Парадигмы субъектности - Елена Владимировна Косилова

остальные уровни Я? Можно было бы предполагать, что они должны так же ослабляться, однако это не так. Одной из характерных черт шизофренического сознания является так называемая гиперрефлексивность. Рефлексивное Я — это Я второго или даже третьего уровня. Можно сделать предположение, что смещается как бы центр Я с низших уровней на высшие: минимальное Я ослабевает, а рефлексивное, напротив, усиливается. Минимальное Я мы отождествляли с трансцендентальным единством апперцепции — оно не зависит от опыта, оно формально. Рефлексивное же Я включает в себя опыт, это эмпирическое единство апперцепции. Здесь ТЕА отождествляется с низшим уровнем, а эмпирическое — с высшим, но не следует, конечно, понимать эти слова буквально. «Сборка» субъекта перемещается на менее эффективные высшие эмпирические уровни, когда он буквально сознательно заставляет себя думать, что он есть он. Более того, в результате ослабления базового Я высшие рефлексивные уровни Я приобретают характер не только гипетрофированности, но и чуждости, навязанности. Возможно, навязанной рефлексией являются хорошо известные при вербальных галлюцинациях комментирующие голоса. Возможно также, что смещение центра с низших уровней Я на высшие носит компенсаторный характер. Тогда мы можем сказать, что поражение Я не обязательно ведет к его ослаблению на всех уровнях, но скорее к нарушению структуры взаимодействия между различными уровнями Я: непосредственное переживание Я ослабляется, контроль за мыслями ослабляется, а рефлексия, наоборот, делается особенно интенсивной, вплоть до навязчивости.

Еще более сложным следует назвать нарушение структуры Я при бреде с галлюцинациями. Это так называемая параноидальная форма шизофрении, а также хроническое бредовое расстройство. Схема Парнаса заставляет выделить при этом нарушении два уровня даже в самом базовом Я. Дело в том, что трансцендентальное единство апперцепции при связном, систематизированном бреде может не нарушаться либо его нарушение заключаться не в ослаблении. Такие больные, как правило, хорошо отдают себе отчет в собственном существовании, более того, зачастую они бывают весьма убедительны в общении с другими людьми, у них нет характерного для больных с ослабленным Я избегания социума, нарушения эмоциональных связей, замыкания в себе. Они не акцентируют собственную незащищенность, напротив, иногда настроены решительно. Мы можем сделать вывод, что единство апперцепции у них присутствует, независимо от того, что их мышление неадекватно.

Однако очень часто эти больные страдают слуховыми галлюцинациями, что говорит о том, что их мышление не едино, в нем произошло отщепление части, которая воспринимается как чуждая, на которую единство апперцепции не распространяется. Здесь, по-видимому, нет ослабления на уровне переживания Я (его можно условно называть уровень базовый-1), но есть ослабление собственно работы трансцендентального единства апперцепции по опознанию моих мыслей как именно моих (это будет уровень базовый-2). Частично мышление их переживается как их собственное, оно подлежит связыванию апперцепцией, и это мышление остается достаточно устойчивым (уровень базовый-1). Другая часть мышления отщепляется, не опознается как собственная, не является устойчивой и не связывается апперцепцией (уровень базовый-2). Впрочем, при прогрессивно текущем шизофреническом расстройстве нарушения обоих уровней Я со временем обязательно появляются. Однако при бредовом расстройстве этого может и не быть.

Повторим еще раз схему уровней Я, как они выделились в ходе феноменологического анализа заболеваний шизофренического спектра. Наинизший уровень Я, формальное единство апперцепции, заключается в том, чтобы ощущать себя самим собой, хотя бы некоторые свои мысли — своими мыслями, иметь хотя бы некоторое чувство управления потоком своих мыслей. Это «минимальное Я» в терминах школы Парнаса, или уровень «базовый-1». Он нарушается при простой шизофрении, при состояниях автоматизма, но не нарушается при хроническом бредовом расстройстве. Второй уровень — управление всеми своими мыслями, полное отнесение к себе своего мышления. Этот уровень нарушается при хроническом бредовом расстройстве с галлюцинациями. Наконец, высший уровень, «рефлексивное Я» в терминах Парнаса, представляет собой не формальное, а эмпирическое единство апперцепции. Этот уровень не разрушается при состояниях шизофренического спектра, наоборот, при простой форме шизофрении он повышается.

Таким образом, как мы видим, Я имеет весьма сложную уровневую структуру, и феноменологам предстоит еще работать над выявлением всех ее элементов с привлечением материала психопатологии.

* * *

Тема 10. Философия языка и учения о субъекте

Язык на первый взгляд не связан с учением о субъекте, но на самом деле в философии все связано почти со всем. Мы говорили, что субъект — это тот, кто мыслит и действует. Есть одна вещь, которая одновременно близка и мысли, и действию, и это речь. Поэтому по философии языка и речи можно многое сказать о субъекте.

Что касается языкового формирования мышления, то это утверждают сторонники теории лингвистической относительности, основоположниками которой считаются Сепир и Уорф. Эта теория предлагает и абсолютно ясные утверждения, и совершенно конкретные механизмы их реализации (грубо говоря: человек обучился языку, в котором нет будущего времени = он не может мыслить о будущем). Теория лингвистической относительности существует в двух вариантах: сильном и слабом. Сильный вариант утверждает, что язык оказывает определяющее влияние на мышление (как в примере с будущим временем, или, например, с цветовосприятием: предположительно человек различает только те цвета, названия которых есть в его языке). В самом крайнем варианте его можно считать эмпирически опровергнутым (на самом деле люди различают цвета, даже когда им не хватает слов). В слабом варианте теория лингвистической относительности утверждает, что язык оказывает некоторое, возможно довольно сильное, влияние на мышление. Слабый вариант можно считать не только эмпирически подтвержденным, но и постоянно подтверждаемым даже в обыденной жизни.

Однако рассмотрим другую проблему: проблему смысла.

Мы говорили, что в философии логического бихевиоризма субъекта нет. Как же Райл и близкие к нему авторы трактуют речь? Конечно, как вид поведения. По этому поводу исчерпывающе высказался бихевиорист (не логический) Б. Скиннер. По его мнению, обучение речи происходит при помощи таких же положительных и отрицательных подкреплений, как и обучение любому культурному виду поведения. Никакого смысла, понимаемого и передаваемого, при этом не подразумевается. Мы говорим то, что нас научили говорить в какой-то определенной ситуации, что выгодно сказать, что приведет к какому-то положительному подкреплению. Особенно хорошо это иллюстрировать речью студента на экзамене по философии. Почему он говорит то-то и то-то? Потому что так думает, или чтобы получить 5?

С проблемой речевого поведения тесно связана проблема понимания. Вот как трактует понимание Г. Райл:

«…Понимание поступков и слов человека ни в коем случае не является проблематичным угадыванием тайных процессов. Ибо такого угадывания не существует и не может существовать, тогда как понимание имеет место. Разумеется, составной частью моих основных тезисов является убеждение в том, что предполагаемые тайные процессы сами по