Запретные желания - Дайанна Кастелл

— Ничего другого чистого yе нашлось, — чуть виновато пояснил он. — Выдалась трудная неделя: — И он снял их, обнажив то, что вовсе уже не казалось забавным или смешным. Старый друг, давний друг, хотя им так и не довелось познакомиться поближе.

— О Боже…

— Милая, мы даже близко не подошли к той части, где следует произносить «о Боже…».

Из среднего ящика стола он достал кондом.

— Господи, Грифф, ты уже делал это раньше здесь, в кабинете?

Он заключил ее в объятия.

— К чему столько слов?

Теперь, когда его эрекция пульсировала у ее голого живота, разговор казался недопустимой тратой времени. Как долго она об этом мечтала! Как долго мысленно доводила себя до оргазма!

— Просто чтобы поддержать разговор. — Грифф поцеловал ее и вновь усадил на стол. — Да, ты уже проделывал это здесь.

Он опять положил ее на спину, на этот раз не отрывая взгляда от ее лица. В темных глазах его тлел таинственный огонь. Шарлотта лежала, безвольно распростершись на столе.

— Мне здесь как-то не по себе.

— А меня эта обстановка здорово возбуждает. И мне хотелось бы, чтобы и ты чувствовала то же самое. — Он поцеловал ее. Неспешно, нарочито неспешно. Он брал ее рот неторопливо и чувственно, наслаждаясь всем тем, что мог подарить поцелуй. Затем приподнял левую грудь, лаская ее снизу мозолистой ладонью и поглаживая большим пальцем сосок. Столешница из вишневого дерева обратилась в прах.

Шарлотта вскрикнула, и Грифф глубже просунул язык, продолжая поглаживать ее сосок все смелее, все настойчивее. Он играл с ее чувствительным телом, заставляя кровь бежать быстрее. Шарлотте стало жарко. Она запустила пальцы в его чистые мягкие волосы. Он пил губами сладость ее рта. Затем навис над ней, удерживая вес тела на локтях! Бедра Гриффа обхватили ее бедра, его голые ноги соприкасались с ее ногами. Это возбуждало. Еще как! Неужели можно возбудиться еще сильнее? Грифф поцеловал ее подбородок, шею, ложбинку на груди.

Во рту у Шарлотты пересохло. От вожделения она стала влажной. И когда губы его сомкнулись на ее левом соске, она чуть не превратилась в облако пара, Сюрприз так сюрприз. Оказывается, все-таки можно возбудиться еще сильнее. Грифф ласкал губами ее отвердевшие соски — то один, то другой, попеременно, не забывая ласкать ее руками. Затем сел, приподнявшись, любуясь Шарлоттой, заставляя ее чувствовать себя красивой.

— Я знал, что нам будет хорошо вместе, но не думал, что будет так хорошо. — Чуть подавшись назад, Грифф наклонился и поцеловал Шарлотту в пупок, затем провел языком вниз, оставляя на ее теле обжигающий влажный след. Ниже, еще ниже, до конца.

— Грифф? — Она подняла голову как раз в тот момент, когда он поцеловал ее там, в самом низу. — О, Грифф!

— О, моя сладкая. — Грифф соскользнул со стола, широко развел ее ноги и, не дав ей опомниться, одним мощным движением подтащил к себе, при этом со стола на пол посыпались находившиеся на нем бумаги. Он закинул одну ногу Шарлотты на одно свое плечо, другую — на другое, открывая ее еще шире. Поддерживая ладонями ее ягодицы, Грифф приподнял Шарлотту над столом и обжег взглядом.

— Ты необыкновенная, — сказал он, глядя ей в глаза. Он поцеловал нежную кожу внутренней стороны ее бедра, и жар его губ прожег ее насквозь. Каждый дюйм ее тела лучился теплом. Грифф прокладывал дорожку из поцелуев все выше, действуя нарочито медленно. Он крепко держал Шарлотту своими сильными руками. Он дарил ей наслаждение и в то же время заявлял на нее права. Когда же Грифф наклонил голову и прикоснулся языком к самой интимной части тела Шарлотты, наслаждение ее достигло предельного накала. Больше она не могла вынести.

Шарлотта задыхалась, судорожно хватая ртом воздух.

— Я… я… — бормотала она. Ее бросало то в жар, то в холод, в отчаянии она сгребла в кулак какие-то бумаги со стола, ноги ее напряглись, предваряя судороги оргазма, по силе сравнимого разве что с землетрясением. — О Господи, Грифф!

И вдруг он оказался в ней. Тело Шарлотты открылось ему навстречу, и он заполнил собой ее всю. Теперь она обхватила его ногами за талию, и он стоял у края стола и брал ее снова и снова.

— Господи, Шарлотта! — Грифф запрокинул голову, сделав еще один, последний, толчок, прежде чем желание, страсть и вожделение, которое, что ни с чем не спутаешь, поглотило ее. Шарлотта прижалась к нему, ощущая Гриффа частью себя.

Комнату наполнили звуки их трудного дыхания и тяжелый сладковатый аромат обжигающей близости. Грифф чуть приподнял Шарлотту, привлек ее к себе и заключил в объятия. Сердце его бешено колотилось где-то совсем рядом с ее сердцем.

— Придется мне покупать новый стол.

— Думаешь, мы его сломали?

Он посмотрел ей в глаза, потерся носом об ее нос и срывающимся голосом произнес:

— Разве я смогу за ним работать после этого? Никакой надежды сосредоточиться.

— И много столов тебе пришлось покупать? Грифф не торопился с ответе, на пару секунд он закрыл глаза, прежде чем ответить:

— Этот стол простоял здесь пятнадцать лет. Дело в тебе, Шарлотта. Другой такой нет. — Он облизнул губы, затем провел языком по ее губам, и она ответила ему тем же. — Я понятия не имею, почему ты здесь оказалась, но я чертовски рад тому, что ты здесь.

Он провел ладонью по ее волосам, приглаживая их, затем поцеловал ее в висок. Движения его были такими нежными, такими ласковыми, а поцелуй тронул ее до глубины души.

— Ты необыкновенная женщина.

Шарлотта никогда прежде не чувствовала такой близости с мужчиной, и эта близость далеко не исчерпывалась сексом. В этом чувстве содержалось что-то еще, нечто более важное, нечто взаимное.

— Я поблагодарю Джейден Карсуэлл за то, что она свела нас вместе.

Взгляд Гриффа неожиданно прояснился. Плечи его словно напряглись, хотя даже при ярком свете заметить это было трудно. Однако весь он как-то изменился.

— Секс с тобой был незабываемым. Лучший секс в моей жизни. Тебе стоит давать уроки.

— Уроки?

— Ну да, вести курс «Как доставить мужчине удовольствие».

Шарлотте вдруг стало зябко. Нет, ее уже бил озноб. Сердце защемило от холода.

— Я думаю, что это ты должен давать такие уроки, а не я.

— Ты хорошая партнерша, Шарлотта. — Грифф подмигнул ей. Это был такой дешевый жест, типа «спасибо, я пошел». Он отвернулся, и Шарлотта почувствовала себя так, словно ее одурачили и использовали.

Грифф завернул презерватив в бумагу, в один из смятых ею в приступе страсти документов, и бросил в корзину для бумаг. Не оглядываясь он поднял с пола юбку и швырнул ей.

— Теперь нам не придется страдать от любопытства. Мы все знаем друг о друге, и на этом можно поставить точку.

Трус! Жалкий трус! И врать совсем не умеет! Ладно, подумала Шарлотта, ведь для нее это тоже должен был быть только секс, по крайней мере вначале, но потом… Потом что?