Мой опасный возлюбленный - Линси Сэндс

— Ты раньше бывал в Амстердаме?

Томас кивнул:

— Много раз. А ты?

Он улыбнулся, когда Инес покачала головой, и предположил:

— Тебя отпугивала его репутация?

Инес криво улыбнулась и кивнула.

— Но город известен вовсе не этим, — тихо сказал ей Томас.

Инес задумалась и с сомнением подняла голову.

— Разве травка здесь не разрешена официально и нет квартала красных фонарей?

— Трава разрешена, квартал есть, — с улыбкой признал он. — Но сам по себе город просто замечателен. Машин в Амстердаме немного. Люди ходят пешком или ездят на велосипедах, есть трамваи и автобусы. Воздух здесь довольно чистый, а дома в городе есть очень старые — старше, чем в Лондоне, и очень живописные. Думаю, тебе понравится.

— Посмотрим, — произнесла она уклончиво.

Томас кивнул, бросил взгляд в окно, затем вновь посмотрел на Инес и сказал:

— Бастьен велел доставить для тебя в отель одежду и все самое необходимое.

Она удивленно подняла брови.

— Я напомнил ему, что ты летишь практически без вещей.

— Спасибо за заботу.

— Я парень заботливый.

— Да, ты такой, — согласилась Инес, и ему стало неловко от того, насколько серьезно она это произнесла. Он почувствовал себя еще более неловко, когда она спросила:

— Сколько тебе лет?

Томас поморщился. Бастьен и Люцерн обычно обращались с ним так, что он чувствовал себя младшим ребенком в семье, несмотря на то что Жанна-Луиза — его сестра — была еще младше. Однако теперь, когда он знал, что Инес не может быть больше тридцати, его смущал собственный возраст. Наконец Томас ответил:

— Я стар.

— Что значит стар? — продолжала настаивать Инес, затем улыбнулась и пояснила: — Я спрашиваю лишь потому, что говорят, будто с возрастом мужчины становятся более внимательными к другим, а ты очень внимателен.

— Не более внимателен, чем большинство мужчин, — возразил Томас.

Но Инес лишь насмешливо фыркнула в ответ.

— Томас, ты гораздо внимательнее тех мужчин, с которыми я была знакома. — Томас хотел возразить, но Инес не дала ему рта раскрыть. — Когда ты узнал, что, торопясь встретить тебя в аэропорту, я не успела ни принять душ, ни даже чаю попить, ты приготовил мне ванну и заказал в номер завтрак, а здесь, в Амстердаме, не забыл побеспокоиться о моей одежде и тех мелочах, которые так необходимы женщине в пути. Ты всегда готов поддержать меня под руку, всегда открываешь передо мной двери, если не считать пробежки по Схипхолу, ты подстраиваешь свой шаг под меня, — перечислила она, затем подняла бровь и сказала: — Если внимание к другим соизмеримо с возрастом, то тебе должно быть не меньше тысячи лет.

Томас улыбнулся:

— Меня воспитывала тетушка Маргарет. С ее дочерью Лисианной у нас разница всего в четыре года. Это они научили меня думать о других.

— Сколько же тебе лет?

Томас нахмурился, пытаясь найти повод сменить тему, чтобы не отвечать на этот довольно скользкий вопрос, но затем понял, что, поскольку Инес его суженая, ему все равно придется сказать ей правду. Испытывая некоторую неловкость, он неохотно признался:

— Я родился в 1794 году.

Инес удивленно моргнула, услышав его признание, мгновение пристально смотрела на него, потом снова моргнула и, наконец, переспросила недоверчиво:

— В тысяча семьсот девяносто четвертом? Неужели тебе больше двухсот лет?

— Что, староват?

Некоторое время Инес молчала, потом откинулась на спинку сиденья и, попытавшись с невозмутимым видом пожать плечами, сказала:

— Что ж, двести лет лучше, чем шестьсот.

— Столько моему кузену Люцерну, — сказал Томас и снова выглянул в окно.

— Твоему кузену шестьсот лет? — недоверчиво переспросила Инес.

