Ушкуйник. Бить врага в его логове! - Юрий Корчевский

Не бывал Михаил отродясь в таких заведениях, не знал, что можно заказать. Однако выкрутился.

– Костя, я тебя угощать должен, потому как у меня новоселье. Закажи все сам, по своему вкусу – чего душа пожелает.

Костя сделал заказ, не стесняясь.

– Поперва ушицы тройной, да чтобы горячая непременно. К ней – пряженцев с печенкой. Опосля поросенка жареного – чтобы с гречкой внутри, ну и рыбки там всякой.

– Какую предпочитаешь?

– Думаю, карасей у тебя нет?

– Обижаешь, Константин. Для дорогого гостя найдем.

– Тогда обжарить в сметане. И кувшинчик вина – только не кислятины яблочной.

Довольно быстро половые принесли уху да пирожков с печеночным ливером, называемых «пряженцами», да кувшин вина.

Михаил разлил вино в оловянные кружки.

Тост поднял Костя.

– Что дом поднял быстро – молодец. Вижу – парень ты упорный, чего хочешь, добьешься. Дай бог, чтобы дом стоял долго, чтобы добрая хозяйка в нем появилась и детишек тебе кучу нарожала! Выпьем за то!

Выпили. Не сказать, что Михаил вина никогда не пробовал, но не любил. Торговля счет любит, а какой счет, ежели от вина голова кругом идет?

Вино аппетит пробудило. Накинулись на уху. И в самом деле хороша – густая, наваристая – аж губы склеивает. А запах! С ума сойти можно. Куда как вкусно, да с пряженцами! Вскоре ложками по дну мисок застучали.

Выпили еще.

– Эй, где вы там?

Появился половой.

– Не готов еще поросенок!

– Рыбы неси, грибов, капусты квашеной с яблоками, пирогов.

– Будет исполнено!

Костя с удовольствием накинулся на пироги – как будто только что уху и не ел. Да капустой хрустел, что с яблоками-антоновкой квашена.

Вино заметно напряжение сняло, языки развязало.

– Ты меня держись, Михаил. Я плохого не посоветую. Да и не последний я человек в городе.

– Видел уже, как хозяин перед тобой лебезил.

– Тьфу на него, сошка мелкая. Я вот что тебе скажу: нравишься ты мне. Есть в тебе стержень. Воином бы тебе быть, а не торгашом.

– А я тебе говорил, Костя, что не мое это дело – воевать.

– Это потому, что трофеев, на меч взятых, в руках не держал. Сразу озолотиться можно.

– А можно и голову сложить.

– Может, ты и прав. А по секрету тебе скажу – прикупи еще пару ушкуев да корабельщиков набери – помоложе, побоевитей.

– Товар возить?

– Нет. Не могу об этом сказывать сейчас. Тут и у стен уши есть.

Мишка повертел головой, но ушей не увидел.

– Подойдешь ко мне домой дней через несколько – поговорим. А сейчас есть давай – вон, поросенка несут.

На подносе половой принес румяного, с хрустящей корочкой поросенка. Вид был соблазнительный, а от мясного духа голова кружилась.

Живо Костя боевым ножом поросенка порезал, Мишане, как виновнику торжества, большой ломоть преподнес, на пирог положив. Тарелками-то не пользовались! Суп или щи ели из мисок, а для мясного или рыбного вместо тарелок использовали кусок хлеба или пирога, который тоже съедали.

Отяжелел Мишка после поросенка, незаметно пояс на две дырки ослабил. А Косте хоть бы что! Ест и пьет, вроде только что с улицы пришел.

Домой Мишаня уже за полночь вернулся – пьяненький. Едва дом свой нашел. Видел ведь его только днем, да на трезвую голову.

Лиза не спала – помогла ему валенки стащить да тулуп снять. Мишка у нее на руках чуть не уснул. С трудом Лиза его до перины дотащила.

После пира по поводу новоселья прошло несколько дней. Мишаня, вспомнив о приглашении, отправился к Косте. Тот был весел и приветлив.

– Садись, мой юный друг! Как дела, как здоровье?

– Не жалуюсь – не старик я, чтобы болеть. Ты чего мне в трактире сказать хотел?

– Есть одно важное дело, но очень тайное. Знать о нем не должен никто.

– Разве я похож на болтуна?

– Ладно, слушай. Ты не хотел бы на ушкуе на полдень сходить, поторговать?

– Помилуй бог, Костя! Какой ушкуй? На дворе снег еще не сошел, лед на реке.

– Не сейчас же, это понятно. Только начинать готовиться к походу исподволь надо.

Что-то Костя темнил.

– Вот что, Костя. Не хочешь – не говори, только и в дураках меня держать не след.

– Экий ты нетерпеливый да обидчивый! Слушай тогда, но если рот откроешь, я тебе самолично язык отрежу, не посмотрю, что ты мне друг. Задумали мы столицу ордынскую, Сарай, пограбить, забрать у них то, что нам принадлежит. Не их это богатство. У стариков наших беззащитных, у жен отобрано. Не один век грабили, столько добра из русских городов натащили к себе – с жиру лопаются. Слышал я от верных людей, что век тому назад новгородские ушкуйники делали уже такой набег. Злата-серебра увезли тогда – немерено. И заметь – почти без потерь ушли. И как хитро поступили – подгадали время, когда войско татарское в набег ушло. Уверовали ордынцы в свою непобедимость, в то, что убоятся другие народы напасть на их гнусную столицу.

Костя взглянул на Мишаню – понял ли, какие дела затеваются?

– А теперь скажи: раз новгородцы смогли, то почему мы, вятские, не осилим? Только прознать надо – какова охрана города, где ворота, сильны ли укрепления. Ну, как перед любой осадой крепости, только нам нельзя осаду держать – войско хана вернется, а суметь хитростью проникнуть за стены.

– Откуда знаешь, что войско их уйдет?

– Так они, почитай, каждое лето грабить уходят. Надо только момент подгадать.

– Через земли Казанского ханства идти придется, а они – союзники Орды.

– А зачем непременно через земли идти? Мыслю так: собрать суда – ладьи, ушкуи, струги, посадить на них рать малую. Рейд должен быть неожиданным, внезапным. Ударили, как ножом в подбрюшье, забрали ценности и – назад.

– Казань на Волге стоит, не пропустят татары войско речное. Слышал я от купцов, что Волгу они цепью перегородили. Ни одно судно без досмотра да налога не проскочит.

– Правду слышал. Кстати, татары Волгу Итилем называют. По Вятке до Камы пойдем. Сама Кама в Волгу ниже Казани впадает, так что цепь нам не преграда. И еще: перед стрелкой Камы и Волги думаю пластунов-лазутчиков вперед послать. Если и встретим силы татарские, то небольшие. Снимем без шума и по Волге вниз двинем.

– Ой, рискованно!

– Не спорю. Все продумать надо, пронюхать. Потому и прошу тебя в Сарай сходить.

– Я не воин, как смогу оценить-узреть слабые места крепости?