Бесконечность I. Катастрофы разума - Андрей Волков

— Света, скажи ей, чтобы она замолчала!

Светлана, сидевшая по правую руку от Шурочки, не обращала внимания на подруг и старательно выполняла упражнение.

— Хорошо, хорошо, допустим, что ты слепая и не видишь ничего, — продолжала рассуждать Шурочка, — но если ты хочешь знать мое мнение, то ты просто трусиха.

— Хватит! — зашипела Анастасия, топнув ногой. Шурочка засмеялась ещё громче, чем всё-таки заставила обратить на себя внимание педагога.

— Ваша личная жизнь, безусловно, интересна, — услышала она за спиной голос педагога, — однако сосредоточьтесь на упражнении, будьте любезны.

Анастасия посмотрела на подругу уничтожающим взглядом.

До конца пары они прекратили разговор. Она решила использовать паузу для подготовки аргументов.

— Мы просто переживаем за тебя, — заботливо и мягко произнесла Светлана, так, как если бы она говорила с неразумным ребенком.

Сейчас они шли от кабинета французского языка по направлению к столовой.

— И ты туда же! — воскликнула Анастасия. — Я думала ты, как человек более взвешенный, скажешь что-то путное, вместо этого ты поддерживаешь ее. — Анастасия гневно посмотрела на Сашу.

Девушки вошли в столовую и сели за один из круглых столиков.

— Почему ты говоришь всякие гнусности про меня и Александра? — спросила она надменно.

— Почему гнусности? — удивилась Саша.

— Ладно, не гнусности. Вздор.

— Почему вздор?

— Хорошо. Всякие вещи.

— Потому что они очевидны, — хмыкнула Шурочка. — Сейчас ты и сама не отрицаешь.

Анастасия со вздохом откинулась на спинку кресла. Большего Шурочке и не надо было. Наверное, нужно обидеться, решила Анастасия.

— Ты так носишься со своей актерской мечтой, что не обращаешь внимания на желания, — Шурочка лукаво подмигнула ей. — Даже когда дело касается Александра. Даже когда речь идет о твоих чувствах к нему.

— Ты ничего не знаешь о моих чувствах!

— Может быть, потому что их нет? — парировала Шурочка. — Ты тоже понятия не имеешь о чувствах. Ты боишься даже подумать о них. Учиться на отлично и быть чьей-то подружкой — вещи вполне совместимые, знаешь ли.

— Ты боишься, — откровенно заметила Шурочка. Удивленная Анастасия подняла голову.

— Чего ты боишься, подруга? — спросила Шурочка. — Чувств Александра или собственных чувств?

Шурочка взяла Анастасию за подбородок, так что теперь подруги смотрели друг другу в глаза.

— Я не знаю, что ты чувствуешь, — сказала Шурочка. — Тут ты права. Но подозреваю, что для тебя эти чувства в новинку. Что-то страшное и неизведанное.

Анастасия молчала, потому что спорить было нечестно.

* * *

Она встряхнула головой. Куда её опять понесло. Это было всё в прошлом и уже никогда не вернется. Хотя может быть, она и хотела, чтобы и вернулось, и пошло все по-другому. Но нет. По-другому пойти не может, все уже случилось, и она хочет забыть это, как кошмар. Господи, что же со мной происходит, — подумала Анастасия, — ведь такого раньше никогда не было. Почему всё навалилось сразу — и это убийство, и эти письма из прошлого. Она никому, естественно, в этом не признавалась, но отчетливо понимала, что письма шлет кто-то из очень близких ей людей. Ведь о том, что тогда произошло, мало кто знал. Нет, знали, конечно. Но не знали о её участии. Девушка скосила осторожный взгляд на стоящих через трап Александра и Шурочку. Они весело разговаривали и смеялись. Очевидно, Александр травил Саше очередную политическую байку, он был мастак на такие истории. Кто бы только послушал. Их каждый совместный вечер в Женеве начинался с того, что Александр усаживал трех подруг перед собой в столовой и начинал декламировать анекдоты про политиков, новости с довольно забавными комментариями, какие он только мог придумать.

Господи. Неужели кто-то из них? За прошедшие два дня Анастасии иногда стало казаться, что она просто сходит с ума. Ещё позавчера утром, даже когда увидела труп девушки, она бы в жизни не подумала, что кто-то из её близких людей способен на предательство. Господи, да ведь это в голову просто не лезет. Детективы интересно смотреть со стороны. В реальной же жизни…

— Хорошо отстрелялась, — сказал Александр, убирая винтовку в кейс. Они втроем шли вдоль трапов к небольшой хижине, возле которой всегда стояло два или три столика под тентами, чтобы уставшие стрелки могли выпить чего-нибудь прохладительного. Друзья выбрали себе место поближе к уже зеленеющим деревьям и подальше от солнца, которое в этот час особенно пекло, и после потраченной энергии от стрельбы им совершенно не хотелось жариться. Хотя мысли Анастасии занимала и вовсе не погода и не стрельба. Она всё хотела рассказать Александру про дневник, но на трапе особенно не поговоришь, а сейчас как раз можно. Друзья заказали себе по стакану свежевыжатого апельсинового сока, и Анастасия, кивнув Шурочке, начала.

— Саша, — сказала она, как можно более спокойным голосом, — у нас есть к тебе разговор.

Откинувшийся на спинку пластикового стула Александр отвлекся от созерцания стрельбы других членов клуба и, развернувшись вполоборота, внимательно посмотрел на подруг.

— Как говорят англичане, я весь уши, — сказал он. Александр вообще любил выражаться вычурно и фигурально. Анастасия это относила к проявлению его разностороннего образования, обычно даже уже во взрослом возрасте, не говоря уже об университете, она не упускала возможности подшутить над тем, что Александр выражается и ведет себя совсем не как технарь, коим он себя мнит, но сейчас настроения для этого не было никакого.

— Речь пойдет не об Англии, — сказала Анастасия — а о Швейцарии, точнее, о том времени, когда мы там учились.

Услышав про учебу в Швейцарии, Александр напрягся. Он, как и две сидящие напротив него девушки, прекрасно помнил, чем закончилась их совместная учеба. Правда, для него был памятен ещё и тот разговор, который случился между ним и Анастасией, незадолго до тех событий, которые они втроем (а если честь по чести, то вчетвером, потому что Света тоже знала об этих событиях) вот уже семь лет старались не вспоминать.

— И, я так понимаю, этот разговор касается тех событий, которые случились под Рождество? — спросил Александр.

— Да, — сухо сказала Анастасия, — я перейду сразу к делу. Когда я вернулась домой, после ужина с тобой, я обнаружила на комоде конверт. В конверте лежали листы из моего электронного дневника.

— Того, что ты вела во время учебы, — уточнил Александр.

Девушка кивнула.

— Там слово в слово было описано то, что я писала во время первой недели в Женеве. Про наше знакомство, про то, как мы собирались к Чилуэллам. Я, конечно, взволновалась, но не более того, а вчера произошло вообще странное. Мне позвонили из полиции и сказали, что мою машину отогнали на штрафстоянку, ну ты помнишь, что после ужина я поехала на электричке. Так вот когда мы прибыли на стоянку, это оказалась вполне обычная стоянка, и контролер сказал, что мою машину я же пригнала в ночь. Мы открыли автомобиль и там обнаружили вот это. — Она достала тот самый целлофановый пакет, который обнаружила вчера вечером. И там была ещё одна часть дневника, но уже от Сашиного имени.