Томас улыбнулся, его позабавил неподдельный ужас, отразившийся на ее лице, затем подхватил рюкзак и встал.

— Пойдем, мы приехали.

Инес и Томас вышли из вагона, подошли к кассе и купили проездные на амстердамский общественный транспорт.

Как только они сели в автобус, направляющийся к отелю «Амстел», Томас достал сотовый и набрал номер Герба. По приезде в отель он собирался выпить два, а то и три пакета крови и сразу же заняться поисками тети Маргарет. Для этого ему нужны были ее координаты, хотя бы приблизительные. Он рассчитывал, что если позвонить Гербу заранее, то, пока он обустроится в отеле и подкрепится, Герб за это время сумеет определить район поисков Маргарет.

Ожидая ответа на звонок, Томас наблюдал за Инес. Она с интересом рассматривала мелькавшие за окном городские виды, старые здания, узкие улочки, прохожих — словом, все, что успевали выхватить из вечернего сумрака ее глаза. В очередной раз Томас пожалел, что не может прочитать ее мысли, а так хотелось узнать, о чем думает его половинка. Амстердам был одним из его любимых городов, и Томас очень хотел, чтобы он ей понравился.

Когда в трубке раздался голос Герба, Томас отбросил все посторонние мысли и целиком сосредоточился на разговоре. Инес, казалось, была целиком поглощена созерцанием открывающихся видов, поэтому он очень удивился, когда после окончания разговора девушка неожиданно обернулась к нему и негромко спросила:

— Кто такой Герб?

— Мой друг, — ответил он, убирая телефон в карман. — Тот, который смог отследить сотовый тети Маргарет и узнал, что она сейчас в Амстердаме.

— И сейчас он вновь пытается проследить ее звонки? — спросила Инес.

— Да. Я хочу отправиться на ее поиски сразу после того, как мы зарегистрируется в отеле. На определение местоположения мобильника требуется не очень много времени, поэтому, если Герб начнет действовать прямо сейчас, когда мы будем готовы, у него появятся новые, более точные координаты.

Инес кивнула и, чуть помедлив, спросила:

— Почему ты не смог прочесть мои мысли или стереть память?

Вопрос застал Томаса врасплох, в горле пересохло.

— Ты говорил, что частицы, плавающие в твоей крови, позволяют тебе читать мысли людей и даже стирать их воспоминания о произошедшем, но в отеле ты не смог стереть мне память, — заметила она. — Почему?

Застыв от неожиданности, Томас медленно выдохнул, ну никак он не ожидал, что этот вопрос возникнет так скоро. Он рассчитывал, что у него будет немного времени, чтобы понаблюдать или, скорее, поухаживать за Инес, прежде чем попытаться объяснить ей, кто такие суженые и что с этим связано. В настоящий момент мисс Урсо еще не была готова к обсуждению этих вопросов.

Бессмертные почти безоговорочно воспринимали тот факт, что человек, чьи мысли они не могут прочесть, является их второй половиной, поэтому действовали соответствующим образом. А вот со смертными дело обстояло куда сложнее. Некоторые сразу и без проблем принимали столь необычную новость, другим приходилось подробно все разъяснять, потом, чтобы избежать малейших недоразумений, долго за ними ухаживать. Третьи просто не хотели иметь ничего общего с бессмертными и тем более становиться такими же. Томас не мог просто заявить девушке, что они предназначены друг для друга, и рассчитывать, что она сразу согласится с этим. Поскольку Томас пока не знал, как мисс Урсо воспримет такое известие, он предпочел бы избежать разговоров на эту тему, пока у него не будет представления о том, как Инес к этому отнесется. А вдруг сама мысль о том, что ей предстоит стать женой бессмертного, приведет девушку в ужас? Самому ему нравилось то, что именно она оказалась его суженой, причем нравилось все больше и больше с каждой проведенной вместе минутой, но какие чувства будет испытывать она? Инес больше не смотрела на него, словно он порождение дьявола, но это не означало, что она согласится жить рядом с ним... в течение нескольких следующих веков.