Последний ход - Мэри Бёртон

– У нее там квартира, – ответил Санчес. – Для нее было проще останавливаться в одном и том же месте. В прошлом году ей из-за матери пришлось пробыть в Ларедо несколько дней.

Достав из нагрудного кармана маленькую записную книжку, Мазур сделал в ней пометки.

– У вашей жены могли быть еще какие-либо причины отправиться в Ларедо, помимо того чтобы навестить свою мать? – спросила Кейт.

– Да, там у нас есть друзья, но главной причиной была мать. У нас был салон в Ларедо, но он закрылся несколько месяцев назад. Оказался нерентабельным.

– Как себя чувствовала ваша жена, когда вы видели ее в последний раз? – спросил Мазур.

– Хорошо. – Санчес нахмурился. – А почему вы спрашиваете?

– Врач, производивший вскрытие, предположил, что она не могла чувствовать себя хорошо.

– Почему? – удивился Санчес. – В воскресенье она выглядела нормально. – Он снова оглянулся на своего адвоката, но тот только пожал плечами.

Кейт нашла его реакцию любопытной. Похоже, вопрос действительно вызвал у него недоумение.

– Вы знали, что ваша жена больна?

Санчес покачал головой.

– В каком смысле больна?

– У нее был рак, – объяснил Мазур. – По словам патологоанатома, прогрессирующий.

Санчес покачал головой, кровь схлынула у него с лица.

– Нет. Глория сказала бы мне. Врач ошибся.

– У него нет никаких сомнений, – сказал Мазур. – Ваша жена была очень серьезно больна.

– Она не обращалась к врачам. Не принимала лекарства. Как она могла быть больна? – Санчес наморщил лоб, придавленный тяжестью этого открытия. – Глория уставала, но она так много работала…

Кейт мысленно отметила, что интонации и выражение его лица кажутся искренними.

– Врач считает, еще совсем немного – и ее состояние заметно ухудшилось бы.

– Я не верю! – В глазах у Санчеса блеснули слезы. – Какой именно рак?

– Матки, – сказал Мазур.

– Нет. – Санчес закашлял. – В прошлом месяце у Глории был грипп, а еще за пару месяцев до того – сильная простуда, но никак не рак! Она бы мне сказала.

– Но ничего вам не говорила? – уточнила Кейт. Почему женщина не поделилась такой страшной новостью со своим супругом?

Медленно покачав головой, Санчес перекрестился.

– Глория терпеть не могла любые ограничения. И рак не стал бы исключением.

Беннет утешающе положил руку ему на плечо.

– Мой клиент не может объяснять мотивы своей покойной супруги.

– У вас были проблемы в браке? – спросила Кейт.

Санчес посмотрел на нее так, словно его ударили.

– Почему вы это спрашиваете?

– На вашей руке по-прежнему нет обручального кольца, – сказал Мазур.

Санчес стиснул кулаки.

– После того как я нашел Глорию, я не думал о том, чтобы надеть его.

– У вас на пальцах ровный загар, – настаивала Кейт. – Если б вы носили кольцо хотя бы время от времени, осталась бы светлая полоска.

Определенно, Санчес не будет первым мужчиной, не желающим афишировать свой статус. У него была связь на стороне? Глория об этом знала? И именно поэтому не рассказала про рак?

Санчес напрягся, но ничего не ответил.

– У вашей жены было очень дорогое обручальное кольцо, – напомнила Кейт.

– Кольцо с желтым бриллиантом в пять каратов. Она любила смотреть, как в нем преломляется свет. Я подарил его ей три года назад на двадцатую годовщину нашей свадьбы. Оно было очень дорогое.

– Меня тревожит то, что убийца не забрал ни кольцо, ни бумажник, – сказал Мазур. – Так что ограбление не было мотивом.

– Это определенно подкрепляет версию о серийном убийце, – заерзал Беннет. – И тут у меня возникает вопрос: почему судья подписал ордер на изучение финансовых документов?

– Отрабатываем все аспекты, – сказал Мазур.

– Я не убивал свою жену, – медленно, отчетливо произнес Санчес.

– Как обстоит финансовая сторона вашего бизнеса? – спросила Кейт. – Вы сказали, вам пришлось закрыть салон в Ларедо.

– Экономическая ситуация в прошлом году была отнюдь не благосклонна к нашему делу. – Санчес вскинул подбородок.

– На месте преступления вы говорили мне другое, – напомнил Мазур.

– Для Глории внешнее впечатление играло большую роль. Ей бы не хотелось, чтобы вы узнали правду.

– И, возможно, по этой же причине она не хотела говорить вам о своей болезни?

Санчес пробормотал себе под нос молитву.

– Возможно.

– Почему вы закрыли салон в Ларедо? – спросил Мазур.

– В конце весны Глория произвела подсчеты и сказала, что нам, вероятно, придется сократить персонал. Если честно, я был этому рад. В душе я человек простой. Мне нравится работать руками. Это у Глории были большие мечты… – Он покачал головой, и в глазах у него блеснули яркие слезы. – Почему она не сказала мне о своей болезни?

– Не знаю, – сказала Кейт.

– Господи, это уже слишком! – Уронив лицо в руки, Санчес всхлипнул.

– Вчера вы говорили мне, что ваша жена позвонила вам с шоссе и сказала, что у нее проблемы с машиной, – сказал Мазур.

– Совершенно верно. А почему вы спрашиваете?

Кейт сразу же поняла, куда клонит Мазур. На видеозаписи, сделанной убийцей, Глория ни словом не упомянула о звонке мужу. Разве перепуганная женщина не сказала бы такое незнакомому мужчине, даже если б это была неправда?

– С моего клиента на сегодня достаточно, – решительно вмешался Беннет. – Я не собираюсь стоять и смотреть, как вы пытаетесь выудить какой-либо компромат!

– Насколько я понимаю, у вас есть дочь, – не обращая на него внимания, сказала Кейт.

– Формально Глория для Изабеллы мачеха. Но они были очень близки. – Когда Санчес заговорил о ребенке, его голос стал резче.

– Сколько ей? – спросила Кейт.

– Двадцать два.

– Она живет здесь?

– Учится на юридическом в Джорджтаунском университете. – Санчес закрыл глаза. – Домой наведывается время от времени.

– Где она сейчас? – спросила Кейт.

– Едет домой. Я позвонил ей сегодня утром. Вылет задержали.

– Я хотела бы поговорить с ней, когда она приедет, – сказала Кейт.

– Зачем? – с вызовом спросил Санчес. – Изабеллы не было здесь, когда Глорию убили! Она возвращается домой, чтобы оплакивать свою мачеху и поддерживать меня.

– У меня к ней будут вопросы исключительно общего плана, – заверила его Хейден. – И я сделаю все возможное, чтобы не травмировать ее.