Чистилище. Бросок обреченных - Дмитрий Янковский

– Груз!

Собаки подняли ящички со взрывчаткой.

– Вперед!

Псы согласованно рванули на север, унося взрывчатку в сторону канала.

– Вижу собак! – передал Борис.

– Помоги их откорректировать, – попросил Макс. – Мне трудно на плоскости оценить расстояние.

– Где ты их хочешь остановить?

– Я их не буду останавливать, иначе муты почуют псов и рванут к ним. Ты дай мне команду на залп, когда собаки половину пути пройдут.

– Уже можно! – поспешил передать Борис.

– Мортирам огонь! – выкрикнул Макс.

Воспламенители всех двадцати стволов сработали одновременно, выплюнув двадцать шумовых бомб. В голубом небе за ними остались белые спиральные дымные следы от горящих замедлителей.

– Стоять! – передал Макс на собачьем канале. – Лежать!

Собаки залегли, преодолев две трети расстояния до канала.

– Сигнальную бомбу! – приказал Макс канонирам.

Сигнальная бомба представляла собой банальную дымовую шашку и предназначалась для собак, чтобы они видели, где оставить взрывчатку.

– Вижу всплески от шумовух! – выдал в эфир Борис. – Точное попадание! Легли в круг метров двадцать, по обе стороны от канала, а три прямо в него!

– Принял! – довольно ответил Макс. – Сигнальной бомбой огонь!

Мутанты всполошились от упавших вокруг них двадцати шумовых бомб и начали стекаться к местам падения со всех сторон, чтобы проверить, нельзя ли ими поживиться. Но они не любили огонь, поэтому горящие и дымящие замедлители восторга у них не вызвали. Большинство хрипунов попятились, недовольно скаля зубы, и лишь один попытался схватить сферический снаряд, но его отвлек шлепок упавшей на берег сигнальной бомбы. И в этот момент, один за другим, догорели замедлители шумовух.

Воздух содрогнулся от серии взрывов, словно сам бог грома решил не просто ударить в барабан, а, раззадорившись, выбил дробь. Со всех сторон из зарослей тростника в небо взметнулись сотни, если не тысячи самых разных птиц – ибисы, пеликаны, огромные цапли. С десяток мутантов, тех, что оказались ближе всего к бомбам, рухнули, получив в уязвимые места удары картечью. Но и остальным на ногах устоять не удалось – спрессованный взрывом воздух так шарахнул им по барабанным перепонкам, что твари взвыли, повалились в грязь и принялись кататься в ней, громко хрипя и зажимая уши руками. Из сигнальной бомбы пошел ярко-оранжевый дым.

– Груз! Вперед! – приказал Макс собакам.

Те подхватили ящики и на полной скорости рванули к яркому дыму. За десять секунд достигнув кромки канала, они бросили ношу возле сигнальной бомбы, и, перепрыгивая через беспомощно бьющихся на земле мутантов, со всех ног понеслись обратно к орудийной платформе. Еще секунд через десять оглушенные твари начали приходить в себя, садились, мотали головами, вставали на ноги.

– Бор, где собаки? – спросил Макс, нажав тангенту рации.

– Половину расстояния прошли. Двести пятьдесят метров. Триста. Муты зашевелились, но бегать пока не готовы. Триста пятьдесят метров.

– Подрыв! – скомандовал Макс.

Столб дыма и пламени взмыл метров на тридцать ввысь. В бинокль было видно, как уплотненный до стальной твердости воздух ударной волны, словно косой, срезал тростник в радиусе метров пятидесяти от взрыва. Ближайших к эпицентру мутантов разнесло в кровавые клочья, а тех, кто находился на дистанции до ста метров, повалило, как кегли. Остальные же, по всей видимой длине канала, забились в судорогах от контузии, вспенивая воду и поднимая искрящиеся на солнце фонтаны брызг.

Собаки примчались и завиляли хвостами, зная, что после трудной пробежки им положена дополнительная порция воды. Стрелки тут же принялись их поить из пластиковых канистр.

Когда на месте взрыва закончили падать комья земли и тростниковая труха, а пыль и песок снесло ветром, Борису удалось оценить масштаб последствий. На месте взрыва образовалась небольшая воронка, но грунт по ее краям скомкало и сморщило, как бумагу, образовав две дамбы, накрепко остановившие воду. К тому же на полсотни метров в каждую сторону обрушились земляные берега самого канала, образовав и вовсе непроходимую запруду.

– Готово дело! – сообщил в эфир Борис.

– Погоди, я тогда на общий канал перейду, сообщу им, – передал в эфир Макс.

– Так, а чего нам тут сидеть? Ты сворачивай лавочку, а мы возвращаемся.

– Ну, да. Тогда давай. Конец связи.

Макс переключился на четвертый канал и произнес:

– Всем группам, всем группам, здесь Макс! Мы отработали по южному каналу. Кормушка захлопнулась, потерь среди наших нет. Можете перекрывать северный кран.

– Род принял! Молодцы, черти! Отходите, и можете грузиться на транспорт.

– Есть, принял! Возвращаюсь на свой канал. Конец связи.

Тем временем Борис, бросив последний взгляд с высоты на город, поднялся на ноги и направился к люку. Он уже нагнулся, чтобы встать ногой на верхнюю ступеньку металлической лестницы, когда ему по ушам ударил гулкий звук ружейного выстрела.

Выхватив из-под халата револьвер, Борис едва ли не кубарем скатился вниз. Он тут же выскочил в коридор, но там никого не было. Четыре ближайшие двери в номера оказались выбиты, а из пятой сквозняком выносило пороховой дым. Борис представления не имел, что случилось, а потому и решения принять не мог. Но тут из пятого номера донесся сначала скрип перекошенной металлической дверцы, словно старую печку открыли, а затем сочное ругательство Дэна, причем по-арабски.

– Дэн? – громко произнес Борис. – Что там?

– А, извини, командир, сейф вскрывали.

– Вот черти… – Борис сунул револьвер обратно под полу халата. – Вы меня так заикой когда-нибудь сделаете.

Он добрался до номера и шагнул через порог. Солнце из окна почти осязаемым потоком пробивалось сквозь пелену порохового дыма. Слева в стене зиял открытый сейф, у которого, с любопытством вытянув шеи, собрались трое стрелков. Дэн копался внутри.

– Ни хрена тут нет, кроме денег и документов. – Он равнодушно швырнул на засыпанный песком пол внушительную пачку купюр по сто евро. – Нет, вот представить сложно, что раньше люди за эти бумажки убивали, вели войны, раздвигали ноги и становились в позу пьющего верблюда. Как это возможно?

– Ну, они не за них как бы все это делали, а за те блага, которые за них можно было купить, – пояснил Борис.

– А как же мы обходимся без этого говна? – Дэн с непониманием пожал плечами. – Обходимся ведь, нет?

– У нас нет развитой экономики, а потому нет необходимости в товарно-денежных отношениях.

– А… – с иронией протянул Дэн. – Это многое объясняет.

– Ладно, хорош тут мародерничать, – пробурчал Борис. – Из ценного здесь только телевизоры в номерах, из них радиодеталей можно надергать. Но мы это сами все равно не попрем, надо отдельную группу будет прислать. Все, идем, идем! Макс ждет.