Простой советский спасатель-2 - Дмитрий Буров

приключились. И жизнь в палаточном городке, и милицейская облава, и еще кое-что, о чем я пока не знаю, да?

Я заколебался: говорить или не говорить Лене о том, как газетчику в руки попала старая карта. Скажу, глядишь, угомонится, и оставит мысли о башне, испугается бандитов. То, что схему доставал нечистый на руку товарищ, не вызывало сомнений. Да и заказчик явно не из простых. Кладоискатели, ёлы-палы…

— Ну, значит, встретимся сегодня, — задумчиво протянул я. — Слушай, а тебя дома не хватятся? Ты же за хлебом вышла? Больше часа назад.

— Ага, а ты за молоком, — хмыкнула Лена. — Ты мне зубы не заговаривай. Что вы со Славкой задумали? В любом случае я с вами! — девушку грозно нахмурилась.

Вот ведь… пигалица упертая! И что теперь с ней делать?

— Лен, это может быть опасно. Да и не факт что мы полезем в подземелья.

— В подземелье? Ух ты! Леша, я с вами! Ты не смотри, что я маленькая! Я сильная! Я в туристический клуб с десяти лет хожу! По горам лазаю, я выносившая и не трусиха! Я вам точно пригожусь! — Лена от волнения аж на цыпочки приподнялась.

— Лен, да никто никуда еще не идет. И вряд ли мы туда полезем. Сначаларазобраться нужно, что за схема, и кто за ней охотится. Славка-то считай её у заказчика на берегу увел. И кто этот заказчик, нам неизвестно. А если лихой человек? А если он не один? Куча «если» и ни одного ответа.

— А я и со схемой помогу! Я у папы поинтересуюсь, что за карта такая, откуда она у нег и что значит. Уж мне-то он не откажется рассказать очередную свою городскую легенду. Между прочим, ты вот в шифрах разбираешься? — Лена ткнула в меня пальцем.

Я схватил её руку, поднес к губам и нежно перецеловал каждый пальчик, глядя прямо в глаза. Девушка залилась краской, задергалась, но руку не отняла.

— Ты не ответил!

Эх, а я так надеялся, что собью её с мысли!

— Кое-что могу. Баловался в детстве.

— Вот! А я могу больше, чем кое-что, — Лена победно глянула на меня и по-доброму передразнила. — Баловалась в детстве.

— Хорошо, я подумаю, — пришлось сдаться, иначе наш разговор грозил затянуться до обеда. — И все-таки, что ты тут делала? Зачем доски отламывала, а?

— Я не отламывала, — вспыхнула девушка. — Я пыталась разведать обстановку.

— То есть ты собиралась исследовать башню одна?

— Ну-у-у…

— Лена! — я осторожно взял девушку за плечи, вынуждая посмотреть мне в глаза. — Лена, пообещай мне одно: без меня ты больше в башню не сунешься. Это может быть опасно!

— Да что тут опасного? Старая водонапорная башня! Мышей я не боюсь, а привидений в ней нет!

— Привидений может и нет, но вот странные люди водятся. По крайней мере, одного я сегодня утром видел собственными глазами.

— И кто это был? — девушка затаила дыхание.

— Не знаю, — раздраженно буркнул я. — Не разглядел. Кепка скрывала лицо, а проследить не успел. Мусоровоз помешал, а потом и ты… появилась. Разведчица! — я легонько стукнул её по любопытному носу.

— Да ну тебя! Но имей ввиду, если ты соберешься туда один, я смертельно обижусь! И все равно пойду туда одна! Н, Леш! Ну, это же также приключение! — Лена на секундочку замерла, снова приподнялась на цыпочки и, отчаянно краснея, чмокнула меня в губы. — Пожалуйста!

— Посмотрим! — уклончиво ответил я. — Все, пошли отсюда. А то тебя дома потеряют, бабушка в розыск подаст.

— Бабушка может, — вздохнула Лена. — Но мне правда за хлебом нужно, — девушка потрясал сумкой.

— Ну, значит, пошли за хлебом, а потом провожу тебя домой. Заодно и себе что-нибудь поесть куплю.

— А приходи к нам сегодня на обед…

Однако неожиданное предложение, но точно не сегодня. Не готов я пока к такому развитию событий.

— Точно не сегодня, — я покачал головой. — Мне на работу пора.

— Ну, тогда я приду к тебе на работу и принесу обед! И не возражай! — Лена сурово сдвинула брови, но я видел, как смешинки пляшут в её глазах.

— Не возражаю, — я улыбнулся, отобрал у девушки шоппер, взял за руку и мы отправились за хлебом.

С задачей мы справились быстро. Я проводил Лену до угла дома. Во двор заходить не рискнул, боясь встретиться с мамой или с отцом. Отчего-то мне казалось, что батя сразу поймет, кто я. От этих мыслей почему-то становилось страшно и одновременно очень хотелось, чтобы так и произошло. Насколько проще было бы, имей я возможность обсудить с отцом создавшуюся ситуацию. Спросить про карту, про имя на бумаге.

Умом я понимал — это нереально, сердце требовало поддержки родного человека. Да только кто же мне поверит? Быстрее психиатричку вызовут, чем дослушают до конца мою историю.

Мы попрощались с Леной, и я отправился на пляж. По дороге крутил в голове неожиданную идею про поимку маньяков. Размышлял, как сделать так, чтобы меня не вычислили, как автора писем с именами убийц и насильников, но при этом поверили написанному, не выкинул в мусорку, списав все на больную фантазию.

Написать в газету? Но письмо вряд ли опубликуют. В Советском Союзе не любили публиковать страшные истории. А уж про маньяков тем более, не было в Советах сексуальных насильников. Такие уроды водились только заграницей, по мнению советских граждан, и партийное руководство не разубеждало товарищей. А очень даже наоборот, замалчивало все серьезные преступления.

Так, анонимное письмо, положим, я все равно напишу. Не опубликуют, не заинтересуются, так в милицию отдадут. Проверить-то информацию они должны? Должны! Вопрос: будут ли правоохранительные органы разбираться в бумажке? И если проверят и сведения анонимке подтвердятся, кого первым кинуться искать менты? Автора или маньяка? М-да, дилемма. Но попробовать стоит однозначно! Теперь, когда эта мысль влезла в мою голову, отмахнуться от нее я уже не смогу. Если есть шанс спасти не только детей, но и женщин от мучительной смерти, я это сделаю!

От принятого решения на душе стало как-то легче. Значит, не зря я сюда попал. И даже если я умру там, в совеем времени, то здесь моя жизнь наконец обретает смысл. Зачем-то ведь мне дали второй шанс? И