Император желает жениться - Татьяна Раннерс

Не утруждаясь запоминанием дат, имен и очертаний на карте, из урока я вынесла для себя следующее. Помимо Огненной в этом мире существовало еще две империи — Западная и Восточная. Возможно, их жители называли свои государства как-то иначе, но здесь ко всему на свете относились так, будто существовать оно могло только по отношению к стране Огня. Юго-Западный океан, Южные пустоши, Северный лес, Восточное море, Внеогненные герцогства.

Сама империя Рингарда имела три столицы — так называли центры сбора податей, расположенные в трех сторонах света. Мы же сейчас находились в некотором отдалении от них ближе к южному краю красного контура, обозначавшего границу. Этот регион, как объяснял учитель, считался глубоким тылом, и потому тут располагался стратегически важный город оружейников.

Стоит отметить, что в наше время военные действия по большей части велись либо вне пределов Огненной страны, либо на недавно примкнувших территориях. Но в описанных нам столетиях существования империи я так и не смогла найти даже краткий период, когда бы не было хоть какой-то войны, в лучшем случае — заключались перемирья. Вся многовековая история складывалась из величественных побед и не менее славных, но горьких поражений. И так по кругу. Противники — в основном все те же Западная и Восточная империи — сменяли друг друга, а в Огненной стране преображалось только имя повелителя и изредка — название правящей династии. Временами вспыхивали внутренние конфликты (не иначе, как происки врагов), и в них императоры неизменно проявляли стойкость и волю к сохранению на своей земле мира любой ценой.

Каждое домохозяйство в империи обязывалось отдавать треть доходов в пользу государства. Первенец мужского пола должен отслужить в войсках один раз от весны до весны, а каждый последующий сын — на год больше предыдущего. Впрочем, для многих война становилась единственным местом, где они могут досыта есть, тепло одеваться, да еще и получить подъемные по окончанию срока. Потому, как восхищенно повествовал рассказчик, ратный труд — это великое благо для всех многочисленных народов сего величественного государства. Очевидно, ему было совсем неважно и казалось нормой, что со службы не возвращался каждый пятый воин.

— Ох, что-то я разговорился, — растеряно пробормотал учитель, глянув в окно, — уж и обедать пора. На сегодня все.

Малика первой вскочила со своего стула и направилась было к двери, но, заметив, что идет одна, остановилась и озадачено на нас уставилась.

— Чего носы повесили? — вопрошала она. — История не понравилась? Должно быть, вы думали, что империя — это о добровольном братстве, где все друг друга любят, живут долго и счастливо, чтобы вместе восхвалять своего правителя?

Она обвела взглядом лица отмалчивающихся девушек, и точно убедилась: «Верно, так и думали». Но выражение самодовольного злорадства на ее породистом лице вдруг сменилось глубокой затаенной печалью:

— Нет, леди, — вздохнула брюнетка, — империя — это всегда о чьих-то лишениях и угнетении. А человек в ней — вовек лишь разменная монета.

— Да откуда ты все знаешь? — осведомилась Гретта, но скорее из желания поспорить, чем из-за несогласия.

— А я императорская дочь, — заявила Малика, вмиг возвращая себе всю надменность, и гордо вышла из комнаты.

* * *

Во второй половине дня был урок танцев. На этот раз выходило гораздо лучше — мы перестали сталкиваться и почти не сбивались с ритма. Даже графиня признала: есть небольшой шанс, что ее подопечные не опозорят свою наставницу, едва выйдя в свет.

Возможно, причиной повысившейся ловкости невест стало и то, что было нас на одну меньше, чем вчера. Ханна, убежавшая с обеда проведать волкодавиху, на занятия так и не вернулась. Графиня наказала служанке ее отыскать, но солнце уже клонилось к закату, а никто до сих пор не пришел. Прислуга, что ли, от обязанностей своих отлынивает? Нам с Греттой оставалось лишь обмениваться тревожными взглядами.

— Приехали! — объявила Джила и направилась к одному из громадных окон, сломив рисунок нашего танца.

Известие о том, что сегодня на смотр невест прибывают дочери местной знати, разнеслось по замку со скоростью пожара. Не выказала никакого смятенья по этому поводу лишь Малика. Похоже, наша принцесса настолько самоуверенна, что будь здесь хоть целая орда претенденток на руку императора, она все равно сочла бы себя лучшей.

Тем не менее, вся стайка танцовщиц ринулась к окнам, не обращая никакого внимания на возмущение наставницы. Отсюда нам была отчетливо видна почти вся площадка у главных ворот. На нее неспешно въезжали две украшенные золотом кареты, окруженные стражниками в начищенных до блеска латах и шлемах с перьями.

С окна можно было разглядеть нескольких встречавших эту процессию. Их возглавляла Озма в своем коконе из мехов. А я уже успела позабыть о противной старухе, что за все эти дни ни разу не попалась мне на глаза. Может, Рин так распорядился? А что? Понятно ведь, что его бабка меня невзлюбила, а вот он — совсем наоборот.

Пока я размышляла, лакеи распахнули дверцы остановившихся карет и, не разгибаясь из учтивого полупоклона, помогали прибывшим девушкам выбраться наружу. Они ступили на площадь почти одновременно, но, выглядело так, что каждой хотелось проделать это первой. Затем столь же синхронно присели в приветственном книксене и замерли, будто намеренно давая всем желающим рассмотреть себя. Так перед нашими пытливыми взорами предстали миниатюрная светловолосая нимфа, явно восполнявшая недостаток роста высокой прической, и возвышавшаяся над ней шатенка.

Когда с официальной частью приветствия было покончено, к темноволосой подскочил мужчина, коего я точно видела с императором в день знакомства. Советник взял девушку за руки и расцеловал в обе щеки. Такая сердечная встреча ясно давала понять, что они близкие родственники. Не зря же вельможи настаивали на включении в отбор местных невест — вероятно, пытаются породниться с правителем.

Вскоре участники действа скрылись в замке, а иномирянки еще немного покружили по залу и отправились на ужин. По дороге к трапезной и уже там, рассаживаясь за столом, все бурно обсуждали новоприбывших. С легкой руки Гретты они были наречены коротышкой и дылдой, на что я немного обиделась — советничья родственница едва ли была выше меня. Но мысли об этом отступили, когда выяснилось, что на ужин Ханна так же не явилась.

Мы с рыжухой наспех перекусили и отправились на поиски пропавшей подруги. Начать решили с ее комнаты — вдруг с волкодавихой случилось что, и целительница просто не может ни на шаг отойти. Уже у самых спален невест дорогу нам преградила новоприбывшая блондинка.

— Ох, наконец-то прислуга, — томно и как-то лениво протянула она.

Я даже оглянулась, проверяя, не стоит ли какая-нибудь горничная за спиной. Но нет. Изумленно уставилась на девушку, а она, дождавшись моего внимания, продолжила:

— Милочка, пока моя свита не поспела, будь добра, сообрази мне ванну с ароматными травами, — затем обратилась к онемевшей от такой наглости рыжухе: — а тебя попрошу сообщить на кухню, что леди Кирстен желает отужинать в своих покоях.