Наследник Магнитной горы - Илона Волынская

– Можете поглядеть на планах, – отец презрительно повел плечом. – Ни при деде моем, ни при прадеде отсюда никто не выбирался.

– Откуда тогда вода? – процедила жрица.

– Сквозь трещины просачивается, – обстоятельно пояснил отец.

Жрица еще немного постояла, потом медленно пошла наверх, хлюпая босыми ногами по залитым водой ступеням. С намокшего подола рубахи текли ручейки. Она остановилась рядом с отцом, задрала голову, подозрительно вглядываясь в возвышающегося над ней бородача. Влажные голубые волосы сосульками прилипли ко лбу.

– На вашем месте я была бы сейчас очень осторожна, Отец клана, – рудничной змеей прошипела она. – Клан, в котором родился черный кузнец… Семья, из которой он вышел… Ваши дочери… Ваш младший сын…

– Мой клан и мои дети… остальные мои дети… совершенно ни при чем! – быстро сказал отец. – Кстати, еще на Вечер Кузнеца я приготовил для драгоценной енге подарок – но за всей этой беготней никак не было случая отдать… – И отец вытащил из кармана крохотную коробочку, выточенную из цельного лазурита.

Пренебрежительно оттопырив губку, жрица отстегнула золотой замочек… Коробочка была заполнена ярко-синим порошком ультрамарина.

Выражение лица жрицы изменилось. Она задумчиво потянула себя за сапфирового цвета прядь… и решительно захлопнула крышечку.

– Благодарю вас, я в краске не нуждаюсь! – Коробочка исчезла в складках белого одеяния. – Но, возможно, пригодится кому-нибудь из старших жриц. Храм ценит ваш талант… и рассудительность, мастер Никтоман. Но для того, чтоб мои заверения в верности Магнитной горы Храму имели вес, неплохо бы подкрепить их доказательствами, что черный кузнец мертв и больше ничем не угрожает миру и покою Средней земли.

– Мы обыщем всю гору, – глухо сказал отец. – И выставим часовых. Если наследник… бывший наследник Хакмар вдруг… объявится… – И тяжело, как камнем припечатал, закончил: – Он будет убит на месте!

– Можно и так, – кивнула жрица и пошла к выходу, оставляя за собой мокрую дорожку. Обернулась. – И помните, мастер, найти Черного важнее для вас, чем для Храма. Все равно эта подземная тварь скоро сдохнет, – равнодушно добавила она.

– Как… Почему… – на мгновение маска каменной невозмутимости соскользнула с лица отца, проглянули боль и растерянность.

– Вы прямо как дитя, мастер Никтоман, – тон жрицы был снисходительным. – Что вы делаете, когда верхние духи замечают ваших молодых мастеров?

– Шаман камлает, отправляется в Верхний мир к Божинтою и его сыновьям с быком – выкупом за покровительство духов. Получив дар, небесные кузнецы перековывают молодого собрата и… – Мастер Никтоман осекся. Глаза его расширились от ужаса – он начал понимать.

– Вот-вот, – все так же снисходительно кивнула жрица. – А кто отправится с выкупом в Нижний мир? Кто откроет черному кузнецу проход к подземному Хожиру и его проклятым сыновьям? И что станется с кузнецом, не прошедшим перековки в горнах духов-покровителей?

– Сила его Огня выжжет неперекованное тело, и он умрет. В муках, – выдохнул отец.

Жрица засмеялась и исчезла в проходе. Ее звенящий смех еще долго отдавался эхом под сводами пещеры.

Мокрый насквозь, мелко дрожащий Хакмар сидел на крохотной скальной приступочке в прячущемся под прикрытием гранитной лестницы воздушном «кармане». Неподалеку темным пузырем переливалась закрывающая вход в «карман» вода. Сквозь щели, прихотью горы пронизывающие тонкие стены скрытой пещерки, было слышно каждое произнесенное на ступенях слово. Мальчишка судорожно потянул носом пахнущий сыростью и гнилью воздух. В груди жгло – то ли от затхлости, то ли от сдавленных рыданий. Обеими руками зажимая себе рот – чтоб не услышали наверху, – Хакмар ткнулся лбом во влажный камень, и плечи его задрожали от плача.

Плюх-плюх! Плюх!

Громкое хлюпанье заставило Хакмара разлепить тяжелые веки. В голову будто свинца накачали. Невыносимо хотелось спать. По затекшему до полного одеревенения телу Хакмар понял, что он и спал, привалившись к мокрому камню.

– Плюх-шлеп! – раздалось снова. У закрытого водой входа в пещерку возилось что-то большое, неразличимое в темноте.

Хакмар с трудом поднялся на дрожащие ноги. Вжался спиной в скальную стену и потянул из ножен меч.

– Плюх! – здоровенная, с самого Хакмара величиной, тварь навалилась брюхом на уступчик. Во мраке послышалась возня и короткие щелчки – не иначе как существо щелкало зубами.

С трудом заставляя слушаться вялую руку, Хакмар поднял меч…

Раздался еще щелчок… и в темноте воздушного «кармана» тускло вспыхнул крохотный голубой Огонечек.

– Ну и духотища тут! – недовольно пробормотал знакомый голос, и Огонек задвигался туда-сюда. – Хак, ты где?

– Минька! – хотел вскрикнуть, но вместо этого прохрипел Хакмар, обессиленно сползая вдоль стены. Меч звякнул о камень.

– Ну и досталось же тебе! – выпалил Минька, поднося Огонек храмика к самому лицу Хакмара. Мальчишка торопливо отвернулся – он отлично знал, что глаза у него сейчас красные и опухшие от слез.

Минька тем временем деловито вскарабкался на скальный уступчик и трижды дернул за обвязанную вокруг пояса веревку.

– Думал, не найдем? – Он бегло улыбнулся. – Забыл, что мы на этот «карман» вместе прошлым Днем наткнулись?

Водная завеса у входа словно лопнула, и, держась за веревку, внутрь пещерки вполз Табын с мешком промасленной кожи за плечами.

– Как вы мимо часовых прошли? – ахнул Хакмар.

– О, мы ловко проскользнули мимо, когда те не смотрели в нашу сторону, – торжественно объявил Минька. – Ну или, как только мы ловко проскальзывали мимо, они сразу начинали не смотреть в нашу сторону. А караульный на берегу вообще наш фан, его там сейчас Катай свингу на курае учит! Мы тебе поесть принесли и еще кой-чего! – Миней принялся потрошить мешок. В руке у Хакмара оказался кусок черствоватой лепешки с ломтем вяленого мяса.

Голодный спазм стиснул желудок, и Хакмар, с трудом удерживаясь, чтобы не урчать, принялся обкусывать лепешку. Даже в голове чуть-чуть просветлело.

– Ну совсем вы… рыбаки на букву «ч», парни! – сквозь набитый рот прошамкал Хакмар, чувствуя одновременно и радость, что ребята здесь, и острый страх: если они так легко его нашли, то… кто-нибудь другой тоже догадается. Да не кто-нибудь – а отец! Который так просто и спокойно предал его! – Интересно, что за кормление черного кузнеца по кодексу Снежной Королевы полагается?

– Если не костер, так поджаривание пяток точно, – философски покивал Миней. – Да-а, Хак, быть настоящим черным кузнецом – по нашему времени это явный неформат. Но ничего… – Минька вдруг взбодрился. – Что сначала неформат, то потом полная классика!

Хакмар поглядел на приятеля безнадежным взглядом. Минька в своем… как его… репертуаре!