Воды спят - Глен Кук

Источником этих сведений для меня стала не только та книга, которую я сейчас читала. Я связывала прочитанное с тем, что мне доводилось читать или слышать раньше. Захватывающая работа. Для меня.

Здесь был ответ для Гоблина. Князья Таглиоса не могли быть королями, потому что они почитали как своих повелителей королей Нанды, из рук которых и получали власть. Конечно, Нанды больше не существовало, и Гоблин наверняка захочет узнать, почему, в таком случае, князья Таглиоса не могли просто короновать себя сами. Существовало множество подобных прецедентов. На протяжении столетий непосредственно перед появлением Черного Отряда это было излюбленное развлечение всех, у кого было хотя бы трое-четверо приверженцев.

Я преодолела настойчивое желание заглянуть вперед и прочитать о тех временах, когда в мире возникли Свободные Отряды Хатовара. Не следовало торопиться. То, что происходило до их появления, наверняка поможет разобраться в том, что случилось после него.

Внезапно я вздрогнула, почувствовав, что не одна. Я и не заметила, как прошло время. Солнце уже несколько часов скользило по небу. Характер освещения внутри библиотеки изменился, превратившись лишь в бледную версию того, что было утром. Скорее всего, набежали облака.

Очень надеюсь, что я не подскочила или каким-то другим образом не проявила свою реакцию. Ни в коем случае нельзя было демонстрировать свою осведомленность о том, что за спиной у меня кто-то находится. Возможно, все дело было в его дыхании – запах кэрри с чесноком ощущался очень сильно. С уверенностью могу сказать лишь, что никаких звуков я не слышала.

Я постаралась унять сердцебиение, придала лицу спокойное выражение, повернулась и…

Встретилась взглядом с Главным библиотекарем, моим непосредственным начальником, Сурендранатом Сантаракситой.

– Дораби. Итак, ты умеешь читать.

В библиотеке меня знали под именем Дораби Дей Банерай. Достойное имя. Человек, который носил его, много лет назад погиб, сражаясь со мной бок о бок неподалеку от Рощи Дака. Теперь тот факт, что я присвоила себе его имя, не мог причинить ему вреда.

Я не произнесла ни слова. Трудно было что-либо отрицать, если библиотекарь стоял за моей спиной достаточно долго. Я прочла уже половину книги, в которой не было не только никаких иллюстраций, но даже ни одного отрывка, содержащего тантрические мотивы.

– Я некоторое время наблюдал за тобой, Дораби. Твой интерес и навыки не вызывают сомнений. Очевидно, ты читаешь лучше большинства моих копиистов. Равным образом очевидно, что ты не принадлежишь к касте жрецов.

На моем лице застыла деланная улыбка. Я обдумывала, не следует ли убить его и куда в этом случае девать труп. Может, сделать так, чтобы подумали на Душил… Нет. Главный библиотекарь Сантараксита был стар, но все еще достаточно крепок, чтобы отшвырнуть меня, если я попытаюсь задушить его. В некоторых случаях малый рост оказывается помехой. Он был выше меня всего на восемь дюймов, но в этот момент мне казалось, что на целых несколько футов. И к тому же в дальнем конце библиотеки слышны были голоса.

Я не стала раболепно опускать взгляд. Сантараксита уже понял, что перед ним больше, чем просто любознательный уборщик, пусть даже и неплохой. Я содержала это место в чистоте. Таково правило Отряда. Если нам приходится принимать участие в общественных работах, наше поведение не должно вызывать никаких нарекания, и дело свое мы обязаны делать хорошо.

Я ждала. Пусть Сантараксита сам решит свою судьбу. А заодно и судьбу библиотеки, которую так любил.

– Вот как, значит. Наш Дораби – гораздо более талантливый юноша, чем предполагалось. Что еще ты умеешь делать, о чем нам следовало бы знать, Дораби? Писать, к примеру? – Я, конечно, не стала отвечать. – Где ты этому научился? Члены бхадралока не раз спорили на тему, обладают ли те, кто не входит в касту жрецов, гибкостью ума, необходимой для изучения Высокого стиля.

Я по-прежнему молчала.

Рано или поздно, он займет определенную позицию. Вот тогда я среагирую соответственно. Я надеялась обойтись без того, чтобы убивать его и сотрудников библиотеки; еще меньше мне хотелось разрушать ее саму – все это еще могло пригодиться. Именно такого подхода Одноглазый стремился придерживаться годами. Если нужно – схитри. Не следует настораживать Душелова, а это непременно произойдет, если у нее под самым носом случится нечто подобное.

– Молчишь? Тебе нечего сказать в свое оправдание?

– Тяга к знаниям не нуждается в оправданиях. Еще Сондел Госх-Джанака утверждал, что в Саду Мудрости нет каст, – хотя в те времена касты имели гораздо меньшее значение.

– Сондел Госх имел в виду университет в Викрамасе, где все студенты должны были сдавать всеобъемлющий экзамен, прежде чем им было позволено войти под его своды.

– И многие ли студенты любой касты, не способные прочесть Панас и Пашидс, были к этим экзаменам допущены?

Сондела Госха недаром называли Джанакой. Викрамас был местом, где изучали прежде всего религию Джанай.

– Уборщик, который имеет такое представление о религии, уже не уборщик. Видно, и в самом деле настал Век Хади, когда все встает с ног на голову. – Кину в Таглиосе предпочитали называть Хади, имея в виду одну из ее наименее ужасных ипостасей. Имя Кина употребляли редко – вдруг Темная Мать услышит и проснется? Только Обманники жаждали ее появления. – Где ты приобрел эти навыки? Кто тебя учил?

– Много лет назад начало было положено одним моим другом. После того, как мы похоронили его, я продолжал учиться сам.

Все это время мой взгляд был неотрывно прикован к его лицу. Для старого ученого, чья зацикленность на своей работе была предметом насмешек молодых копиистов, он производил впечатление человека на удивление умственно гибкого. Но, в таком случае, он был гораздо умнее, чем казался. Может, даже понимал, что, сорвись с его губ лишнее слово, и его труп поплывет по реке, чтобы упокоиться где-нибудь в болотных топях.

Нет. Господин Сурендранат Сантараксита пока еще не жил в мире, где тот, кто читал и хранил в памяти священные тексты, мог одновременно резать людям глотки и иметь дело с колдунами, мертвыми и ракшасами. Господин Сурендранат Сантараксита не думал о том, что с ним станет, если он сболтнет лишнее. Просто он был кем-то вроде святого отшельника, обеспокоенного только тем, чтобы защитить все то хорошее, что было в знании и культуре. Это, собственно, было ясно для меня и раньше, по прошлым наблюдениям. Но не вызывало сомнений и другое – наши мнения по поводу того, что именно можно назвать «хорошим», наверняка не всегда совпадают.

– Значит, ты просто очень хочешь учиться.

– Я испытываю влечение к знаниям сродни тому, как некоторые люди испытывают влечение к удовольствиям плоти. Так всегда было. Я ничего не могу с этим поделать. Это страсть.

Сантараксита наклонился, внимательно вглядываясь в мое лицо близорукими глазами.

– Ты старше, чем кажешься.