Воздушный замок - Диана Уинн Джонс

— Чудесно, правда?

— Весьма занятно, о капитан среди воинов, — отвечал Абдулла, стараясь не передёрнуться.

— Забавно, что вы назвали меня капитаном, — усмехнулся солдат. — Я, само собой, никакой не капитан. Выше капрала не дослужился. Хотя боёв повидал и, честно говоря, надеялся на повышение. Но тут нас одолел враг и ничего у меня не вышло. Страшная была битва, знаете ли. Нас захватили врасплох на марше. Никто не ожидал, что враг нагрянет так скоро. То есть, конечно, теперь-то всё позади и после драки кулаками не машут, но должен прямо сказать — ингарийцы сражались нечестно. Нашли себе парочку кудесников, а те и приколдовали, чтобы они победили. А что простой солдат вроде меня может поделать против колдовства? Ничего. Хотите, нарисую план битвы?

Тут-то Абдулла и понял, куда его завело коварство джинна. Этот человек, который должен был ему помочь, с полной очевидностью оказался чудовищным занудой.

— О преисполненный доблести стратег, военное искусство мне решительно незнакомо, — твёрдо сказал он.

— Не важно, — бодро ответил солдат. — Можете мне поверить, нас разгромили наголову. Мы побежали. Ингария нас завоевала. Всю страну покорила. Наше королевское семейство, да хранят его небеса, тоже бежало, так что на трон возвели брата ингарийского короля. Были разговоры о том, что можно всё это узаконить, если женить его на нашей принцессе Беатрис, но она сбежала вместе со всем семейством (долгой ей жизни!) — и её не нашли. Должен сказать, новый принц ничем не плох. Перед тем как распустить дальнийскую армию, всем раздал пособие. А хотите, расскажу, что я собираюсь сделать с моими денежками?

— Если вы и вправду желаете сообщить это мне, о храбрейший из ветеранов, — согласился Абдулла, подавляя зевок.

— Решил посмотреть Ингарию, — сообщил солдат. — Думал, дай-ка погуляю по стране, которая нас победила. Пойму, на что она похожа, а потом и осяду где-нибудь. Пособие-то у меня ничего себе. Можно путешествовать сколько угодно, если осторожно себя вести.

— Мои поздравления, — сказал Абдулла.

— Половину вообще золотом выплатили, — сказал солдат.

— А как же, — сказал Абдулла.

Для него было большим облегчением то, что как раз в эту минуту появились посетители из местных жителей. По большей части это были земледельцы в перемазанных штанах до колен и чужеземных блузах, которые напомнили Абдулле его собственную ночную рубашку, а также в громадных грубых башмаках. Они были очень радостные, громко толковали о сенокосе — который, по их словам, продвигался просто лучше некуда — и колотили по столу, требуя пива. Хозяйке, а с ней и маленькому подмаргивающему хозяину приходилось неустанно бегать в дом и обратно с полными подносами, потому что с этого времени начали прибывать всё новые и новые посетители.

А солдат — Абдулла не знал, что и чувствовать по этому поводу — облегчение, досаду или веселье, — солдат внезапно потерял к Абдулле всякий интерес и пустился в серьёзные разговоры со вновь прибывшими. Судя по всему, им было с ним ничуть не скучно. И, судя по всему, их ничуть не волновало, что перед ними вражеский солдат. Один из них тут же принёс ему ещё пива. Чем больше народу подтягивалось к гостинице, тем большей популярностью пользовался солдат. Перед ним выстроились кружки с пивом. Вскоре для него заказали обед, а из окружавшей солдата толпы до Абдуллы доносились обрывки фраз наподобие: «Великая битва… Ваши колдуны дали им преимущество, вот глядите… наша кавалерия с левого фланга… отрезали наших на холме… инфантерии пришлось отступить… бежали как зайцы… не самые худшие… окружили и выплатили пособие…»

