Киллер на диете - Дарья Калинина

– Ну с этим ясно. А что еще тебе удалось узнать?

– И уволилась она както странно… По статье.

– Что?

– Ну да, очень странно. Люди у нас в стране гуманные. И обычно по статье никого не увольняют. Всегда дают человеку возможность исправиться. Пишут, что он по собственному желанию ушел. А тут…

– Что?

– Последняя запись в трудовой гласит, что Прянишкина уволена как непригодная к своей профессиональной деятельности.

– Да ты что? И… И давно это было?

– Да уж лет десять, считай. Вообщето, старуха уже тогда была на пенсии. Не понимаю, зачем ее работодателям понадобилось портить старухе трудовую книжку? Отправили бы ее просто на пенсию, и все дела!

– Возможно, они не хотели, чтобы бабка продолжала работать по своей специальности.

– Никакого другого объяснения быть не может, – подтвердил Артем. – Хотя я уж и не знаю, где она там в семьдесят с гаком лет стала бы работать.

– Нянями берут кого угодно.

И все равно Мариша пребывала в растерянности. Прянишкина проработала в доме-интернате номер пять целых пятьдесят с лишним лет. Пришла туда молоденькой девочкой и ушла глубоко пожилой женщиной. И за всю свою верную службу в результате она получила такую оскорбительную запись в трудовую книжку?

Что же должно было такого страшного и отвратительного произойти между старой няней и руководством дома-интерната, чтобы старухе влепили такую несмываемую позорную печать? Мариша этого не знала, но ей казалось, что именно тут и зарыт камень преткновения. И его, этот камень, во что бы то ни стало следовало отрыть, очистить и внимательно изучить со всех сторон.

Вернувшись домой, Мариша обнаружила Инну попрежнему сладко спящей у нее на диване. Подруга свернулась в комочек, приняв позу зародыша, и ровно дышала во сне. Но стоило Марише пройти мимо нее, как Инна открыла глаза и произнесла:

– Ты уже встала?

– Я и не ложилась.

– Да что ты? А куда ты ходила?

Мариша объяснила, где она была сегодня утром и что ей удалось узнать. И Инна воскликнула:

– Слушай, так это же замечательно! Ты – молодец! Прямо сейчас поедем в этот интернат и все там выясним! Возможно, там остались воспитатели или другие работники, которые помнят Прянишкину.

Мариша покачала головой.

– Что? – растерялась Инна. – В чем дело?

– Наше расследование уходит кудато в сторону.

– Почему это?

– Ну, мы ведь должны заниматься поисками пропавшей Милы. А вместо этого ищем, кто мог бы желать смерти Аюши.

– Так потому и ищем, что Аюша явно чтото знала про Милу, – возразила ей Инна. – Знала и, возможно, поплатилась за свои сведения. Ведь ты же сама говорила, что она угрожала какомуто типу. Как его… Барину!

– Нет, она говорила, что знает про барина. А разговаривала она с другим человеком.

– Вот онто и расправился с Аюшей. Чтобы она к нему не лезла со своими угрозами. А что? Разве такого не могло быть?

В принципе, Мариша тоже так думала. Вполне могло такое быть. И этот неизвестный Барин, к примеру, похитил Милу, а потом его подручный прикончил Аюшу. Запросто! Раз имелись у Аюши какието трения с этим типом, а потом она погибла, вполне могло случиться так, что гибель ее была делом рук того же человека, виновного в исчезновении и Милы.

И Мариша слегка воспрянула духом. Итак, они всетаки двигаются в нужном направлении, хотя оно, это направление, надо сказать, петляет весьма изрядно.

– Предлагаю начать с поисков людей, хорошо и близко знающих Петровну! – воскликнула тем временем Инна, окончательно проснувшаяся и поэтому очень бодрая. – Поедем в этот интернат. Найдем их там!

Так как с соседями у старухи Петровны однозначно теплых отношений не сложилось, подругам надо было поискать таких людей в другом месте.

Мариша едва успела выпить чашку чая с последним утренним круассаном, остывшим и совсем невкусным, как Инна уже заторопила ее в путь.

Интернат номер пять, куда приехали девушки, оказался очень симпатичным и совсем небольшим двухэтажным зданием, окруженным со всех сторон цветущей лужайкой с клумбами, цветочными горками и прочими приятными глазу декоративными вещичками. Даже сейчас, когда до зимы было рукой подать и вся природа уже готовилась ко сну, было ясно видно, как чудесно цветут эти растения в более теплое время года.

Имелась тут также и детская площадка с симпатичными вагончиками, по которым можно было бегать взад и вперед, цветными качелями и другой милой детскому сердцу ерундой.

– Неплохо живут сироты, – заметила Инна.

– Не говори так! Никакие игрушки не заменят родных отца с матерью.

– Ну да, прямо! – не поверила в это черствая Инна. – Если родители у малыша пьют горькую с утра до ночи, а потом принимаются колотить друг друга, забыв своего ребенка даже покормить, не говоря уж о том, чтобы еще и ласкать и воспитывать его, то о чем тут вообще говорить? Безусловно, тогда малышу будет лучше у когото другого.

– Вот именно! У когото другого! В семье ему лучше, а не в казенном учреждении! Дети ни в чем не виноваты. Они не должны начинать свою жизнь с казармы.

Тем не менее, в самом интернате все оказалось тоже очень милым и симпатичным. Подруги сразу же сказали, что им необходимо пройти к заведующей. И без лишних разговоров им тут же объяснили, что для этого нужно подняться на второй этаж, повернуть налево по коридору и дойти до самого конца.

– Там вы нашу Веру Васильевну и найдете. Идите, не заблудитесь.

Подруги прошли на второй этаж, по пути встретив нескольких воспитанников. Все дети были в возрасте от трех до семи лет и выглядели вполне довольными своей жизнью. Чистенькие, ухоженные, с яркими блестящими глазками, они совсем не выглядели в чемто ущемленными и вообще ущербными. И к подругам с воплями: «Мама, мама, забери нас домой!», как девушки втихомолку опасались, вовсе не подбегали. Да, дети им улыбались, махали им ручками, некоторые даже здоровались, но и только.

Подруги дошли до кабинета заведующей, постучались и, дождавшись разрешения, вошли внутрь. Вера Васильевна оказалась миловидной маленькой женщиной с умным взглядом черных глаз. В ней явно чувствовалась примесь какойто инородной крови. Волосы ее, когдато темные, а теперь поседевшие, были уложены в тугую прическу. И подруги мимоходом удивились – до чего же не подходит этой женщине ее имя.

– Чем я могу вам помочь? – спросила она у подруг. – Вы откуда?

– Мы к вам по личному вопросу.

– Вот как? Я вас слушаю.

– Скажите, вы давно работаете в этом месте?

Вера Васильевна откинулась на спинку стула и, прищурившись, спросила: