энергопотребления страны[132]. Но если прибавить затраты энергии на обработку продуктов, маркетинг, упаковку, транспортировку, услуги оптовых и розничных продавцов, хранение в домашних условиях и приготовление пищи, услуги и маркетинг предприятий общественного питания, то в 2007 г. в США суммарная доля этих затрат составляла почти 16 %, а в настоящее время приближается к 20 %[133]. Этому росту способствуют такие факторы, как укрупнение производства — а значит, рост потребности в транспортировке — и растущая зависимость от импорта продовольствия, а также питание в ресторанах и кафе и использование полуфабрикатов и готовых продуктов в домашнем хозяйстве[134].

Можно назвать множество причин, почему нам следует отказаться от многих практик в производстве продуктов питания. Сегодня очень часто можно услышать аргумент о том, что сельское хозяйство вносит главный вклад в выработку парниковых газов. Но современное земледелие, животноводство и рыбоводство оказывают и другое неблагоприятное воздействие на природу, от утраты биоразнообразия до образования мертвых зон в прибрежных водах (более подробно об этом в главе 6). Кроме того, нет никакой необходимости производить слишком много продуктов питания, а затем выбрасывать их. Поэтому очевидно, что необходимы большие перемены, но как быстро они могут произойти и насколько радикально мы способны изменить свой образ жизни?

Назад, в прошлое?

Можем ли мы обратить вспять хотя бы часть этих тенденций? Может ли мир с населением почти 8 миллиардов человек прокормить себя — сохраняя разнообразие растительной и животной пищи и качество рациона — без синтетических удобрений и других агрохимикатов? Можем ли мы вернуться к чисто органическому земледелию с использованием переработанных органических отходов и природных средств борьбы с вредителями, можем ли обойтись без насосов для ирригации и без сельскохозяйственных машин, заменив их тягловыми животными? Можем, но чисто органическое сельское хозяйство потребует от большинства людей покинуть города, переселиться в деревни, отказаться от централизованного содержания скота и вернуть всех животных на фермы, чтобы использовать их для полевых работ и как источник навоза.

Каждый день нам пришлось бы кормить и поить животных, регулярно убирать навоз, ферментировать его, а затем разбрасывать на полях, выгонять скот и птицу на пастбища. Поскольку сельскохозяйственные работы носят сезонный характер, мужчинам придется идти за плугом, который тянет упряжка лошадей, женщины и дети будут сажать и пропалывать овощи на грядках, и все вместе будут участвовать в уборке урожая и забое животных — вязать снопы пшеницы, копать картофель, помогать в обработке забитых свиней и гусей, чтобы превратить их в продукты питания. Не думаю, что многочисленные комментаторы, ратующие в интернете за экологически чистую продукцию, обрадуются такой перспективе. Но, даже если они готовы покинуть города, им удастся произвести лишь половину еды, необходимой для населения всего мира.

Цифры, подтверждающие этот вывод, найти легко. Уменьшение доли ручного труда в производстве американской пшеницы, отмеченное выше, служит превосходным примером влияния, оказанного механизацией и агрохимией на численность людей, занятых в сельском хозяйстве страны. В период с 1800 по 2000 г. мы на 98 % уменьшили долю ручного труда, необходимого для производства одного килограмма зерна, и в такой же пропорции уменьшилась доля населения, занятого в сельском хозяйстве[135]. Это иллюстрирует масштабные изменения в экономике, которые потребуются для отказа от механизации и уменьшения использования синтетических агрохимикатов.

Чем меньше этих услуг, в основе которых лежит ископаемое топливо, тем больше потребность в рабочей силе, которая должна покинуть города, чтобы производить продукты питания старым способом. Пик использования лошадей и мулов в сельском хозяйстве США пришелся на 1920 г., и в этот период четверть сельскохозяйственных земель страны была выделена под выращивание кормов для более чем 25 миллионов рабочих лошадей и мулов — в этот же период американские фермеры кормили лишь 105 миллионов человек. Совершено очевидно, что «всего» 25 миллионов лошадей не способны накормить сегодняшнее население США численностью 330 миллионов человек. А без синтетических удобрений урожаи продовольственных и кормовых культур, зависящие от использования органических отходов, упадут в несколько раз. В 1920 г. урожайность кукурузы, главной зерновой культуры США, составляла 2 тонны на гектар, а в 2020 г. — 11 тонн на гектар[136]. Для обработки практически всех пригодных для сельского хозяйства земель понадобятся миллионы дополнительных тягловых животных, и будет невозможно найти достаточное количество навоза (и