Между тем хозяйка принесла Абдулле дымящийся поднос и — без всяких просьб с его стороны — ещё пива. Абдулле по-прежнему так хотелось пить, что он даже пиву был рад. А обед его просто-таки потряс — он был не менее вкусным, чем яства Султана. Некоторое время Абдулла был так занят, что даже забыл о солдате. Бросив в его сторону следующий взгляд, он обнаружил, что солдат наклонился над собственной пустой тарелкой, голубые его глаза сияют искренним энтузиазмом и он рьяно двигает по столу кружки и миски, чтобы нагляднее показать зрителям, как именно происходила Битва за Дальнию.

Вскоре кружек, вилок и мисок солдату уже не хватало. Поскольку в роли короля Дальнии и его главнокомандующего он уже задействовал солонку и перечницу, для обозначения короля Ингарии, его брата и колдунов у него ничего не осталось. Тогда он полез в кармашек на поясе, вытащил две золотые монеты и горсточку серебряных и со звоном бросил их на стол, чтобы изображать короля Ингарии, его генералов и колдунов. Абдулла никак не мог избавиться от мысли, что это страшно глупый поступок. Два золотых вызвали уйму разговоров. Четверо юношей самого неотёсанного вида за ближайшим столом развернулись на скамейках и начали бурно интересоваться происходящим. Однако солдат был поглощён рассказом про битву и не обратил на них никакого внимания.

Наконец большая часть окружавшей солдата публики поднялась и отправилась обратно в поле. Солдат тоже поднялся, взвалил на плечи свой ранец, нахлобучил на голову грязную солдатскую шляпу, которая была засунута под крышку ранца, и спросил дорогу до ближайшего города. Пока все наперебой объясняли солдату, как туда пройти, Абдулла пытался подозвать хозяйку, чтобы расплатиться по счету. Она почему-то не спешила. Когда она наконец вышла, солдат уже пропал из виду, свернув за поворот дороги. Абдулла ничуть об этом не жалел. Что бы там джинн ни думал касательно помощи, которую ему мог оказать этот человек, Абдулла чувствовал, что обойдётся и без неё. Он был рад, что они с Судьбой хоть в чём-то сошлись.

Абдулла не стал совершать глупости, подобно солдату: он оплатил счёт самой маленькой серебряной монеткой. Даже она, судя по всему, была суммой для этих краёв солидной. Хозяйка унесла её в дом, чтобы разменять и дать сдачу. Пока Абдулла её дожидался, он волей-неволей подслушал разговор четверых неотёсанных юношей. Беседа между ними состоялась краткая и примечательная.

— Если пробежать по старой конной тропе, — говорил один, — можно перехватить его в лесу на вершине холма.

— Можно спрятаться в кустах по обочинам, — добавил второй, — и напасть на него с двух сторон.

— Но делить денежки будем на четверых, — напомнил третий. — Золота у него больше, чем он показывал, зуб даю.

— Сначала надо его угрохать, — сказал четвёртый. — Не нужно, чтобы из-за него пошли слухи.

Трое остальных сказали: «Точно!», «Точно» и «Уж точно», они поднялись и ушли, а хозяйка выбежала из дома и принесла Абдулле полную пригоршню медяков.

— Надеюсь, сударь, сдачу я сосчитала верно. Южное серебро бывает у нас редко, и мне пришлось спросить мужа, сколько стоит ваша монета. Он говорит, сотню наших медяков, а вы должны были пять, так что…

— Благодарю вас, о сливки среди стряпух и создательница бесподобного пива, — поспешно ответил Абдулла и вместо долгого задушевного разговора, на который хозяйка явно рассчитывала, вернул ей половину медяков. Оставив её в оцепенении, он со всех ног помчался догонять солдата. Пусть этот пустобрёх — отъявленный бездельник и чудовищный зануда, но это не значит, что он достоин того, чтобы на него напали в лесу и убили из-за золота.