Игра в ложь. Я никогда не… - Сара Шепард

Но сейчас Мадлен лишь закатила глаза, наблюдая выходку «двойняшек-твиттеряшек».

– Что-то на них нашло в последнее время. Совсем крышу сносит.

– Это точно, – сказала Шарлотта, потягивая кофе и глядя на двойные двери, за которыми исчезли сестры-близнецы. – Но в одном они правы – нам действительно придется планировать их церемонию.

– Давайте займемся этим в субботу. – Мадлен убрала пустой контейнер Tupperware в сумочку. – У меня дома.

– Не могу, – сказала Эмма. – Я под домашним арестом, ты не забыла?

Шарлотта фыркнула.

– И когда это тебя останавливало?

Прозвенел звонок, и все разом поднялись из-за столов, побросали остатки еды в мусорный бак и поспешили на занятия. Лорел и Шарлотта разошлись в разные стороны, но Мадлен задержалась и ждала, пока Эмма соберет свою сумку, чтобы пойти вместе.

Они свернули за угол в музыкальное крыло школы. Из открытых дверей классов вырывались фальшивые звуки, обрывки мелодий, переливы струн. В конце коридора «Эльвира» продолжала раздавать флаеры. Ее накладной нос собирался вот-вот упасть, и проходившая мимо парочка школьников захихикала. Мадлен покосилась на Эмму.

– Что с тобой происходит? – спросила Мадлен, замедляя шаг.

– О чем ты? – Эмма вздрогнула.

Мадлен обогнала девочку, которая с трудом волочила футляр с тубой.

– Ты какая-то… странная. Осторожничаешь, исчезаешь неизвестно куда, воруешь в одиночку… Мы с Шар уже подумываем, не вселился ли в тебя инопланетянин.

Эмма почувствовала, как румянец расползается по ее лицу и груди. Успокойся, мысленно приказала она себе и начала теребить цепочку Саттон, пытаясь взять себя в руки. Внезапно ее осенило.

– Думаю, я расстроена, потому что вы с Шар слишком сблизились в последнее время, – ответила она, стараясь, чтобы в ее голосе звучали обида и ревность. – Ты нашла мне замену? Теперь не я – твоя лучшая подруга? – Она окинула взглядом высокую балетную фигуру Мадлен в узких брюках карго и сером джемпере с рукавом «летучая мышь», надеясь, что уловка сработает.

Тонкие черты лица Мадлен напряглись.

– Мы с Шар всегда были подругами.

– Да, но между вами двумя что-то изменилось, – гнула свое Эмма. – Ты стала скрытной. Это как-то связано с той ночью перед вечеринкой у Ниши? Я знаю, вы были вместе, Мадс.

Мадлен остановилась как вкопанная посреди коридора, загораживая проход. На ее виске пульсировала жилка.

– Может, хватит о той ночи?

Эмма захлопала ресницами. Огонь, разгоравшийся в животе, подзадоривал ее.

– Почему?

– Потому что я не хочу говорить об этом, окей?

– Но…

– Оставь меня в покое, Саттон! – Мадлен повернулась и рванула в первую попавшуюся дверь, которая вела в школьную библиотеку.

Эмма толкнула дверь плечом и последовала за Мадлен. За длинными широкими столами дети, сутулясь, корпели над домашним заданием. За стеклянной стеной мерцали экраны компьютеров. В просторном помещении пахло старыми книгами и дезинфицирующим средством, которое обычно нюхал наркоман Трэвис.

Мадлен исчезла в глубине библиотечного зала.

– Мадс! – позвала Эмма, пробегая мимо низкой полки с атласами и энциклопедиями. – Мадс, подожди!

Библиотекарша приложила палец к губам.

– Тихо! – раздался ее строгий голос из-за стойки регистрации.

Эмма промчалась мимо постеров «Сумерек» и «Гарри Поттера», от которых щемило сердце. Когда-то Бекки, одетая в черный бархатный плащ, который она ухватила на распродаже после Хэллоуина, читала ей «Гарри Поттера» на разные голоса. Эмма любила, когда ей читали; и плевать, что от плаща попахивало плесенью.

Она свернула в проход, где чуть раньше скрылась Мадлен. Подруга стояла в самом углу, у полки с объемистыми томами «The Riverside Shakespeare»[40]. Она держала спину неестественно прямо, как будто кол проглотила, и длинные темные волосы каскадом ниспадали ей на плечи.

Я вдруг отчетливо увидела перед собой Мадлен, застывшую в такой же напряженной, но беззащитной позе. Мы были в ее спальне, когда в коридоре послышалась какая-то суета, и приглушенные голоса звучали все громче. Я уловила сдавленный вздох, как будто она пыталась сдержать слезы.

– Мадс? – прошептала Эмма. Мадлен не ответила. – Брось, Мадс. Извини, если я сказала глупость.

Мадлен обернулась и уставилась на Эмму покрасневшими глазами.

– Послушай, первому, кому я позвонила, – это тебе. – У нее дрогнул голос, и она крепко сжала губы. – Ты не ответила. Видимо, у тебя нашлись более важные дела. – Она шмыгнула носом и судорожно вздохнула. – Не думай, что мир вращается только вокруг тебя. Я делаю все, о чем ты просишь, но хотелось бы, чтобы хоть иногда это было взаимным. Потом я позвонила Шарлотте, и она оставалась со мной всю ночь. Так что да, конечно, мы очень сблизились в последнее время. Довольна?

Стиснув зубы, Мадлен промчалась мимо Эммы, как будто та была безликой школьницей, путающейся под ногами.

– Мадс! – окликнула ее Эмма. Но Мадлен не остановилась. Она рывком распахнула дверь и пулей вылетела в коридор.

Все, кто сидел в библиотеке, встрепенулись и уставились на Эмму. Она нырнула обратно в проход и прислонилась к полке с книгами. Мадлен скрывала что-то очень важное, но не то, о чем думала Эмма. В том, как отреагировала Мадлен на ее слова, не было никакой фальши. С чем бы ни столкнулась Мадлен в ту ночь, когда пропала Саттон, это было ее личной проблемой и не имело никакого отношения к тому, что случилось с Саттон. В ту ночь Мадлен зализывала свои раны. Значит, она невиновна. И у Шарлотты, которая находилась при ней, получается, тоже есть алиби.

Облегчение захлестнуло меня мощной волной. Мне даже захотелось крикнуть: «Ура!» Две мои лучшие подруги не подвели – оказались настоящими лучшими подругами, а не моими убийцами.

Запищал сканер – библиотекарша принялась отмечать в читательском билете книги, которые выбрал тщедушный рыжий мальчишка. Эмма повернулась, чтобы уйти, но задела коленкой том Шекспира, и книга с громким стуком упала на пол и раскрылась. Тонкие, как пергамент, страницы пестрели следами маркеров и каракулями учеников, которых совершенно не волновало, что это библиотечный экземпляр. Эмме на глаза попалась строчка из «Гамлета», от которой по спине пробежал холодок страха.

Я и сама задрожала. Шарлотта и Мадс были вне подозрений, но мой убийца разгуливал на свободе – улыбаясь, наблюдая, скрываясь, выжидая.

– Мам, она будет хорошо себя вести, – умоляла Лорел. – Обещаю. Пожалуйста, разреши ей пойти!